– А так тебе приятно?

– Да…

Она хотела сказать, что любит его, но почему-то не смогла.

– Подними руки.

– Зачем?

– Так ты будешь казаться мне еще более беззащитной и открытой.

Беззащитность женщины, даже любимой, возбуждает многих мужчин. Им порою просто необходимо ощущать, что хозяева положения – они, что она – кукла, забава, хотя и с наслаждением принимающая такую участь.

Стефания подняла руки над головой.

Он отступил от нее на шаг, собираясь получше рассмотреть.

– Повернись.

Вопроса «зачем» не последовало.

Она послушно повернулась на месте и замерла спиной к Баковскому. Потом попыталась переступить через сброшенную одежду.

Он запретил. Ему хотелось наблюдать ее такую, словно стреноженную платьем и трусиками.

Присев за спиной Стефании на корточки, он дотронулся губами до того трогательного места, где расщелина между ягодицами переходит в копчик. Кожа здесь всегда бывает особенно нежна и прохладна.

Стефания ждала с поднятыми руками, когда Баковский насладится ее хорошенькой попкой.

– Тебе не хочется в туалет? – внезапно спросил он.

– Нет. – Она оглянулась и посмотрела на него сверху вниз. – Но, когда захочется, скажу. Будешь опять подглядывать?

Он ничего не ответил, еще несколько раз поцеловал обе ягодицы, лизнул копчик и встал.

Наконец-то Стефания получила возможность высвободить туфли. Баковский подобрал платье и трусики и отбросил их на коврик перед кроватью.

– Поаккуратнее, – попросила Стефания, поворачиваясь и снова обвивая руками его шею. – Они ни в чем не виноваты.

Баковский был все еще полностью одет, и прикосновение голым животом и грудью к его рубашке и грубой ткани брюк подействовало на девушку крайне возбуждающе. Ноги ее сами собой подломились, и теперь она оказалась сидящей перед мужчиной на корточках.

Стефания прижалась пылающей щекой к живому вздутию под молнией на брюках. Это было похоже на корень дерева, наполненный соками и залегающий неглубоко под землей. Недолго думая, она впилась в корень зубами – прямо через ткань. Голос Баковского засмеялся где-то наверху.

– Я хочу его, – призналась Стефания.

Правой рукой она незаметно потрогала себя под животом. Рука сделалась влажной.

Баковский, успевший за свою жизнь неплохо изучить женщин, видел, что девушка заведена. Она сейчас нисколько не напоминала тех девиц из порнографических фильмов, которые пищат на все голоса и задыхаются от «страсти». Настоящее чувство выражается в том, как у женщины прикрываются глаза, как она дышит, глубоко втягивая воздух вздрагивающими ноздрями, как замедляются ее движения.

Стефания действительно «хотела». Тем больше был соблазн ей отказать. Он поднял лицо девушки за подбородок.

– Не будем спешить. Или счетчик включен? Такса прежняя?

Стефания встала и пересела на диван. Баковский ждал, что она ответит, любуясь обнаженным телом в черных туфельках.

– Я сделаю так, как хочется тебе, Алекс, – устало сказала она. – Ты прав, иногда без счетчика интереснее. Когда впереди целая ночь.

– Ты больше не будешь ходить неизвестно с кем по ресторанам? Он присел рядом с ней и погладил ладонью теплую коленку.

Вместо ответа Стефания наклонилась и поцеловала сильные пальцы. Баковский ласково потрепал ее по волосам и провел ладонью по голой спине. Поддел под попку.

– Принеси что-нибудь.

– Хорошо.

Стефания поднялась с дивана и теперь делала вид, будто не замечает своей наготы.

Баковский сидел и следил за ее перемещениями по гостиной. Ему нравилось, когда женщины не стеснялись его и позволяли смотреть, как они что-нибудь делают, оставаясь при этом раздетыми. А ведь всем известно, что нагота, облаченная в движение, есть нагота вдвойне.

Стефания все-таки подобрала с коврика платье и повесила его в шкаф. Трусики расправила и положила на пуфик перед трельяжем.

Она стояла перед открытой дверцей бара и наливала в два бокала вкусное австралийское вино, когда в гостиную вошла Сисли.

– Я не помешаю? – спросила она, переводя улыбающийся взгляд с Баковского на подругу.

– Как он скажет, – махнула рукой Стефания.

На самом деле она знала, что между Баковским и Сисли уже установились некоторые отношения, чему способствовали те же частые отлучки Стефании. Стоило ли ей ревновать подругу к любимому человеку? Стефания по-своему любила их обоих и воспринимала Сисли как некую часть себя, которая тоже тянется к столь неожиданно появившемуся в доме мужчине. Кроме того, ей казалось, что Сисли не привлекает внимание Баковского сама по себе, а только опосредованно, через Стефанию. Желание всех мужчин – иметь гарем, но при этом они в душе знают, что будут любить только одну из жен.

– Иди ко мне, – позвал Сисли Баковский.

Когда Стефания вернулась к дивану с тремя бокалами вина на медном подносе, Сисли уже сидела на коленях мужчины и лукаво щурилась на обнаженную подругу. Баковский шептал ей что-то на ушко, и она хихикала.

Теперь Стефания оказалась вместе с двумя одетыми людьми. Ощущение собственной наготы стало от этого еще сильнее. Вместе с ним росло и удовольствие.

Все трое пригубили вино и остались довольны.

– Как тебе нравится наша Стефания? – спросил Баковский у Сисли.

– Я обожаю ее! – Девушка вытянула губки трубочкой и наклонилась к подруге, которая сидела перед диваном на корточках.

– А ты бы могла мне показать, как именно ты это делаешь?

– Что «именно»? – Сисли оглянулась на говорившего. Баковский кивнул на Стефанию.

– У нас это называется «лесбийское шоу», – заметила та, не отрывая бокала от губ. Ей нравилось вино, и она чувствовала, что хмелеет. – За него полагается отдельная плата.

– Шоу в кредит, – смеясь, предложил Баковский. – Заплачу потом натурой. Принимаете?

– Ты как? – Стефания посмотрела на неизвестно чем довольную Сисли. – Согласна?

– На натуру? – Девушка покосилась на лицо Баковского. – Если имеется в виду то, на чем я сейчас сижу, то согласна. Меня устраивает размер.

Стефания внезапно поняла, что вся эта сцена была заранее спланирована. Она почувствовала, что оба в ее отсутствие успели приложиться к содержимому бара. Она даже представила, как они без ее ведома распивают бутылку за бутылкой, целуются, Баковский хочет взять Сисли, а та сопротивляется и предлагает принять в долю ее, Стефанию. Она ведь знала, что подруга пошла в «Марокко»…

Это озарение, однако, ничего не изменило. Она по-прежнему хотела Баковского, а игра с Сисли могла только способствовать поднятию настроения.

Сисли уже встала на ноги. Баковский, обняв ее сзади, расстегивал на ней джинсы. Стефания наблюдала за ними с ковра.

Сисли сбросила тапочки и осталась в носках. Стоптала расстегнутые джинсы и стащила через голову майку. Отфыркиваясь, посмотрела на Стефанию. Та уже призывно ложилась на спину и вытягивала ноги.

Грудь у Сисли была маленькая, но очень выразительная. Ее всегда хотелось трогать.

Сисли направилась было к распростертой подруге. Баковский ухватил ее за трусики, и девушке пришлось прежде избавиться от них. Голенькая, она уселась верхом на живот такой же голенькой Стефании, спиной к мужчине, который снова вооружился бокалом и приготовился быть зрителем.

Сисли медленно навалилась на Стефанию грудью. Ей нравилось чувствовать, как сминаются и трутся друг о дружку их твердеющие соски.

Стефания же подумала о том, что сейчас Баковский видит бесстыдно приоткрытую попку девушки, и ей стало даже неловко.

Сисли ничего этого не замечала, Прикрыв глаза, она с упоением целовала теплый рот Стефании.

Было во всем этом что-то первородное, что-то удивительно естественное, о чем в современном мире просто успели забыть. Тяга двух неполноценных начал слиться в единое целое, которое никогда не получается, одновременно трагична и патетична. Женщины знают это. И тем не менее многие рано или поздно пробуют пройти через подобное испытание плоти.

Хотя многими этот акт воспринимается еще более интимно, чем совокупление с мужчиной. Его по-прежнему расценивают как отклонение от нормы, которой на самом деле в таком тонком вопросе просто не существует. Есть желание, и ему нужно следовать. Главное – чтобы рождалась красота. Она оправдывает все.