Хетер глубоко вздохнула. Покраснев, она ответила тихо, но твёрдо:

— Шериф, Морган не мог участвовать в ограблении поезда, потому что всё это время был со мной.

Морган закрыл глаза и негромко простонал. Ватсон в течение нескольких секунд недоверчиво смотрел на Хетер, прежде чем заметить:

— Правильно ли я понимаю вас? Вы хотите сказать, что провели со Стоуном всю ночь? Наедине?

Хетер кивнула с несчастным видом, понимая, что только что собственными руками погубила свою репутацию.

— Да, шериф, именно это я и хочу сказать.

— Я не верю этому, — сказал блюститель закона, качая головой. — Вы лжёте, чтобы спасти его шкуру.

Хетер гневно посмотрела на него:

— Неужели вы действительно думаете, что я стала бы чернить собственное имя и имя моего отца, если бы это была неправда? Послушайте, шериф, даже вы не можете быть настолько глупы.

Он посмотрел на неё, обдумывая признание:

— Я полагаю, у вас нет доказательств по вашему заявлению?

— Ради Бога, Ватсон! — воскликнул Морган с отвращением. — Мы не продавали на это мероприятие билетов. Это была довольно интимная встреча.

— Да-а-а, могу себе представить, — согласился шериф. — Но всё же ваши слова противоречат показаниям моего свидетеля.

— Тогда я предлагаю вам поговорить с вашим осведомителем ещё раз и добиться более правдивого изложения событий, — сказал Морган. — Пока же, если вы ничего не имеете против, мы с Хетер собираемся пойти в церковь.

Ватсон замешкался.

— В церковь? — повторил он. Вложив револьвер в кобуру, он пожал плечами и жестом указал на дверь. — Прошу вас, ребята. И не забудьте исповедаться священнику во всех своих грехах.

Затем, словно ему в голову пришла чрезвычайно забавная мысль, он хитро добавил:

— Тем временем я быстренько поднимусь и немного поболтаю с Гасом. Как вы думаете, что он скажет, узнав, как его дитя проводит ночи?

— Ты, вшивый негодяй! — У Моргана сжались кулаки, но Хетер остановила его:

— Нет, Морган. Он не стоит этого. Рано или поздно отец всё равно узнал бы, и, может быть, даже лучше, если он узнает об этом сейчас, пока лежит больной и не может ничего с этим поделать.

— Например, вышибить из меня дух, а тебя отправить в монастырь? — неудачно пошутил Морган.

У неё хватило чувства юмора, чтобы ответить на его шутку слабой улыбкой:

— Ну уж нет. Я что-то не могу представить себя в чёрном монашеском одеянии.

Из уважения к Гасу Ватсон согласился подождать внизу, пока Хетер и Морган сами расскажут ему скандальные новости.

— Учтите, если не скажете вы, скажу я, — пригрозил он. — Но лучше всё-таки это сделать вам, так будет для него менее болезненно. И возможно, не произведёт столь тяжёлого впечатления.

К счастью, Арлен с утра куда-то отлучилась, и Гас был один и не спал. Сегодня он чувствовал себя неплохо, так что понимал всё, что они ему рассказывали, и не мог неправильно истолковать их объяснения.

Морган, приняв на себя удар, откровенно признался в том, что спал с Хетер. Гас взревел так, что чуть не повылетали стекла:

— Ах ты бездельник! Тебя надо бы выпороть! И это после того, как я предупредил тебя, что бы ты не приставал к моей дочери!

— Ты предупреждал его? — вмешалась Хетер, широко раскрыв глаза от удивления.

— Да, только ничего хорошего из этого не вышло, — сказал Гас, обращая на неё гневный взгляд.

— А ты, хитрая плутовка! Пустила этого негодяя к себе под юбки за спиной своего старого отца! Мне стыдно за тебя! Неужели у тебя нет никаких понятий о чести, девочка?

Она гордо выпрямилась, напряглась, лицо запылало.

— Не тебе меня судить, отец.

— Ах так! Теперь ты начинаешь упрекать меня в моих старых грехах? Ну так разреши мне сказать тебе кое-что, милочка. Я гораздо старше и умнее тебя и не обязан отчитываться ни перед кем, кроме себя самого. Кроме того, я вряд ли принесу в подоле, а вот ты — совсем другое дело.

У неё хватило ума уныло опустить голову:

— Мне очень жаль, отец. Моим единственным оправданием является то обстоятельство, что я люблю Моргана. Что касается того, о чём ты говоришь… я… я не знаю.

Морган снова ринулся в драку:

— Я считаю, сэр, что ещё рано рассуждать на эту тему.

Глаза Гаса метали молнии.

— Может быть и так, но вполне вероятно, что ты уже сделал ей ребёнка. Кроме того, с твоей стороны было большой ошибкой так легкомысленно отнестись к моему предупреждению, и теперь ты обязан понести наказание.

Гас шумно вздохнул и огорчённо покачал головой:

— Как обидно, что я должен быть благодарен этому дураку шерифу, но, если бы не он, я всё ещё не знал бы обо всём этом. Судя по всему, ни один из вас не собирался рассказать мне о том, что происходило прямо у меня под носом.

— Со временем собирались, сэр, — ответил Морган.

— До или после рождения ребёнка? — цинично спросил Гас.

Хетер вздрогнула:

— Послушай, отец, не заводись. Теперь ты знаешь обо всём, и, откровенно говоря, для меня это большое облегчение.

— Интересно, будешь ли ты такой же весёлой, когда предстанешь перед Нелсом Свенсоном, дочка, — сухо откликнулся Гас.

Хетер так резко вскинула голову, что у неё затрещали шейные позвонки. Она смотрела на отца широко раскрытыми, умоляющими глазами.

— Зачем? — спросила она. — Неужели ты собираешься выдвинуть обвинения против Моргана, когда виноваты в равной степени мы оба. Или ты намереваешься отказаться от опеки над ним?

— Ни то и ни другое, дочка. Ты, как всегда, ошибаешься.

Хетер в замешательстве нахмурилась:

— Тогда зачем мне представать перед судьёй Свенсоном?

Морган угадал ответ ещё до того, как Гас произнёс его, но сдержался и позволил пожилому человеку немного отыграться.

— Зачем? Да затем, чтобы он мог зарегистрировать твой брак с этим негодяем, которого ты так любишь, — сообщил ей Гас. — Ты ведь не думаешь, что я дам вам улизнуть от венца?

— Но… отец, — заикаясь, вымолвила Хетер, не зная, что сказать. Она старалась не смотреть на Моргана, боясь того, что могла прочесть на его лице.

— Ничего, ничего, — заявил Гас, так же упрямо вздёрнув подбородок, как это часто делала сама Хетер. — Ты выйдешь за него даже в том случае, если для этого мне придётся держать вас обоих под дулом револьвера, пока не завершится церемония.

Он пристально взглянул на Моргана:

— Хочешь возразить, парень? Имей в виду: это ничего не изменит.

— Нет, сэр, — вежливо ответил Морган. — Но у меня к вам небольшая просьба.

Гас победно улыбнулся:

— Завязать глаза, может быть? Или последнюю трапезу приговорённому?

Морган усилием воли сохранил серьёзное выражение лица.

— Нет. Я хотел бы официально просить у вас обоих — тебя и Хетер — её руки. Видишь ли, Гас, я предпочитаю сделать предложение сам, своими собственными словами, и тогда, когда я захочу, хотя, судя по всему, ты аккуратно загнал меня в угол.

Гас махнул рукой, давая ему знак продолжать:

— Ну что ж, давай выкладывай. Приняв надлежащую позу, Морган произнёс торжественным тоном:

— Сэр, я прошу вашего разрешения на брак с вашей дочерью. Обещаю обеспечить её всем необходимым по мере моих сил и возможностей, уважать её, заботиться о её безопасности…

— Разрешаю, — нетерпеливо перебил его Гас.

Морган сдержал улыбку. Повернувшись к Хетер, он взял её руку, опустился на одно колено и спросил тихим голосом:

— Моя дражайшая Хетер, не окажешь ли ты мне великую честь стать моей женой?

Её глаза наполнились слезами.

— Да, если ты уверен, что действительно хочешь этого, а не поступаешь так из чувства вины или из-за угроз моего отца.

— Поверь мне, дорогая, угрозы здесь ни при чём. Я не стал бы так поступать, если бы не хотел на тебе жениться.

— Тогда я с радостью принимаю твоё предложение, Морган, и обязуюсь быть тебе самой лучшей женой, какую ты мог бы пожелать.

— Не давай обещаний, которых не сможешь выполнить, дочка, — проворчал Гас. — Ты хорошенькая, но избалованная, привыкшая командовать девочка. В тебе больше надменности, чем разума, и я не думаю, что супружество сразу превратит тебя в святую.