— Я люблю тебя, — шептал он в её спутанные локоны. — Я влюбился в тебя ещё тогда, когда ты первый раз упала в мои объятия. Я умру, но сделаю вас счастливой, миссис Стоун. Клянусь вам.

— Не надо таких жертв, милый, я и так безумно счастлива оттого, что я просто твоя жена. Он негромко засмеялся:

— Боже! Как легко доставить тебе удовольствие.

— Запомни эту мысль, Морган, несмотря на её ошибочность.

Было уже далеко за полночь, когда Хетер заснула со счастливой улыбкой на устах.

На следующий день около восьми часов утра Чинг Юнга послали разбудить молодожёнов. Салон обычно закрывался поздно, и Хетер предпочитала спать, по крайней мере, до десяти часов. Естественно, и она, и Морган были недовольны тем, что их внезапно разбудили.

Морган, споткнувшись о её брошенную туфлю, заворчал раздражённо:

— Я хотел бы, чтобы ты убирала свои туфли, а не оставляла их посреди комнаты. Я чуть не сломал себе шею.

— А ты не подходи к ним, носи лучше свои собственные, — прошипела она. — Или смотри, куда ставишь свои ножищи.

Со вздохом Морган поднял туфлю, думая, что бы сделала Хетер, если бы он запустил в неё этим предметом. Но направление его мыслей внезапно изменилось, когда из туфли к его ногам выпала блестящая новая монета.

— Может быть, счастье ещё улыбнётся нам. По крайней мере, монета упала правильной стороной вверх.

— Что ты сказал? — спросила она.

— Разве ты не знаешь, что монету, лежащую обратной стороной вверх, поднимать нельзя, иначе она принесёт беду, а вот если она лежит наоборот, то приносит удачу?

— Надо будет запомнить.

Он подбросил монету и поймал её. Затем что-то в ней привлекло его внимание. Что-то необычное, чего он никак не мог определить и что не давало ему покоя. Внезапно недостающее звено всплыло на поверхность, и Морган в изумлении уставился на одноцентовую монету.

— Хетер? Ты говорила, что эту монету тебе дала Арлен?

— Да, это на счастье, ну, знаешь, такая примета. Невеста должна надеть на себя что-нибудь старое, что-нибудь новое, что-нибудь, взятое взаймы, что-нибудь голубое и носить новую одноцентовую монету в своей туфле. А почему ты спрашиваешь?

— Эта монета не проста новая, она уникальная.

— Как это?

— Она из партии монет, которые были отлиты с ошибками и должны были возвратиться на монетный двор для переплавки и повторной отливки.

Прежде чем ошибка обнаружилась, разошлись всего несколько сот монет и почти все были учтены. Последняя партия была отправлена поездом в специально помеченном мешке. Тем самым поездом, на котором мы ехали. Я и забыл об этом, пока не увидел эту монету.

У Хетер загорелись глаза.

— Ты хочешь сказать, что, возможно, эта монета из числа украденных при ограблении? В том самом, в соучастии в котором тебя обвинили?

Морган заговорил возбуждённо:

— Совершенно точно. И если дело обстоит именно так, получается, грабители не знали об уникальности этих монет и их легко опознать, иначе они не стали бы их тратить. Интересно, где Арлен раздобыла эту монету?

Хетер пожала плечами:

— Думаю, ей дали её в местном магазине.

Морган кивнул:

— Вероятно, ты права, и это значит, что мы должны направить свои усилия на выявление других таких же монет, которые могут появиться в городе, особенно в салоне, так как я готов побиться на свой последний доллар, что там, где появилась одна из этих монет, должны появиться и другие. Что будет подтверждением предположения о том, что один или несколько преступников либо часто посещают город, либо являются его постоянными жителями.

Хетер подошла ближе и всмотрелась в монету, лежавшую у него на ладони.

— Что в ней такого необычного? Почему ты утверждаешь, что это одна из неправильно отлитых монет? Мне она кажется абсолютно нормальной.

— Смотри лучше, Бостон. На всех монетах, отлитых в Соединённых Штатах, имеется надпись: «На Бога Мы Уповаем», на этой же надпись гласит…

— «На Собаку Мы Уповаем»![4] — воскликнула она со смехом. — Боже милостивый! Не удивительно, что они захотели изъять эти монеты из обращения! В какое неловкое положение это ставит правительство!

— И монетный двор, — согласился Морган. — Если бы они просто указали ошибочную дату или допустили какой-то мелкий недочёт, то, возможно, оставили бы их в обращении. Но это слишком позорная ошибка, которую нельзя игнорировать.

Хетер задумчиво наморщила лоб:

— Откуда тебе всё это известно?

На минуту Морган остановился. Он, конечно, не мог рассказать ей, что фирма «Уэллс Фарго» известила об этом всех своих агентов. После минутного раздумья он сказал просто:

— Мне довелось подслушать разговор между банкиром и одним из чиновников на железнодорожном вокзале в Сент-Луисе, когда монеты грузили на поезд. Я это запомнил, так как денежными знаками, монетами и марками с какими-нибудь ошибками интересуются коллекционеры.

— Очевидно, Арлен не знала об особенностях этой монеты, иначе сохранила бы её. А вдруг она огорчится, узнав, что простой цент, подаренный мне на счастье, мог когда-нибудь принести ей целое состояние? Ты считаешь, я должна вернуть монету?

— Может быть, позже, но пока мне бы хотелось, чтобы об этом никто, кроме нас, не знал. Видишь ли, дорогая, Арлен, сама того не сознавая, вручила нам первую реальную улику в этом запутанном деле.

Хетер заморгала от удивления:

— Боже! А ведь действительно! А что мы теперь будем делать?

— Мы с тобой будем держать глаза открытыми и проследим, не попадутся ли нам другие подобные монеты. Мы станем проверять все одноцентовые монеты, проходящие через наши руки, и будем особенно внимательны к тем, которые могут попасть в нашу кассу. Любой из клиентов, который, расплачиваясь, вручит нам такую монету, может быть подозреваемым. Но, конечно, и к ним они могут попасть случайно, в результате простого денежного обмена. Это все не просто, но, если будем внимательны, нам может повезти и мы поймаем вора.

— А как быть с девушками? С Бобом? Может, нам их тоже предупредить? — спросила она. Морган отрицательно покачал головой:

— Нет, дорогая. Несмотря на то что я отношусь к ним очень хорошо, мы никому не можем доверить то, что стало известно нам. Даже шерифу Ватсону.

Хетер фыркнула:

— Ну, это и так ясно. Он немедленно предположит, что ты достал этот проклятый цент при ограблении. Но мне кажется, ты не прав, не желая рассказать другим. Это настолько похоже на поиски иглы в стоге сена, что нам, несомненно, пригодились бы ещё несколько пар глаз.

— Я знаю, но мы не можем рисковать, милая. Мне больно говорить об этом, но мы должны смотреть на всех остальных как на возможных пособников бандитов. Исходя из того, что нам известно, преступниками могут оказаться некоторые из наших постоянных клиентов, с которыми мы разговариваем почти каждый день.

Хетер содрогнулась:

— Какая ужасная мысль!

Успокаивая, он обнял её за плечи и притянул к себе:

— Я знаю. Поэтому будь очень осторожна, любимая. Ты и без того находишься в большой опасности.

Она запрокинула голову и посмотрела на него.

— Странно, Морган, — заметила она вскользь, — но во время нашего разговора я почти поверила, что ты действительно агент фирмы «Уэллс Фарго», как ты утверждал с самого начала.

Он заставил себя улыбнуться, хотя сердце его на мгновение замерло.

— Послушай, не стоит строить воздушные замки, пытаясь сделать из простого торговца нечто большее, чем он есть на самом деле. У тебя богатое воображение, принцесса.

— Наверное, особенно что касается твоей работы, — согласилась она. Пронзив его острым взглядом и ткнув пальцем в грудь для пущей убедительности, она заключила: — Дни свободы и мечтаний остались в прошлом, мистер Стоун. Ты теперь женат. И не забывай об этом!

— Вам, влюблённые, понадобилось немало времени, чтобы присоединиться к нам, — заметил Гас недовольно, ёрзая в кресле у письменного стола. Семейная встреча проводилась в его кабинете, чтобы обеспечить большую уединённость.