30. Моя память Сквозняки на душе, холода. Речкой вымерзла наша любовь, Но под толщей холодного синего льда Жизнь пульсирует все же и вновь, Расстояния все сократив, И в былое всего унося, Память сердца занозой засела в груди, Не дает мне покоя и сна. Что ей хрупкие талые льды И условностей пестрая нить, Ведь она все изгибы, изломы судьбы Отпечатками сердца хранит. А по ним так легко опознать И представить на память суду. Где же алиби взять и что можно сказать В оправданье себе самому? Можно в горы и к морю махнуть, От врагов и долгов убежать, Только память свою мне нельзя обмануть, Ей, как солнцу, нельзя возражать. Очень трудно бывает, когда Сам не знаешь — куда б себя деть. Вот опять на душе сквозняки, холода, Лучше в прошлое мне не смотреть. Но от тени своей не уйти Никуда, ни за что, никогда! Где б я ни был, со мной неразлучна в пути Память сердца, как хлеб и вода. Не виню, не браню никого, Что по тонкому, хрупкому льду, Словно зек по тайге, от себя самого Убегаю все глубже в тайгу. Остается в надежде весна, Как реформа душевной зимы. А пока на душе только вьюга одна, Холода на душе, сквозняки. 31. Песня про русского Ивана
Вот так всегда у русского Ивана: Наутро пусть не будет ни гроша, Но если он дорвался до стакана — Поет и стонет русская душа! А после боль в висках и в пояснице, И странный сон про шляпки от гвоздей… И в самый раз бы щас опохмелиться, Но как назло ни денег, ни друзей. Обидно, что ж, довольствуюся квасом И, силясь вспомнить кто меня побил, Спросил жену неимоверным басом: «Во сколь пришел и сколько я пропил? Откуда эти странные ботинки И клок волос от девичей косы? Где козырек от новой восьмиклинки И, что ль, в ломбард заложил я трусы?» В мольбах жены ни юмора, ни смеха… И, слава Богу — Он их не слыхал, А то б давно трамвай по мне проехал Или башку расплющил самосвал. «Ты, — говорит, — скотина, на соседей Ружье искал, зубами им скрипел, Потом при всех на детском лисапеде Катался голый, „Марсельезу“ пел.» Да как же так сумел я умудриться? Жена, прости! Поверить не могу! Но что ли впрямь на улице — плюс тридцать? А я домой приперся весь в снегу… Ну и дела… Шатаются три зуба, Видать, боксеру душу излагал. Теперь, гуляй себе в часы досуга — За ухом нос и светится фингал. Вот так всегда! Никак не удается Установить пропорцию и — ша! И потому сперва душа смеется (Ох, хохочет!), А после стонет русская душа! Я не Ермак, но мыслию объятый, Сижу на тихом бреге Иртыша. Зачем душа мне эта — непонятно, Коль за душою нету ни шиша. Зачем душа мне эта — непонятно, Коль за душою нету ни гроша. 32. Современная любовь Сейчас прогресс коснулся всего и, мне даже кажется, в том числе чувств человеческих… Мы только познакомились, А ты — в декрет Пошла и мы поссорилились: «Привет!», — «Привет!» Я обожаю скорости, Прогресс люблю, Но эта мне история — Завал всему. Купил я два билетика И эскимо, Быть может, ты с брикетика Поймала что? Я понимаю многое… Декрет — ура! Но думаю, ей-Богу, я, Что все мура! Я верю в телепатию И в анекдот, Ну как же через платье Проник микроб? Был демобилизован я, Пылал в страстях, И деморализован был Тобой в кустах. Не сразу сдался лично я, Ты все учла И методы столичные Старинным препочла. Я, правда, израсходовал Рублей полста, Но все же оприходовал Через уста. Сейчас я понял многое — Усе могу! Какая ж демагогия — Ты в роддому! Читал я: гдей-то водится, В одном краю — Зачатье в рот приходится, А родит сквозь ноздрю! Усе теперь! Все глухо! Меня ничем не удивишь! Коль сына лопоухого Из уха мне родишь! Роди скорее, Настенька, И весь тут хрен! Я имя головастику Дам — Феномен! Ура! Цивилизация — Мильен чудес! Умов перетрубация И чувств прогресс! |
