Часы показывали четверть восьмого утра. На субботу у Грегори были намечены кое-какие дела, а Тара никак не желала просыпаться. Встав полчаса назад он принял душ и побрился, потом прошелся по комнате, но подружка даже бровью не повела. Конечно, можно было бы облить ее холодной водой или пощекотать пятку, но это грозило серьезными последствиями, а рисковать ему не хотелось.

Взгляд скользнул по укрытой простыней фигуре. Черт, она действительно хороша! И не только. Немногие женщины способны вытворять в постели то, что проделывала Тара. Сейчас она казалась ему сексуальнее, чем раньше. Даже спутанные волосы только добавляли ей привлекательности. Длинные черные ресницы казались еще чернее на фоне бледного лица, распухшие от поцелуев губы слегка приоткрылись, а выглядывавшее из-под простыни бедро…

Грегори отвернулся и даже скрипнул зубами. Каждый изгиб ее роскошного тела, каждый похожий на затаенный стон вздох, каждое движение отзывались в нем всплеском желания.

И все-таки что-то было не так. Это что-то поселилось в нем недавно и проявлялось лишь в неясном беспокойстве, которое он испытывал, когда смотрел на Тару.

В чем же дело? Он еще раз прошелся взглядом по мягким контурам фигуры и, отвернувшись, попытался воспроизвести увиденное. Согнутая в колене нога… упругое розовое бедро… тяжелая колышущаяся грудь… лицо…

Лицо! Оно было другим. Вместо лица Тары, чуть сплюснутого, с веснушками у носа и узкими черными бровями, он видел другое. Но чье?

Стараясь не разбудить Тару, Грегори прошел в крохотную кухню и открыл холодильник. Внутри он увидел сморщенный лимон, два батончика масла, кусочек заплесневевшего сыра «хаварти», приправы и бутылку тоника. В морозильной камере нашлось несколько упаковок куриных грудок, пара коробок пиццы и рубленый бифштекс. Готовка всегда была для него не источником удовольствия, а неизбежной необходимостью. Да и вообще кухня угнетала своей стерильной чистотой. В просачивающихся через серые жалюзи полосках жидкого света висели редкие пылинки. Раковина и сливная полка были пусты и сухи. Микроволновка выглядела так, словно ее только что принесли из магазина.

Он отрезал полоску сыра и сел на табурет.

Не пора ли, как говорит Сэм, найти тихую гавань, бросить якорь и скатать паруса? Взять кредит, купить квартиру, жениться на Таре…

– Проголодался? – Потягиваясь она стояла в дверном проеме. – Подожди, я приму душ и что-нибудь приготовлю.

– Знаешь, я, пожалуй, только выпью кофе. Есть кое-какие дела… – Вранье всегда давалось Грегори с трудом, и теперь он чувствовал, как теплеют от прилившей к ним крови щеки.

– Дела? В субботу? – Тара покачала головой. – Ладно, сделай и мне чашечку. Я быстро.

Через час Грегори высадил Тару у станции метро.

В кухню все стянулись в половине девятого, как будто договорились. Посмотрев на Шеннон и Грейс – у первой круги под глазами, вторая отчаянно зевала, – Элси покачала головой.

– Можно подумать, вы обе участвовали в секс-марафоне.

Шеннон вздохнула. Грейс промычала что-то насчет головы.

– Ладно, так и быть, пользуйтесь моей добротой. Я готовлю яичницу и оладьи с клубничным джемом. Будете?

Обе вяло закивали.

– Хорошо. Шеннон, вскипяти воду. Грейс, потри сыр. Девочки, веселее.

– У тебя очевидные организаторские способности, – заметила Грейс. – Будь у меня такой талант, открыла бы собственное дело.

– Собственное дело просто так не откроешь. Нужен кредит, надо помещение, да и в одиночку бизнес не потянешь. У меня с документами всегда были проблемы.

– А вот у меня наоборот. С людьми у меня не очень получается и творческой жилки нет, но бумаги моя стихия. – Грейс взяла со столика оставленную Элси газету. – Ты не против, если я посмотрю?

– Смотри. – Элси пожала плечами. – Объявлений много, а начнешь проверять, то одно не так, то другое не подходит.

– А почему бы вам не объединиться? – подала голос Шеннон. – Вы же идеальная пара. Надо только подумать, с чего начать. Выбрать сферу с минимальным риском. С кредитами сейчас легче, чем, например, еще год назад. Существуют консультационные пункты…

– Господи, какая жуть! – воскликнула Грейс. – Вы читали? – Она ткнула пальцем в газету.

– Что там такое?

– Убийство. Какой-то маньяк изрезал девушке все лицо. Бедняжку опознали только по зубам. Некая Хелен Ричардс. Работала в ночном клубе танцовщицей. Полиция подозревает…

Чашка выскользнула у Элси из пальцев и, ударившись о ножку стола, разлетелась на кусочки.

– Как, говоришь, ее звали?

– Хелен Ричардс.

– Боже!

– Что с тобой? – Шеннон шагнула к подруге, обняла за плечи и заглянула в глаза.

Элси побледнела, глаза ее расширились, тело обмякло.

– Пойдем, тебе надо лечь. Грейс, помоги.

Вдвоем они отвели Элси к дивану. Грейс принесла стакан воды. Шеннон набросила на подругу плед.

– Спасибо, – едва шевеля губами, пробормотала Элси.

– Ты ее знала? – спросила Шеннон.

– Да, мы выступали в одном клубе.

– Ты знаешь, за что ее убили?

– Нет. Но догадываюсь. Из-за наркотиков. – Она закрыла глаза. – Ох, Хелен, Хелен…

Шеннон погладила ее по плечу.

– Я дам тебе успокоительное. Поспи. А потом, если захочешь, расскажешь. Мы что-нибудь придумаем.

– Он найдет меня, – прошептала Элси. – Найдет и убьет. Это настоящий зверь.

– Может быть, сообщить в полицию? – растерянно предложила Грейс. – В конце концов, они обязаны что-то предпринять.

Шеннон покачала головой.

– Это пусть решает сама Элси.

Все началось с небольшой просьбы. Элси только-только закончила выступление, как в комнатку отдыха заглянул Келли Снайкс.

– Ты как сегодня? Поработать еще не хочешь? – спросил он, останавливаясь в дверях. – Есть интересное предложение. Прием у одного парламентария. Он был здесь на прошлой неделе, видел тебя и остался под большим впечатлением.

– Насколько большим? – устало усмехнулась Элси. Неделя выдалась напряженная, и она уже решила, что выходные проваляется перед телевизором.

– Триста фунтов получишь.

– Заманчиво, но… – Она развела руками. – Извини, Келли, но я жутко устала.

– У меня есть хорошее средство от усталости. – Он достал из кармана пакетик, вытряхнул на ладонь белую таблетку и протянул ей. – Выпей. Думаю, на вечер тебя хватит.

Наверное, усталость понизила порог бдительности. Элси проглотила таблетку, запила водой и прилегла на диванчик. Действие наступило минут через десять. Шум в ушах стих, в голове прояснилось, а в кровь как будто впрыснули порцию энергии.

Тот вечер Элси отработала отлично, а после выступления к ней подошла Мэнни, танцовщица, с которой ей уже приходилось встречаться раньше.

– Не боишься? – полушепотом спросила она.

– Ты о чем? – не сразу поняла Элси.

– О маленьких беленьких друзьях. Имей в виду, с Келли надо держать ухо востро.

Элси приняла предупреждение к сведению и, когда Келли недели через две подошел к ней со сходным предложением и тем же пакетиком, наотрез отказалась. С того момента отношения между ними становились все хуже и хуже. Келли уже не хвалил ее, но все чаще высказывал претензии, отказывал в выгодных заказах и вообще всячески давал понять, кто здесь хозяин. Какое-то время Элси терпела, понимая, что ее загоняют в угол, но конфликт назревал, и она решила уйти сама.

Оказалось, однако, что это не так просто.

В каждой административной структуре есть человек, в обязанности которого входит поддержание ее в рабочем состоянии, забота о ее звеньях и винтиках, обеспечение беспрекословного исполнения поступающих сверху распоряжений и директив.

Элси плохо представляла, в какую именно структуру она попала, но довольно быстро поняла, что здесь человека либо заставляют подчиниться, либо устраняют.

Складывая понемногу разрозненные детали мозаики – обрывки разговоров, невнятные слухи, мимоходом брошенные предупреждения, испуганные взгляды тех, кому доводилось испытать на себе недовольство Келли Снайкса, – она пришла к выводу, что само агентство является лишь частью громадной преступной сети, организующей наркотрафик, торговлю живым товаром и нелегальное предпринимательство.