Алекс застыл как вкопанный, потрясенный тем, с какой быстротой весь его мир перевернулся вверх дном. Если прав Брайан Дафф, то, может быть, это и есть причина появления зловещих венков? А если так, то неужели этот кошмар будет длиться до тех пор, пока не умрут они с Вердом?

Грэм Макфэдьен сидел в своей машине и наблюдал. Эти венки были мастерским штрихом. Всегда стоит использовать все возможности. Он не был тогда в Сиэтле и не видел, какой эффект произвел первый венок. Однако нет сомнений, что на этот раз Мэкки и Джилби прочувствовали его послание. А это значило, что послание попало в точку. Невинные люди не обратили бы внимания на подобный знак.

Зрелище их волнения с лихвой возместило скуку и отвращение от того парада лицемерии, которое он вынужден был наблюдать в крематории. Священник, очевидно, не был знаком с Дэвидом Керром, — неудивительно, что он представил его сущим праведником. Но противнее всего, когда вокруг все закивали с умным видом, слушая эту чушь всерьез и подтверждая ее ханжески постными минами.

Интересно, какие бы у них сделались рожи, встань он посреди крематория и объяви правду. «Леди и джентльмены, сегодня мы хороним убийцу. Этот человек, которого вы, как вам кажется, хорошо знали, всю свою взрослую жизнь лгал вам. Дэвид Керр притворялся достойным членом общества. А на самом деле много лет назад он принял участие в зверском изнасиловании и убийстве моей матери, за которое никогда не был наказан. Так что теперь, когда вы будете перебирать свои воспоминания о нем, вспомните и это». О, это бы наверняка стерло с их лиц благочестивую скорбь! Он почти жалел, что не сделал этого.

Но это было бы потворством своим слабостям. Злорадство тут ни к чему. Лучше оставаться в тени, особенно после неожиданного явления его дядюшки, что дало ценную подсказку. Он понятия не имел, что именно дядя Брайан сообщил Джилби и Мэкки, но те от этого аж закачались. Нет, теперь им ни за что не забыть, в чем они когда-то приняли участие. Теперь они не будут спать ночами, высчитывая, когда их прошлое их настигнет. Это была очень приятная мысль.

Макфэдьен наблюдал, как Алекс Джилби брел к своей машине, явно не замечая ничего вокруг.

— Он даже не знает, что я есть на планете, — пробормотал Макфэдьен. — Но я есть, Джилби. Я есть.

Он включил зажигание и поехал в отель, где был организован поминальный стол. Надо помаячить там в сторонке… Просто удивительно, как просто проникнуть в чужую жизнь.

По словам медсестры, Дэвина явно шла на поправку. Она хорошо дышала без кислорода, ее желтушка прекрасно поддавалась лечению светом люминесцентных ламп, горевших день и ночь над ее колыбелькой. Стоило Алексу взять ее на руки, как он забывал о тоске, оставшейся после похорон Брилла, о тревогах Верда по поводу странного венка. Единственное, что понравилось бы ему еще больше, чем сидеть с женой в палате для новорожденных и любоваться ненаглядной дочуркой, — это заниматься тем же самым у себя дома. Так он считал до памятного разговора в крематории.

Словно прочитав его мысли, Линн, кормившая девочку, подняла на него глаза:

— Еще парочка дней, и мы привезем ее домой.

Алекс улыбнулся, скрывая тревогу, которую пробудили в нем ее слова.

— Не могу дождаться, — сказал он.

На обратном пути домой, в машине, он раздумывал, как рассказать жене о венках и неожиданном сообщении Брайана Даффа. Но расстраивать ее сейчас ему никак не хотелось, и он промолчал.

Измучившись за день, Линн сразу отправилась спать, в то время как Алекс откупорил бутылку отличнейшего «Шираза», которую берег для особого дня. Он принес вино в спальню и налил два бокала.

— Ты решил рассказать мне, чем ты так озабочен? — спросила Линн, когда он устроился поверх пухового одеяла рядом с ней.

— Ну-у, я просто думал об Элен и Джеки. Не могу отделаться от мысли, что Джеки может быть причастна к убийству Брилла. Я не говорю, что она сама его убила. Но похоже на то, что она знакома с людьми, которые могли это сделать… за соответствующие деньги.

Линн нахмурилась:

— Мне почти хочется, чтобы это оказалась она. Пусть эта стерва Элен помучится. Как она могла тайком изменять Бриллу и строить из себя идеальную жену?

— Я думаю, Линн, что Элен страдает вполне искренне. Я ей верю, когда она говорит, что любила его.

— Только не начинай ее защищать.

— Я ее не защищаю. Но что бы там ни было между ней и Джеки, она о нем заботилась. Это очевидно.

Линн поджала губы:

— Верю тебе на слово. Но тебя тревожит не это. Что-то произошло после того, как мы уехали из крематория, и до того, как ты приехал в отель. Это из-за Верда? Он сказал что-то тебя расстроившее?

— Видит бог, ты — ведьма, — констатировал Алекс. — Послушай, это пустяк. Просто у Верда очередной заскок.

— Это должен быть очень далекий и опасный заскок. Куда-нибудь на альфу Центавра, чтобы так на тебя повлиять, когда и так кругом происходит столько всего важного и серьезного. Почему ты не хочешь мне рассказать? Это что, мужские игры?

Алекс вздохнул. Он не любил утаивать что-либо от Линн. Он никогда не верил в то, что от многого знания — многая печаль. По крайней мере, к браку между равными это не относится.

— Отчасти. Мне правда не хочется беспокоить тебя этим. У тебя и так забот хватает.

— Алекс, если прикинуть, сколько и каких у меня забот, возможно, все остальное покажется развлечением.

— Только не это, любовь моя. — Он отпил вина, смакуя его согревающий пряный вкус. Вот бы отключиться от всего и наслаждаться этим божественным вкусом. — Некоторых тем лучше не касаться.

— Почему я никак не могу тебе поверить? — Линн положила голову ему на плечо. — Давай, колись. Ты же знаешь, что тебе сразу станет легче.

— Вообще-то я в этом не очень уверен. — Он снова вздохнул. — Не знаю, может, лучше и правда все тебе рассказать. В конце концов, ты у нас самая трезвая и разумная.

— Чего никто и никогда не говорил о Верде, — сухо заметила Линн.

И он с напускной беспечностью рассказал ей о злополучных венках. К его удивлению, Линн не стала отмахиваться от этой истории, как от очередного выверта Верда.

— Поэтому-то ты и пытаешься убедить себя, что Джеки наняла киллера, — медленно произнесла она. — Мне эта история совсем не нравится. Верд прав, что отнесся к этому серьезно.

— Послушай, тут может быть самое простое объяснение, — запротестовал Алекс. — Возможно, кто-то знал их обоих.

— После того, как Брилл отсек себя от прошлого? Люди, которые могли знать их достаточно хорошо, могли быть только из Керколди или из Сент-Эндрюса. А там всем известно дело Рози Дафф. Такое не забывается. Тем более если их знали так хорошо, что прислали венок на похороны, хотя во всех извещениях говорилось: «Цветы только от семьи», — подчеркнула Линн.

— Даже если так, это не означает, что кто-то решил нас прикончить, — нахмурился Алекс. — Допустим, кто-то решил нас разыграть. Нет основания полагать, что один и тот же тип дважды совершил убийство.

Линн недоверчиво покачала головой:

— Алекс, ты на какой планете живешь? Я еще могу поверить в то, что кто-то, решивший вас припугнуть, прочел в газете о смерти Брилла. По крайней мере, это произошло в той же стране, что и убийство Рози Дафф. Но как он мог узнать о смерти Зигги так быстро, чтобы успеть прислать цветы на похороны, если сам не имел к ней отношения?

— Не знаю. Но в наши дни мир стал тесен. Возможно, у приславшего венок Зигги есть какие-то связи в Сиэтле. Может быть, кто-то из Сент-Эндрюса переехал туда и встретил Зигги случайно, в клинике. Все-таки Зигги — имя необычное, да и как врач он был достаточно известен. Ты сама знаешь, когда мы с ним и с Полом ели в каком-нибудь ресторане или кафе в Сиэтле, обязательно кто-нибудь подходил поздороваться. Люди не забывают врача, лечившего их ребенка. А если так, то что может быть естественней, чем написать кому-нибудь на родину по электронной почте, что Зигги погиб? А в маленьком городке, вроде Сент-Эндрюса, новости распространяются, как пожар в лесу. Такое ведь вполне разумно предположить? — Голос Алекса звучал все более взволнованно по мере того, как он пытался найти любые доводы, чтобы отвергнуть предположение Верда.