– Победа любой ценой! – Наконец-то до Саши дошло, чего от него добиваются. – Это не для меня!

– Твоя спортивная честность тоже известна всем, – крикнул капитан вслед удаляющемуся восьмикласснику, – только не забудь пошарить по кустам.

Приняв эстафетный факел, Саша так и не решил, как он поступит. Расслабившись и поймав свой ритм, он обошел уже более десяти соперников, выведя свою команду на первое место. Но решать ему так и не пришлось. Достигнув поворота, он услышал условный крик и все понял – команда, не дождавшись его согласия, все решила за него. Теперь у него не было выбора, как свернуть в кусты и загасить факел. Злой на весь мир, Саша направился было к Ратушной площади, но вспомнил слова Органова. Вернувшись, он пошарил по кустам и, к своему удивлению, обнаружил помимо своего еще несколько затушенных факелов…

Ратушная площадь – центр жизни любого прибалтийского городка. В дни советских праздников здесь устанавливали трибуны, на которые взбирались местные боссы (население за глаза называло их предателями и обещало себе при первом же удобном случае расправиться). Сюда же устремляются участники факельных шествий, которые никто никогда не разрешал, но и не разгонял. Сюда запросто можно было прийти на Новый год и под утро покинуть площадь пьяным вдупель – принесенного с собой никто не пьет, все только угощают. Здесь же был финиш факельной эстафеты. Предстояло еще несколько этапов, и, срезав через парк, Саша почти успел к триумфу своей команды, о чем свидетельствовали радостные выкрики по-русски.

– По кустам прогулялся? – поинтересовался капитан, передавая бутылку. Они всей командой прямо на площади отмечали победу.

– Прогулялся, но это ничего не меняет, – отпив прямо из горла, ответил Саша, – чужая подлость не оправдание для своей нечестности.

– Ты вывел команду на первое место, и мы уже не могли проиграть, – начал оправдываться капитан. – Тебе было бы приятней, если бы у нас украли победу?

Так Саша впервые задумался – что лучше? Быть предельно честным и дать обойти себя? Позволить украсть заслуженную победу или опуститься до уровня противника и перенять его методы? Можно ли отвечать подлостью на подлость?

Шестиклассники коротали вечера в бесцельных шатаниях. Их странствования по улочкам небольшого прибалтийского городка носили безобидный характер. Скинувшись на бутылку сухого вина или сладкой наливки, они отправляли в магазин Сашу, который выглядел старше своих лет, отчего в каждом втором магазине ему продавали спиртное, не требуя паспорта. Распив одну бутылочку на троих—пятерых, они выкуривали по парочке сигарет…

Все резко изменилось с появлением в их классе второгодника, который, естественно, был старше их и сразу же возглавил их компанию. Во время одной из прогулок он продемонстрировал своим новым сотоварищам, как развлекались старшие ребята. В одном из темных переулков он догнал одинокую девушку. Дело было зимой. Обняв, он стал ее целовать и лапать поверх зимнего пальто. Убедившись, что ей ничего не грозит, девушка успокоилась и перестала сопротивляться. Через пять минут Сергей вернулся к изумленным однокашникам, вытирая следы губной помады. Саша оказался единственным, кто осмелился это повторить. Ждать пришлось недолго – сказалась близость женского общежития одного из ПТУ. Девушка вскрикнула, когда Саша, подкравшись сзади, обхватил ее и стал неловко шарить по шубке в том месте, где должны были быть груди. Через толстый мех ничего нащупать не удалось, но от самого сознания, что его руки именно там, стало приятно. Развернув жертву к себе, мальчик попытался ее неловко поцеловать. Видя его неловкие попытки, девушка пришла в себя. Она взяла его за воротник куртки, притянула к себе и поцеловала, после чего отбросила в сугроб, откуда его под грохот шуток и извлекли товарищи. Некоторые струсили и откололись от их компании. Теперь на свои проделки они выходили неизменно впятером. Саша предложил название для их компании – ДБНП (девочки, бойтесь нашей пятерки). Не все представительницы слабого пола реагировали на их выходки спокойно. Некоторые начинали брыкаться, сопротивляться и даже звать на помощь, но такое случалось редко. Их оставляли в покое – никого насиловать они не собирались.

Проведав о похождениях, в их компанию навязался одноклассник. Саша был категорически против. Станислав Забродский, которого все звали Зяблик, казался ему ненадежным – его польские корни и детство, проведенное в Закарпатье, вызывали сильное недоверие. Но его не послушались, и в один из вечеров, когда Саша вечерним похождениям предпочел тренировку, Зяблика взяли с собой. На следующий же день классная руководительница вызвала Сашу для беседы.

– Ты знаешь, что бывает за создание в школе иной организации, чем пионерская?

Начало беседы сильно озадачило шестиклассника. Шли шестидесятые годы. Хрущевская оттепель. Мальчик, благодаря общению со студентами, был достаточно осведомлен о тех безобразиях, что творились в сталинские времена. «Ах ты, стерва! Своими доносами ты загубила много жизней», – пронеслось у него в голове.

– Это Вам Зяблик накапал?

– Станислав Забродский хороший и честный пионер, и он…

– Ябеда ваш Зяблик и трус, – перебил он училку. – Наличие на шее красного галстука не делает его человеком. Не создавали мы никакой организации ни в школе, ни за ее пределами, – продолжил Саша, не давая Инне Ивановне вставить и слова. – Нам надоели его доносы, вот мы и решили его таким образом вывести на чистую воду. Спасибо вам…

Классная руководительница так и не нашла что ответить. Просто попросила никому не передавать их разговор. Зяблика поймали в подворотне. Били молча. Он кричал, что это не он. Клялся своими родителями и всем остальным. Но кто же поверит польско-закарпатским клятвам? Такие продадут всех на свете в попытке спасти свою шкуру…

Дружно решали: как поступить со сталинским стукачом, то бишь классной руководительницей? Бить пожилую женщину было как-то несолидно. Для начала выбили стекла в ее квартире. Потом решили бороться с ней ее же методами. Написали анонимку, что она избивает детей указкой. В роно разбираться не стали и просто отправили ее на пенсию.

Настало лето. Девушки избавились от верхней одежды и облачились в мини-юбки. Теперь развлечение стало гораздо более чувствительным. Один из случаев положил конец этим шалостям. Однажды, уже поздно вечером, в темном парке, но всего в десятке метров от оживленной улицы, они все впятером завалили на землю молоденькую девчонку. Она, скорее всего, пришла на свидание и поджидала своего парня. Девушка не кричала и не сопротивлялась, только бормотала на местном языке, чтобы ее оставили в покое, что сейчас появится ее жених. Ее лепетание только возбудило расшалившихся детишек. Одежды на ней почти не было – даже лифчика. Ей приспустили маленькие трусики, и десять жадных рук набросились на юное тело. Их губы впились в ее губы и взбухшие соски. Но на этом все. О большем они даже не помышляли. Внезапно яркий свет автомобильных фар вырвал из темноты шесть тел. Раздались крики: «Держи насильников». Молодые люди с красными повязками на рукавах бежали в их сторону. Саша бросился в спасительную темноту. Восстановив дыхание, он стал отрываться от преследователей. Занятие спортом дало результат, и дружинникам – двадцатилетним ребятам спортивного сложения – никак не удавалось его догнать. Но преследователи оказались настырными, и им удалось отрезать ему дорогу, заставив его свернуть в переулок, из которого не было выхода. Саша прекрасно знал это место. Впереди его ждал двухметровый забор. С ходу через него не перемахнуть, и, пока он будет пытаться на него вскарабкаться, его схватят. Он ускорил бег, в надежде хоть немного выиграть время и попытаться найти способ, как выбраться из почти безвыходной ситуации. Последний поворот, и перед ним вырос огромный забор. Топот преследователей немного стих. Куда им спешить – он ведь в ловушке. Вместо того чтобы остановиться и попытаться найти на что бы встать, чтобы дотянуться до заветной кромки, он ускорился и со всего размаха перемахнул через забор.