— Вы позволите мне сказать, прежде чем примите решение? — Незнакомым надрывистым голосом попросил я, войдя.

Двенадцать пар глаз повернулись ко мне, ожидающе. Подойдя к столу, я встал в единственное удобное место — за пустующий стул Императора. Тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. Они, мысли, совершенно не слушались меня, путаясь и ускользая, будто солнечные подлые зайцы…

— Я немного не привык к публичным выступлениям. — Начал я хрипло. На расстоянии вытянутой руки от меня завис бокал воды. С благодарностью я осушил его до дна и продолжил. — Несмотря на то, что я не являюсь представителем какой-либо Гильдии и уж тем более главой… Я надеюсь на то, что сказанное мной не будет пустым звуком для вас. — Я снова замер, понимая, что говорю это влиятельнейшим людям этого мира. С кем можно было бы сравнить их в моем родном мире? С заседанием ООН?

А, может, с масонами? Да, какая разница, если я могу хоть что-то сделать для любимой. В конце концов, все мы люди…

— Вот это верная мысль, Саша. — Кивнула Арханцель доброжелательно. — Все мы люди.

Не волнуйся, продолжай.

— Для большинства из вас не будет новостью, что я хочу остаться в вашем мире. То, что я увидел и научился чувствовать здесь; дар видеть невидимое, полученный от Андреса сделал меня полноценной частью вашего мир. Я встретил здесь людей, которыми искренне восхищаюсь… Та свобода и сила, которую я почувствовал здесь, делают ваш мир родным и желанным домом для меня. Но из всех, кого Андрес перенес, лишь я обрел здесь дом и лишь я хочу остаться. Я видок выше первой ступени. Это не моя заслуга, но это дар, который я могу использовать на ваше благо и благо Объединенных Земель. Со временем, сравнив наши миры, я смогу внести новые идеи и знания. Несмотря на то, что все, будто сговорившись, называют место, откуда нас извлекли не по своей воле — миром добровольного рабства, я уверен, что найдется то, что ваш мир мог бы перенять у нашей цивилизации. Я, конечно, далеко не равноценная замена вашего погибшего Императора, но я есть и я остаюсь. — Я вздохнул чуть легче, поверив, что мне позволят договорить и не перебьют. — Представьте, пожалуйста, себя на месте Марго. Представьте себя в чужом незнакомом мире, вдали от родных и близких, вдали от дома и предков. Будто сейчас вы оказались в моем мире. И вас не выпускают оттуда. Более того, пытаются удержать вас и вашего ребенка. Только вашего, родного и единственного сына, еще не родившегося, но уже любимого всей душой. Только представьте себе… Тальцус, псионик, присутствующий здесь, сказал однажды очень вескую фразу, обидевшую меня:

«рабы из чужого мира нам не нужны». Но сейчас я не верю в это. Вы хотите запереть женщину, в чьем теле нашла пристанище душа вашего погибшего Императора.

— Повернувшись к Арханцель, я заметил легкую улыбку. Глядя на пустой стакан, взмолился, чтобы в нем появилась вода. Проследив за моим взглядом, глава Гильдии магов ответил на мои мольбы. Я глотнул и замер, на несколько секунд прикрыв глаза.

— Вы не представляете, как сильно я люблю ее. — Прошептал я, не сдерживая волнение. — Больше всего на свете я хочу, чтобы она осталась здесь, со мной.

Больше всего я боюсь того момента, когда, открыв дверь в родной мир, я поймаю ее последний взгляд. Страшнее смерти, страшнее быть запертым в чужом мире — не увидеть собственного сына. Вы… — Я сглотнул, теряя остатки самообладания и вместе с ней и гордости. — Вы просто не имеете права удерживать ее, если она хочет уйти. Иначе никогда вы не посмеете назвать свой мир свободным. Более того, лишь вернувшись домой Марго и ребенок будут в безопасности. Сможете ли вы защитить ее, если не смогли защитить любимого Императора? Отпустите ее, если любите… — Я почувствовал, как ставшие ватными от волнения ноги, подгибаются подо мной, и ухватился за спинку кресла. Обвел глазами сидящих за столом людей.

Просто людей… И продолжил, но уже беззвучно, потому что голос в моем горле больше не жил: «Вы отпустите ее, каждый сам найдет причину — почему. Вы откроете ей дверь, иначе это сделаю я. Вы просто люди, но вы перестанете быть ими…»

Необыкновенно тяжело было передвигать непослушные ноги. Согнувшись под тяжестью ожидания, я побрел к себе. Очень пусто было в голове после всего сказанного.

Слова, что вырвались на свободу, будто впитали в себя всю жизненную силу, оставив меня опустошенным. Опустившись на лавку в саду, я тяжело откинулся на жесткую спинку. Наверно через какое-то время я все же добрался до комнаты, но как это было, я вспомнить не мог.

Я вздрогнул от стука в дверь и поднял голову. В проеме двери показалась головка Марго, потом она целиком просочилась внутрь. Я поднялся с кровати, хотя по телу разливалась свинцовая тяжесть.

— Они отпускают меня. — Тихо проговорила она без улыбки. Я кивнул, вздыхая. Вот все и решилось. Теперь дело за принципом действия артефакта… Очень тяжело было смотреть на нее. Отвернувшись, я подошел к окну. На садик опускалась ночь.

— Я пришла поблагодарить тебя. И попросить прощения… — Она запнулась. — за боль, которую успела тебе причинить…

— Брось ты. — Прошептал я. Голос бы предательски дрожал.

— Спасибо, Саша. И прости.

Не оборачиваясь, я услышал, как она тихо выходит. Вот и все. Почти все… Прости, любимая… И, прощай.

Я сглотнул, закрывая глаза.

Наверно, я все же заболевал, потому что на следующее утро чувствовал ту же тяжесть. Все тело и голова были свинцовыми, мутило как после хорошей пьянки. И самым показательным было то, что я проспал рассвет, что случалось со мной в этом мире крайне редко.

Проснувшись от светившего в лицо солнца и визгливых криков птиц, я тяжело сел.

Оглянулся к окну, удивленно понимая, что проспал завтрак и занятия с Аранисом. В дверь постучали для приличия, сразу открывая. С задумчивым лицом ко мне подходил мой нынешний учитель. Взял за подбородок, поворачивая лицо к солнцу, вздохнул.

— У нас есть свой медик псионик. Можно попросить посмотреть тебя главу Гильдии медиков, пока он здесь. Это, конечно, из ряда вон… Можно послать в Зальцестер.

— Может, просто аспирину?

— Саша, я же говорил тебе, — засмеялся Аранис. — Мы не пользуемся химическими средствами перекрывания боли.

— Тогда, я просто посплю еще часок, и все пройдет. — Откинулся я на спину, отворачиваясь от псионика.

— Глава видоков Морей планировал принять тебя сегодня в Гильдию. Я провожу тебя в четыре часа по полудню.

Аранис вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Но уснуть мне не дали. Через несколько минут пришла Марго.

— Ребята волнуются, куда ты пропал?

— Только не говори, что они выбрали тебя парламентером. — Усмехнулся я.

— Ты заболел? — Она обошла кровать и присела, протягивая руку ко лбу. — Ты ледяной…

— Марго, сделай одолжение…

— Мы, просто, волнуемся! — Встала она обиженно. Я сжал челюсти, чтобы не ответить, что я думаю об их волнениях…

Худышка дернула подбородком, выходя. Зажав голову между ладонями, я свернулся калачом и провалился в зыбкую дрему.

Второй раз я проснулся от холода. Укутавшись в плед, поднялся. Ноги совершенно отказывались держать, голова кружилась… В саду было тихо и сказочно спокойно, но крики птиц… Откуда их столько взялось на мою голову сегодня?

Дрожа крупной дрожью, я залез в ванну. Скинув плед, пошарил над головой и заорал, выскакивая из ванны. Как я мог забыть, что поток был холодным… Обойдя ванну, я настроил температуру воды и залез обратно. Через минуту, не в силах стоять, сел на дно и уткнулся лбом в колени.

— И долго ты тут так греешься?

Я вздрогнул, поднимая голову. В проеме двери, отмахиваясь от пара, стоял Макс.

— Вам приспичило ко мне делегации устраивать?

— Ты не пришел на завтрак, не пришел на обед, не выходишь из комнаты, выгнал Марго. Ребята волнуются.

— Кто больше: Влад или Артур? — Усмехнулся я криво, опуская лоб обратно на колени.

— Тимур больше. Ему не с кем тренироваться. А если ты намекаешь на Марго, то к ней уже никто не подкатывает.