— А чего нам ждать? — спросила Джазара, с вызовом посмотрев на Джеймса.

— Думаю, нечего, — усмехнулся Джеймс.

Джеймс продолжал бросать взгляды по сторонам, вглядываясь в каждую тень, в то время как Джазара смотрела вперед, как будто сосредоточившись на какой-то цели.

— Ожидаете неприятностей? — спросила чародейка, когда они оказались в бедных районах Крондора.

— Каждую минуту, — ответил Джеймс, вглядываясь в улицу, мимо которой они проходили.

Усилившееся зловоние подсказало им, что они были у цели — в той части квартала бедняков, где находились мастерские, производство в которых отличалось особенно резким запахом.

— Где, по-вашему, живет этот Юсуф?

— Ткачи и красильщики обитают в конце этой улицы, а также на двух соседних, — ответил Джеймс и повернулся к Джазаре. — Вы, конечно, понимаете, что его мастерская ночью закрыта?

— Что даст нам возможность незаметно все осмотреть, правильно? — улыбнулась Джазара.

— Мне нравится ход ваших мыслей, — рассмеялся Джеймс в ответ.

По пути им несколько раз встречались спешившие по своим делам прохожие. Город никогда полностью не погружался в сон. Встречные кидали на парочку оценивающие взгляды, то ли как на возможную угрозу, то ли как на вероятных жертв.

Они подошли к перекрестку и посмотрели по сторонам. Слева все было тихо, а справа, к удивлению Джеймса, в нескольких местах работа явно шла полным ходом.

— Судя по тому, что они работают всю ночь, ремесло красильщиков приносит большой доход.

— Или они не платят за рабочую силу, — заметила Джазара, когда они проходили мимо одной из мастерских. Дверь была приоткрыта, и, заглянув внутрь, они не увидели ничего подозрительного: красильщик и другие — похоже, члены его семьи — упаковывали тяжелые рулоны ткани. Скорее всего, это был срочный заказ, который следовало доставить портным на рассвете.

Джеймс и Джазара шли по слабоосвещенной улице, пока не достигли большого двухэтажного здания, перед которым стоял высокий человек с мечом на поясе. Он равнодушно взглянул на подошедших к нему.

— Чья это мастерская? — спросил сквайр.

— Почтенного Юсуфа бен Али, известного торговца тканями.

— Он внутри? — спросила Джазара.

— Нет. Если это все, то прошу меня извинить. — И поскольку стражник явно не собирался уходить, стало ясно, что он ждет, пока Джеймс и Джазара отправятся своей дорогой.

— Не могу поверить, — заговорил Джеймс, — что в этот поздний час твой хозяин находится в другом месте, а ты стоишь здесь просто так и сторожишь пустую мастерскую, — он подошел к стражнику поближе. — Я — сквайр принца Аруты.

— А я, — добавила Джазара, — новый придворный маг.

Услышав это, стражник быстро взглянул на нее, после чего кивнул:

— Мой хозяин действительно внутри. Он готовит срочный заказ, который должен отправить завтра с караваном, и не хочет, чтобы его беспокоил кто-либо, кроме самых важных посетителей. Я узнаю, считает ли он вас достаточно важными. — Он повернулся к ним спиной. — Следуйте за мной, я провожу вас в кабинет хозяина. Только ничего не трогайте.

Они вошли в здание и оказались в ярко освещенном демонстрационном зале, где повсюду были разложены великолепного качества ткани, раскрашенные в самые невероятные цвета. Со стойки свисал рулон темно-красного искрящегося шелка. Вокруг были разложены ярко-желтые и синие льняные полотна, хлопок всех оттенков и другие материи. Дверь в конце зала была закрыта, а вдоль левой стены тянулась вверх узкая лестница, которая вела к другой двери. Большая люстра с дюжиной свечей свисала с потолка.

За демонстрационным залом просматривалась мастерская, где стояли большие чаны с краской, а на специальных сушильных стойках лежали свежевыкрашенные ткани. Двое детей, не старше десяти лет, пытались отодвинуть одну стойку, чтобы освободить место для другой, которую толкала другая пара ребятишек. Одежда на малолетних работниках была грязной и изорванной, и дети явно дрожали от холода и напряжения. Джазара заметила маленькую девочку, лет семи от роду, которая, зевая и сонно тараща глаза, тащила явно тяжелый рулон ткани. За детьми наблюдали двое стражников.

— Ждите здесь. Я позову хозяина, — сказал стражник, который привел их.

— Не слишком ли поздно для детей? — спросил Джеймс.

— Они чересчур ленивы, — отозвался стражник. — Заказ должен быть готов к полудню завтрашнего дня. Если бы они закончили работу до заката, то уже спали бы. Им это известно. И не разговаривайте с ними — это только замедлит работу. Я пойду за хозяином.

Он быстро прошел через зал, исчез за задней дверью и через несколько минут вернулся не один. Его спутник явно был торговцем, хотя и имел при себе кривой меч, которым пользовались жители пустыни, — скимитар. По одежде хозяин мастерской ничем не отличался бы от прочих горожан, если бы не черный тюрбан на голове — обычный головной убор жителей пустыни. Черная борода и смуглая кожа делали этого человека еще больше похожим на земляков Джазары. Что и подтвердилось, когда, подойдя к ним, купец сказал:

— Мир вам.

Это было традиционным приветствием людей из Джал-Пура.

— И вам мир, — ответила Джазара.

— Добро пожаловать в мою мастерскую, друзья. Меня зовут Юсуф бен Али. Чем могу служить?

— Слышали мы, как вы здесь работаете, — сказал Джеймс, взглянув на выбивающихся из сил детей. — Твоя мастерская закрывается.

Если хозяин и удивился, услышав это заявление, то виду не подал, а лишь улыбнулся.

— Слышали? И что конкретно вы слышали?

— Нам рассказали, — ответила Джазара, — об условиях работы здесь и о том, как вы обращаетесь с детьми.

— Дайте угадаю, — кивнул Юсуф, — вам об этом рассказала маленькая девочка, лет десяти? Или на сей раз это был маленький мальчик?

— Что вы имеете в виду? — вздернул брови Джеймс.

— Мой дорогой сэр, все это — ложь. Мои конкуренты платят детям, чтобы те жаловались стражникам и влиятельным горожанам. Вызвав сострадание историями об «ужасах мастерской Юсуфа», эти маленькие негодяи исчезают. Потом мою лавку закрывают на несколько дней, в течение которых чиновники принца проводят расследование, а мои конкуренты в это время получают хорошие денежки.

— Но мы и сами все видели, — возразила Джазара.

Бен Али оглядел оборванных детей и покачал головой.

— Моя дорогая землячка, возможно, я не могу обеспечить детей всем, чем хотел бы, но сердце у меня не каменное. У них есть крыша над головой, горячая еда и одежда. Возможно, они лишены тех излишеств, к которым вы наверняка привыкли, но, как учат мудрецы, бедность — пища для праведных людей, в то время как роскошь может стать медленным ядом. — Он кивнул в сторону детей. — Сегодня мы работаем допоздна. Так нередко бывает в моем деле. Однако могу вас заверить, что большинство ночей дети спокойно спят. Когда этот заказ будет готов, они отправятся в кровати и завтра смогут спать сколько угодно; потом у них будет еще один день на отдых и игры. Что вы еще от меня хотите? Чтобы я отправил их обратно на улицу?

Дети, работавшие для того, чтобы подержать свои семьи, были обычным явлением для Королевства. Но в этой мастерской попахивало рабством, и Джеймс сомневался, что хозяин — тот, за кого себя выдает.

— А что у вас наверху? — спросил он, указывая на ступеньки.

— Второй этаж сейчас ремонтируется — мы улучшаем планировку. Сегодня там нечего смотреть, но ремонт закончится, у нас станет просторнее, и у детей будут комнаты получше.

Не дав Джеймсу открыть рта, Джазара попросила:

— Могу я на минуту остаться наедине с этим человеком?

— Зачем? — удивился сквайр.

— Пожалуйста.

Джеймс перевел взгляд с Джазары на Юсуфа.

— Я буду снаружи, — сказал он.

Сквайр вышел, и Джазара, понизив голос, спросила:

— Ты работаешь на моего двоюродного деда?

— Да, родственница Хазар-хана, это так, — кивнул Юсуф. — Ты правильно поступила, отослав своего юного друга прочь. Присутствие королевского вельможи — ненужное осложнение. Он знает о положении твоего дедушки?