– Извини, – заржала Лара. – Мне не стоило этого говорить.

– Так значит, ты не гомосексуалка? – Внезапно ко мне вернулась легкость.

– Не нет, а да.

На следующее утро снова было ясно и солнечно. Тенденция, однако.

– Как ты? – спросила Эмили, подавая мне коктейль.

Как я? Одурманена. Выжата как лимон. Напугана. Дезориентирована.

– У меня расстройство биоритмов, – согласилась я.

– Пройдет пара дней, и ты привыкнешь. Могу только надеяться.

После завтрака Эмили повела меня выбирать машину. К моему разочарованию, такую клевую, как в мечтах, мне арендовать не удастся, так как все клевые тачки стоили раз в десять дороже обычных.

– Возьми ее все равно, – настаивала Эмили.

– Нельзя, – сказала я. – Я же не зарабатываю.

– Да и фиг с ним.

Потом мы вдвоем поехали на пляж и провалялись там несколько часов, обсуждая всякую бредятину, типа какой козел этот Робби, с которым встречается Донна (этот разговор поднял нам настроение), и как Шинед изменилась в лучшую сторону, с тех пор как перекрасилась в блондинку в прошлом году.

– Никогда бы не подумала, что ей пойдет.

– И я. С ее-то цветом кожи и глаз.

– Да уж, с ее цветом кожи не каждая отважится стать блондинкой.

– Но она отлично выглядит.

– Просто супер.

– Если бы она сказала мне, что планирует обесцветить волосы, то я бы постаралась ее отговорить.

– И я. Никогда бы не подумала, что ей будет так классно.

– Я тоже. То есть я правда не думала, что будет так хорошо.

– Но выглядит она просто сказочно. Очень естественно.

– Совершенно естественно. И так далее, и тому подобное.

Отличная пустая болтовня, когда не надо напрягать мозги, даже логику можно засунуть куда подальше. Очень утешает.

Но когда мы вернулись с пляжа, наше сонное и ленивое настроение улетучилось, и мы попали во власть беспокойства. Первое, что Эмили сделала, зайдя в дом, – метнулась к автоответчику проверить, нет ли сообщений от Дэвида.

– Ну? – спросила я.

– Ни фига.

– Мне очень жаль, Эмили.

– Уже слишком поздно, – сказала она на следующее утро. – Если бы что-то сдвинулось с мертвой точки, то это уже случилось бы.

– Но текст превосходный!

– Какая разница?

Хотя у меня самой проблем было вагон и маленькая тележка, но безысходность Эмили не могла на меня не подействовать.

– Почему жизнь – такая несправедливая штука?

– В самую точку. Извини, что навешиваю на тебя свои проблемы, – сказала Эмили. – Уверена, ты прекрасно обошлась бы и без этого.

– Да ладно тебе. Все в порядке, – пожала я плечами.

На самом деле, хотя я в этом и никогда не признаюсь, я даже испытывала облегчение. Я присутствовала при драме, но это была не моя драма.

И снова Эмили попыталась расспросить меня о нас с Гарвом, но я сопротивлялась, а у нее не было сил упорствовать.

– Чем хотела бы заняться сегодня?

– Ну… – Я показала на окно, за которым переливался солнечный свет. – Конечно, пойду на пляж!

– Я пойду возьму бикини, – благородно предложила Эмили.

Я покачала головой.

– Не нужно. Останься и поработай, так будет лучше.

Эмили всегда была трудяжкой. Хотя она и кричала, что не продвигается с новым текстом, но я– то знала, что она испытывает чудовищное чувство вины, если не посидит над ним пару часиков. Она умудрилась даже вчера вечером что-то поделать.

Ладно, не стройте иллюзий, кроме написания сценариев, Эмили полжизни тратила на висение на телефоне. Она перепрыгивала с одной линии на другую, как жонглер, который удерживает в воздухе сразу несколько мячиков. Для нее не существовало такого понятия, как «перекинуться парой слов».

Конни, с которой мне пока так и не удалось познакомиться, казалось, отнимала у Эмили кучу времени, так как ее преследовало несчастье за несчастьем со свадебными букетами, банкетами, парикмахерами, платьями подружек невесты… Мне же было тошно только от того, что я услышала краем уха. Я не хотела, чтобы кто-то выходил замуж. Пусть лучше все разводятся, даже одинокие. Тогда моя жизнь не будет такой явной неудачей, а я не буду выглядеть белой вороной.

Самые последние неприятности Конни были связаны с ее медовым месяцем. Жизнь сделала финт ушами и воплотила злосчастный сценарий Эмили в жизнь. Конни купила путевку на какой-то курорт. И вдруг туда вторглись местные повстанцы и захватили семерых постояльцев в заложники. Турфирма отказывалась отдать Конни аванс за путевки. Хотя у Эмили не было ни грамма юридических знаний, она советовала Конни обратиться в суд.

– У тебе есть право это сделать. Ну и что, что это не прописано в контракте! Ой, повиси-ка чуток, у меня звонок по второй линии…

– Я скоро приду, – сообщила я, засовывая книжку в пляжную сумку.

– Уверена, что с тобой все в порядке?

– Да.

Ну, мне и впрямь было неплохо. Я уже провела в Лос-Анджелесе три дня и ни разу не позвонила Гарву. Пару раз я испытывала навязчивое желание, но, к счастью, приступ происходил тогда, когда в Ирландии была глухая ночь, так что я убедила себя не поддаваться порывам.

– У тебя замечательный загар, – сказала Эмили, сев нога на ногу на диван и включая ноутбук. – Будь аккуратна за рулем.

По дороге к автомобилю я видела, как соседи-сектанты куда-то направляются, очевидно на работу. Они совершенно не подходили друг другу. Она – афроамериканка, величавая и эффектная, с длинной шеей, как у лебедя, и наращенными волосами по пояс. А ее муж выглядел как писатель Билл Брайсон. Лысоватый, бородатый, в очках и немного чудаковатый. Подошли и представились: Шармэн и Майк. Они казались очень милыми и ни словом не обмолвились о моей ауре.

Я попрощалась, повернулась и увидела одного из соседей с другой стороны. Он возвращался с кофе для себя и своих друзей. Если судить по пакету с логотипом кофейной империи «Старбакс».

– Йоу! – крикнул он мне, когда проходил мимо в мешковатых шортах по колено и оборванной жилетке.

Если бы Эмили не предупредила меня, что эти парни – студенты, то, думаю, я и сама догадалась бы, что передо мной не страховые агенты. Особенно если учесть, что у них налысо побритые головы, пирсинг по всему лицу и замысловатые бороды. За время моего короткого пребывания в Лос-Анджелесе я решила, что по соседству, возможно, гостиница для Безымянных Козлиных Бородок. Казалось, там дюжина парней, хотя Эмили говорила, что их всего трое. И все они были заражены козлинобородостью. Но у некоторых на подбородке торчали жалкие пучки пушка, а остальные, у кого болезнь, очевидно, уже была в серьезной форме, отрастили мини-бороды в стиле знаменитого злодея-китайца Фу Манчу.

Около дома стоял длинный оранжевый автомобиль. Он был таким потрепанным, что сначала я решила, что его кто-то бросил. Но Эмили сказала, что это авто наших соседей-студентов. Машина обошлась им всего в двести баксов, поскольку ни одна из дверей не открывалась и пробираться внутрь приходилось через окна. Хозяева называли его ласково Герцог Рискмобилей.

– Здорово, – ответила я, вскарабкиваясь на водительское сиденье своей машинки.

Я проехалась до пляжа. Стыдно сказать, он всего-то в паре минут езды. Припарковалась. Передо мной, как всегда, открылся прекрасный вид, как на картинке. Песок, солнце, волны, золотой прозрачный свет солнца. К сожалению, мне было чертовски одиноко. Более того, даже неловко в этом признаться, но я не могла найти себе места без своего обычного режима дня и без своей работы. Не могу передать, как меня это раздражало, ведь большую часть своего рабочего времени я обычно проводила в мечтах о том, как хорошо было бы выиграть в лотерею, бросить к чертовой матери работу и жить в свое удовольствие, без конца жарясь на солнышке. И вот свершилось. А мне страшно. Разумеется, раз в несколько лет я уходила в отпуск, но эта странная лакуна в моей обыденной жизни отпуском не была. Не могу точно сказать, что это вообще такое, но знаю – не отпуск.