Понурив носы, дайверы пошли на выход.

— А ведь не понятно еще, где мы окажемся! — Обрадовал всех, на последок, Влад.

Дальше голоса утихли.

Марго, маленькая и тихая как никогда, не отрываясь, смотрела на земной шар.

— Вот это Африка. — Показала она пальцем. — А вот тут Баэндар.

— Как-то ее отнесло слишком.

— Угу. — Согласилась она. — Я третий день на него смотрю…

— На глобус? — Удивился я.

— Да. Смотри. — Худышка повела рукой, осторожно поворачивая шар. — Видишь остров?

— Ну, это даже не остров, а целый континент… Австралия?

— Нет, вот Австралия. Я все нашла. Почти все на месте, где-то дальше, где-то ближе или вообще не отрывалось от континента. Но вот этот остров — это Атлантида.

— С чего ты взяла? — Улыбнулся я, делая шаг к ней. Марго повернулась, бросая острый, почти злой взгляд.

— Это Атлантида, Саша, я уверена. И знаешь что?

— Что? — Обнял я ее легонько, чувствуя, как соскучился.

— Арханцель, Тальцус и Ахельцес — они атланты. Та самая раса исчезнувших совершенных людей.

— Хорошо, они атланты. — Согласился я, улыбаясь.

— Саша, я серьезно! — Сделала попытку вырваться худышка.

— Ну, так, и я серьезно! Ты только представь, как я соскучился!

Марго замерла, внимательно смотря на меня снизу вверх.

— Что там? — Не выдержал я, смеясь.

— Где там?

— У меня в мыслях. Ты же в них роешься?

— Крылья. — Вздохнула она.

— Что, сейчас? Крылья? Ты шутишь! Я думаю только о тебе… о вас.

— Нет, ты хочешь меня. А думаешь о крыльях.

Я обиженно отпустил ее. Ну, как так может быть, что даже собственными мыслями я не могу управлять. Марго рассмеялась, расслабляясь.

— Знаешь, ты маньяк. — Улыбнулась она. — Если тебе втемяшится что-то в голову, как я или меч, теперь крылья… Ты же напрямик пойдешь, не замечая ничего вокруг…

— Это так плохо? — Я сделал еще более обиженное лицо.

— Это опасно.

— Ты же меня защитишь? — Усмехнулся я.

Я планировал не отпускать Марго до утра, но она призвала на помощь высшие силы.

Когда на улице начало смеркаться, в дверь постучал Тимур и настойчиво попросил меня пойти с ним тренироваться. В какой-то момент мне показалось, что хоть и в шутку, но он действительно встал за дверью на колени.

Еще на судне, став его грушей для битья и спарринг партнером, я понял, как мне не хватало занятий каким-нибудь боевым искусством. Выматывающие в первые недели тренировки, спасали меня от изводящих мыслей о Марго. Позже, они же дарили массу энергии и позитива, заряжая на подвиги тело и мысли. То, что я стремительно приходил в форму, первой заметила Марго. Еще на судне она не утаила однажды удивленного взгляда. Прошло еще очень мало времени для серьезных успехов и результатов. Но я был искренне благодарен Тиму за этот нечаянный подарок. А началось все с невинного вопроса, может ли он показать, как обращаться с Арманцусом — моим баэндарским приобретением. Д’Артаньяном я пока не стал, но чувствовал себя уже намного увереннее и с оружием в руках и без него.

И вот — он ныл у меня под дверью. Как я мог ему отказать? Задней мыслью понимая, что Тим не стал бы ломать комедию без причины, я вышел.

Хлопнув меня по плечу, он направился в учебный корпус. Там размещались два зала для занятий по физ. подготовке. Не знаю, насколько хозяева этого мира были знакомы со спортом. Но однажды виденное зрелище привело нас в полный восторг. Мы ждали, пока освободится один из залов. Учащиеся последнего курса как раз отрабатывали бой с невидимым противником. Я был уверен, что никогда не увижу подобное в реальной жизни. Сказал бы мне кто, что это «никогда» наступит так скоро…

— Ты не думал остаться? — Спросил я по дороге.

— Не думал. Ни мне, ни Катьке тут делать нечего. Это у вас с Марго здесь может быть вполне перспективное и радужное будущее, а мы тут — никто.

— А там вы кто?

— А там мы дома…

Я вздохнул, соглашаясь. Из головы не выходила Марго, заставляя млеть и улыбаться.

Через полтора часа, уставшие и мечтающие о душе, мы сидели на ступеньках школы и плакали о сигаретах. Как же не хватало чего-нибудь ядовитого и химического в этом мире. Даже меня, давно бросившего курить, ломало от их слишком чистого воздуха и слишком здоровой пищи…

— Марго читает мысли? — Спросил он как-то странно.

— Если и читает, то не подает виду. Если честно, я уже привык к тому, что она где-то на шаг впереди… Будто свысока — все знает и молчит.

— Ладно… — Сдался Тимур и я повернулся к нему, уже понимая, что же он решился рассказать. — Катька рассказала вчера одну историю. Диковатую, но очень похожую на правду. — Он помолчал полминуты, собираясь с мыслями. Я был готов уже пнуть его, когда он продолжил: — Они с мужем были знакомы с детского сада. Двадцать пять лет считай вместе — с бессознательного возраста. Любовь, это все понятно, но там вся жизнь была. Они, как я понял, действительно были одним целым. Не удивился бы, если бы и в старости умерли в один день. Лет шесть назад поняли, что не могут иметь детей. Марго сначала с ума сходила, потом успокоилась. Решили, что проживут жизнь так, планировали взять из приюта. Но с годами становилось все хуже и хуже. Он соглашался расстаться, соглашался, чтобы она завела ребенка от другого. В общем на все соглашался, но Марго ничего не нужно было. Она смирилась с тем, что муж не может иметь детей, а сама угасала. Он это видел. И год назад произошла авария, он разбился на машине…

Я сглотнул, опуская голову. Но он не закончил.

— Катька сказала, что Марго просто уже не могла держать все в себе. Она считает, что муж просто отпустил ее, поняв, что уйти она не сможет, а рядом с ним потухнет.

Я оглянулся на Тима. Парень смотрел вперед на дорогу, не поворачиваясь ко мне.

— Пойду, душ приму. — Сказал он, поднимаясь.

Где-то в стороне Зальцестера небо разрезали молнии. Несколько минут я сидел без мыслей, наблюдая его удаляющуюся спину. Потом опустил глаза. В голове было пусто и гулко.

Насколько тесным и замкнутым должен быть мирок их семьи, чтобы взорваться так жестоко изнутри? Страшнее всего было бы замкнуть свою жизнь на одном человеке, не видя вокруг ничего и никого больше, достойного внимания и любви… Страшная и глупая история. Такая реальная, и от того еще более дикая…

Тяжело вздохнув, я поднялся. Нереальная тишина и безветрие, сама притаившаяся ночь говорили о том, что к резиденции Гильдии крадется гроза.

Мы смирились с ожиданием и вынужденным просиживанием на месте. С утра все были спокойны и необычно тихи. О шпионе не разговаривали, предоставив псионикам поделиться новостями самим. Я же собирался за списком работы в резиденцию моей Гильдии с надеждой, что там будут задания от Гильдии магов. Но при этом очень не хотелось отходить от Марго. Ощущение опасности, нависшей над нами, не давало покоя.

— Знаете, мне всегда казалось, что в подобном мире постоянно должно что-то происходить. — Поведал нам Влад, я поднял взгляд от тарелки. Ужа давно я не слышал или не хотел слышать его. — А тут, оказывается, бывает так же скучно, как и у нас.

Не доев, с места поднялась Марго. Все обернулись к ней.

— У них что-то происходит. — Задумчиво проговорила она, оборачиваясь к двери.

— Ну вот, как на заказ! — Весело поднялся Влад. — Что-то интересное?

— Что-то опасное…

Не говоря больше ни слова, Марго быстро направилась к выходу. Не дожидаясь приглашения, мы пошли за ней. Прошли насквозь внутренний садик и замок, и оторопело встали на террасе. На обширном пространстве, испещренном клумбами и дорожками, ведущими к двум учебным корпусам, бегали люди. Псионики, служащие Гильдии, студенты. Семеро столпившихся в непонимании пришельцев из другого мира, казалось, никого не волновали. Через минуту я понял, что некоторые псионики становятся в центре площади, остальные по ее краям. Еще через минуту я ошарашено выдохнул, ловя на лету челюсть. Огромная плита, как мне казалось, являвшаяся неотделимой частью площади, начала осторожно подниматься в воздух.