– А что, если здесь кто-то был… – Анника запнулась: ерунда, этого не может быть.

Но Юнас ухватился за ее мысль. В дом запросто мог кто-то проникнуть. Поэтому он предусмотрел все до малейших деталей. Рисковать нельзя ни в коем случае. Чтобы проверить, не приходил ли кто в их отсутствие, Юнас положил на все дверные ручки немного хвои. Если хвоя так и лежит на ручках, значит, никто не приходил. А если нет, следовательно… И тогда придется принимать меры! Еще этот метод позволял определить, какие двери открывали, а какие нет.

– Хитро придумано! – восхитился Давид.

– Ну и как хвоя? – улыбнувшись, спросила Анника. – На месте?

– Да, пока на месте, – ответил Юнас. – К коробке с ключом никто не прикасался. Цветок повернулся сам. Он хочет, чтобы мы поднялись по лестнице!

– Да, похоже на то… – сдавленно пропищала Анника.

– Ну все, давайте уже достанем ключ и разыщем, наконец, эту летнюю комнату! – сказал Давид.

– Да, давайте… – согласилась Анника.

Они поднялись по лестнице, и Давид достал ключ. Он огляделся. Куда ведет этот коридор? Из всех дверей заперта была лишь одна, ведущая на чердак. Возле нее на крючке висел ключ.

Комната, где жили только летом, вполне могла находиться на чердаке. Дети открыли дверь на чердак и оказались перед высокой деревянной лестницей. Ступеньки зловеще заскрипели, и Юнас сразу же включил магнитофон:

– Раз-раз! Говорит Юнас Берглунд!

– Какой жуткий чердак, – сказала Анника.

– Да, не самый уютный, – отозвался Давид. У него с собой был фонарик.

Юнас докладывал:

– Итак, дорогие слушатели, мы находимся на чердаке Селандерского дома. Как только что заметила одна из моих коллег, место жутковатое. Дневной свет скупо проникает через небольшие оконца, затянутые старой паутиной. В полутьме можно различить груды хлама, покрытого толстым слоем пыли. Я чувствую резкий затхлый запах. Нам приходится продираться сквозь паутину, которая серыми клочьями свисает с потолка. Вокруг носятся летучие мыши…

– Юнас, прошу тебя, не надо так ужасно преувеличивать! Мне и без того плохо! – послышался голос Анники.

Юнас раздраженно выключил магнитофон.

– Хочешь испортить мне репортаж, да? И как раз когда я почувствовал вдохновение!

– Извини, пожалуйста, я не хотела… – виновато проговорила Анника.

Давид с фонариком ушел вперед. Они видели, что он остановился у какой-то голубой двери. Давид вставил в замок ключ и повернул. Замок заскрипел, и Юнас продолжил:

– Затаив дыхание, мы стоим перед старой голубой дверью. Мы не знаем, куда она ведет. На двери следы человеческих рук. Замок тугой. Слышно, как он скрипит. Он совсем ржавый и никак не поддается. Ключ не поворачивается. Стоя на пороге, мы спрашиваем себя: кто последним входил в эту дверь? Кто ее запирал? Что за ней? Лишь на этот последний вопрос мы сможем получить ответ. Потому что замок начинает поддаваться! Дверь медленно открывается! Ключ подошел! Мы нашли ЛЕТНЮЮ КОМНАТУ!

Юнас говорил тихим, очень таинственным и напряженным голосом. Но сейчас он выключил магнитофон. Они стояли на пороге комнаты. Внутри раздавалось громкое монотонное жужжание.

– Сколько мух! – Анника вошла в комнату и направилась к окну, чтобы их выпустить. Но окно не открывалось, и Давиду пришлось помочь ей расшатать створки.

– Ого, как красиво, отсюда видна даже церковь!

Они выгнали мух и огляделись. Солнечный свет струился сквозь зеленые кроны лип. Старые деревья цвели, и комната наполнилась приятным ароматом.

Но в самой комнате, строго обставленной, было холодно и сухо. Друг против друга, вдоль стен, стояли старый деревянный сундук и простая кровать. У окна – маленький стол и стул. Больше в комнате ничего не было.

– Интересно, кто в последний раз сидел у этого окна? – сказал Давид, садясь на стул.

Анника заметила на стене небольшое зеркало с тусклым зеленоватым стеклом.

– Интересно, кто в последний раз смотрелся в это зеркало?

– И читал этот странный текст?

Юнас стоял рядом с Анникой. Возле зеркала, в рамке такого же размера и формы, висел какой-то текст. На пожелтевшей бумаге изящными буквами было выведено:

Юнас как раз собирался прочитать текст вслух, чтобы записать его на пленку, когда Анника вдруг бешено замахала руками.

– Что случилось? – спросил Давид.

– Какое-то большое черное насекомое влетело в окно и врезалось в меня! Вот сюда, прямо в лоб! Между прочим, очень больно!

Насекомое металось по комнате, ударяясь то в одну стену, то в другую. Потом подлетело к Давиду, стукнулось о его лоб тоже и упало на пол. Лежа на спинке, насекомое дрыгало ножками. Давид нагнулся и поднял его.

– Не трогай! – закричала Анника.

– Это навозный жук. Надо всегда помогать навозным жукам, которые лежат вверх брюшком. Сами перевернуться они не могут.

Давид протянул Аннике ладонь, по которой полз навозный жук, и собрался выпустить его в окно. Юнас подставил жуку палочку, но так неловко, что тот снова упал на пол и провалился между половицами.

– Как же мы теперь его достанем? – расстроился Давид.

Конечно, это просто старое суеверие, но говорят, что навозных жуков обижать нельзя, это не к добру. Ребята попробовали просунуть палочку между половицами, но жука достать не смогли.

Вдруг Юнас заметил, что половица, под которой исчез жук, качается. Она не была прибита. Ребята приподняли ее с обеих сторон. Доска была необыкновенно широкая и тяжелая, но поднять ее оказалось несложно.

И тут внизу зазвонил телефон. Подойти они никак не могли. Давид посветил в щелку, но ничего не увидел. Жук, видно, уполз. Давид пошарил рукой, но ничего не нащупал.

А телефон внизу все звонил и звонил…

Юнас лежал, распластавшись на полу, и смотрел вниз, под половицы. Там было пусто, только пыль и мусор, ни опилок, никакой другой изоляции.

Он посветил фонариком и просунул вниз руку…

Телефон все звонил.

– Этот телефон сведет меня с ума! – сказала Анника.

Юнас продолжал искать. Давид лежал рядом.

– Ну что, никак? – Давид был взволнован. Жука во что бы то ни стало нужно достать. Иначе он погибнет.

– Успокойся!

Юнас посветил снова. Кажется, вон там, чуть дальше, в пыли, что-то шевелится. Юнас просунул руку как можно глубже, но ничего не нащупал. Он посветил еще. Точно, шевелится! Но ему туда не дотянуться.

– Давид, у тебя руки длиннее. Давай ты! Вон там, куда я свечу, видишь?

Давид протянул руку и пошарил.

На лице у него отразилось удивление.

– Что такое? – спросил Юнас.

Давид отдернул руку. Жука там не оказалось, зато было что-то другое.

– Посвети еще, Юнас! Чуть дальше! Правее!

Юнас посветил – и они увидели! Там в пыли что-то блестело! Что-то, похожее на шкатулку.

– Дотянешься? – спросил Юнас.

Да, конечно, Давид легко мог дотянуться. Он снова протянул руку, схватил шкатулку и подтащил поближе. Теперь она стояла в промежутке между половицами. Юнас достал носовой платок и стер сверху пыль. Это была старинная деревянная шкатулка, обитая медью. Именно медь и светилась в темноте, когда они направили на нее фонарик.

Давид вытащил шкатулку и поставил на пол.

– Смотрите! Жук! – прошептала Анника.

На ключе, вставленном в замок шкатулки, совершенно неподвижно сидел навозный жук. Он не сопротивлялся, когда Давид взял его и выпустил в окно.

– Как вы думаете, что внутри? Давайте скорее откроем! – нетерпеливо сказал Юнас.

– Это не наша шкатулка, – возразила Анника.