— Я не умею интервьюировать, — запротестовал Алекс. — И с какой стати Соунзу мне о чем-то рассказывать? Он не захочет признать, что в свое время что-то упустил.

— Алекс, вы же уговорили меня сунуться в это дело, хотя я, откровенно говоря, не люблю ни вас, ни вашу агрессивную ограниченную женушку. Так что полагаю, вы сумеете уговорить Дэвида Соунза рассказать вам то, что вы хотите от него узнать. Тем более что вы ведь не будете спрашивать его о том, что он упустил. Вы поинтересуетесь вещами, которые тогда не поддавались анализу, а потому и не были включены в отчет. Если он любит свою работу, то захочет помочь. И он скорее поговорит с вами, чем с журналисткой, которая может выставить его некомпетентным. — Джеки отхлебнула вина, скривилась и поднялась на ноги. — Дайте мне знать, когда раскопаете что-то полезное для меня.

Линн сидела в оранжерее и наблюдала за огнями в бухте, которые таинственно мерцали во влажном воздухе. Она услышала, как хлопнула входная дверь и Алекс крикнул:

— Я вернулся.

Не успел он к ней присоединиться, как снова прозвенел дверной звонок. Кто бы там ни пришел, она была не в настроении принимать гостей.

Голоса приближались, но она никак не могла сообразить, кто их поздний гость. Тут дверь отворилась, и вошел Верд.

— Линн, — воскликнул он. — Я слышал, ты можешь показать мне красавицу дочь.

— Верд, — изумленно вскричала Линн. — Вот уж кого я никак не ожидала увидеть.

— Вот и хорошо, — сказал он. — Будем надеяться, что никто не ожидает. — Верд с участием поглядел на нее. — Как ты?

Линн прильнула к нему:

— Я знаю, это звучит глупо, учитывая, как редко мы с Бриллом виделись, но мне его не хватает.

— Это естественно. Нам всем его не хватает. И будет не хватать всегда. Его друзьям и близким не легче от того, что он сейчас у Господа.

Мгновение они помолчали, затем Линн отошла от него.

— Но что ты здесь делаешь? — поинтересовалась она. — Я думала, ты сразу после похорон вернулся в Америку.

— Вернулся. Затем собрал жену и детей и отправил их в горы, где их не настигнет тот, кто хочет свести счеты со мной. А потом я исчез сам. Махнул через границу в Мексику. Линн, никогда не езди в Тихуану, если у тебя не железобетонный желудок. Там худшая кухня в мире, но что всего хуже — это несварение души, которое получаешь от смеси экстравагантного американского богатства с жуткой мексиканской нищетой. Мне было стыдно за моих нынешних сограждан и согражданок. Знаешь ли ты, что мексиканцы даже своих ослов раскрашивают полосками под зебр, чтобы туристы могли фотографироваться на их фоне? Вот до чего мы их довели.

— Избавь нас от проповедей, Верд. Переходи к делу, — попрекнула его Линн.

Верд заухмылялся:

— Я и забыл, какой ты можешь быть прямолинейной. Ну что ж. Я чувствовал себя очень тревожно после похорон Брилла. Поэтому я нанял в Сиэтле частного сыщика. Я поручил ему выяснить, кто послал Зигги этот похоронный венок. И он отлично справился с поручением. Полученная от него информация заставила меня вернуться сюда. Кроме того, я рассудил, что здесь меня никто искать не будет. Слишком близко к дому.

Алекс закатил глаза:

— Ты и в правду за эти годы научился разным театральным штучкам. Так ты собираешься поделиться с нами тем, что разузнал твой сыщик?

— Человек, который послал этот венок, живет здесь, в Файфе. Чтобы быть точным, в Сент-Монансе. Я не знаю, кто он и как связан с Рози Дафф, но его имя Грэм Макфэдьен.

Алекс и Линн с тревогой переглянулись.

— Мы знаем, кто он такой, — произнес Алекс. — Или по крайней мере, можем сделать разумное предположение.

Теперь пришла очередь Верда изумиться.

— Знаете? Откуда?

— Он сын Рози Дафф, — ответила Линн.

— У нее был сын? — широко открыл глаза Верд.

— В то время никто об этом не знал. Его усыновили сразу после рождения. Когда она умерла, ему было три или четыре года, — уточнил Алекс.

— О боже, — только и мог произнести Верд. — Что ж, по крайней мере, в этом есть смысл. Не так ли? Как я понимаю, он лишь недавно узнал об убийстве матери?

— Он отправился к Лоусону, когда возобновили расследования нераскрытых дел. Свою родную мать он начал разыскивать всего за несколько месяцев до этого.

— Вот вам и мотив. Он, наверно, думает, что вы четверо виновны в ее смерти, — сказала Линн. — Нам нужно побольше узнать об этом Макфэдьене.

— Нам нужно выяснить, был ли он в Штатах в ту неделю, когда погиб Зигги, — предложил Алекс.

— Как мы это сделаем? — поинтересовалась Линн.

Верд взмахнул рукой:

— Атланту обслуживает авиакомпания «Дельта». Один мой прихожанин занимает в ней весьма высокий пост. Полагаю, он может просмотреть все пассажирские декларации: авиалинии наверняка постоянно обмениваются такой информацией. Мне уже известны номера кредитных карточек Макфэдьена, что может ускорить выяснение. Я чуть позже ему позвоню, идет?

— Разумеется, — кивнул Алекс. Затем склонил голову набок, прислушиваясь. — Кажется, Дэвина плачет. — Он поспешил к двери. — Я принесу ее сюда.

— Отлично, Верд, — похвалила его Линн. — Вот уж никогда бы не подумала, что ты склонен к методичным изысканиям.

— Ты забываешь, что я математик, и очень хороший. Все остальное — это отчаянная попытка не повторить моего отца. Чего я, слава Господу, сумел избежать.

Вернулся Алекс с хнычущей Дэвиной на руках:

— По-моему, она хочет есть.

Верд встал и заглянул в маленький сверток.

— О боже, — умиленно проговорил он. — Она просто красавица. — Верд посмотрел на Алекса. — Теперь ты понимаешь, почему я твердо решил выбраться из этой ситуации живым.

А со своего наблюдательного пункта под мостом за ними наблюдал Макфэдьен. Вечер был полон событиями. Во-первых, появилась какая-то женщина. Он заметил ее на похоронах, видел, как вдова Керра уехала в ее машине. Тогда он проследил за ними до Мерчент-Сити, а потом, двумя днями позже, проводил до той же квартиры Джилби. Он задался вопросом, что их связывает, каким образом встраивается она в эту сложную картину взаимоотношений. Была ли она просто другом семьи? Или кем-то большим?

Однако, кем бы она ни была, ее не встретили с распростертыми объятиями. Они с Джилби отправились в паб, где оставались недолго: не успели толком выпить по бокалу. А затем, когда Джилби вернулся домой, с неба свалился еще один гость — Мэкки. Он должен был спокойно сидеть в Джорджии, управляя своей паствой. Но он материализовался тут, в Файфе, у своего сообщника. Нужна очень веская причина, чтобы вот так сорваться с насиженного места.

Вот оно — доказательство. Достаточно было взглянуть на их лица. Так друзей не встречают. И так не празднуют приезд из роддома матери с младенцем. У этих двоих была общая тайна, соединившая их в дни опасности. Их связывал страх. Они перетрухнули, что вот-вот их настигнет возмездие, уже побывавшее в гостях у их друзей-убийц. Они сбились в кучку для безопасности.

Макфэдьен мрачно улыбнулся. Ледяная рука прошлого неотвратимо тянется к Джилби и Мэкки. Сегодня им не придется мирно спать в своих постелях. И они это заслужили. Он уже разработал план их уничтожения. И чем больше они теперь боятся, тем лучше.

У них было двадцать пять лет мирной жизни, больше, чем выпало на долю его матери. Но теперь этому пришел конец.

Пришел рассвет, серый и холодный. Вид с моста Норт-Куинсферри затянулся туманом. Где-то вдалеке проныла сирена, безнадежный сигнал предупреждения, смахивающий на грустное мычание коровы над мертвым теленком. Небритый, невыспавшийся из-за прерывавшегося то и дело сна Алекс склонился над завтраком, наблюдая, как Линн кормит Дэвину.

— Это была спокойная ночь или беспокойная? — спросил он.

— Обычная, — зевая, ответила Линн. — В этом возрасте их нужно кормить каждые два-три часа.

— Час ночи, половина четвертого, половина седьмого. Ты уверена, что это ребенок, а не бакланчик?