Оливер снизил скорость и включил указатель поворота. Черные буквы на белой табличке, укрепленной на массивном постаменте, гласили: «Местон-Холл. Открыт сегодня для осмотра с 10.00 до 17.00».

Фрэнни посмотрела на Оливера, но определить что-либо по выражению его лица было невозможно. Драконы возвышались над ними: грозные существа с чешуйчатыми хвостами. Оливер въехал в ворота и повел машину по аллее, обсаженной тисами, которая вела к красивой арке, вверху которой находился золотой циферблат, увенчанный венецианским куполом. Стрелки показывали 11.40.

Они проехали под аркой и оказались на пересечении дорог, окруженном еще более густой стеной тисовых деревьев. Оттуда в разные стороны были направлены указатели: «Часовня», «Чайная комната», «Стоянка автомобилей», «Дом», «Сад», «Ферма». Одна табличка, стоящая отдельно, гласила:

Фрэнни вдруг пришло в голову, что Оливер может ее просто разыгрывать. Оливер направил машину в сторону указателя «Дом» и «Стоянка автомобилей», и, как только они завернули за угол, дом внезапно вырос перед ними.

Это был возведенный на вершине холма, возвышающийся над всей округой старинный елизаветинский замок из красного кирпича, такой же огромный, как и многие другие дома-музеи, которые она ребенком посещала с родителями.

Он стоял изысканный и надменный; кирпичные дымовые трубы, величественно устремленные в небо; ряды узких высоких окон с готическими желобами; тяжелые главные ворота, расположенные в отдельной башне с бойницами. Перед фасадом шла дорожка, посыпанная гравием, отделявшая строгую зеленую лужайку с ровно подстриженной травой, за которой начинался парк, простирающийся до самой долины.

– Это ваш дом?

Он кивнул с виноватой улыбкой школьника.

Впереди показался знак: «Дальше движение транспорта запрещено». Справа торчала маленькая будка билетной кассы, а позади нее через ров был перекинут деревянный мост, за которым находилась небольшая лужайка с огромным кривым дубом и полудюжиной стоящих в беспорядке машин. Печать запустения коснулась не только замка, но и всей прилегающей территории. Было видно, что прилагаются титанические усилия, чтобы поддержать былое великолепие, но исход битвы с разрухой уже предрешен.

Оливер нажал на тормоз, и автомобиль остановился. К ним спешила крепкого сложения женщина лет шестидесяти, подняв руку в приветствии. Ее опередил спаниель, он подбежал к автомобилю и яростно залаял. Оливер открыл дверцу, пес мгновенно вскарабкался к нему на колени и облизал лицо.

– Капитан Кирк! Привет, дружище! Привет, привет! Поздоровайся с Фрэнни!

Собака прыгнула на колени к Фрэнни, заколотила хвостом, когда девушка ее погладила, затем перебралась через Оливера, выскочила наружу и вопросительно гавкнула.

Женщина наконец подошла к машине и остановилась, тяжело дыша, удостоив Фрэнни лишь внимательным, беглым взглядом. У нее было доброе, довольно приятное лицо. На ее синей нескладно сидевшей футболке красовалась надпись, сделанная золотыми буквами: «Местон-Холл, Восточный Суссекс». Немного картавя, она произнесла уверенным голосом:

– Доброе утро, лорд Шерфилд.

– Доброе утро, миссис Бикбейн. Как у нас дела?

Фрэнни смотрела на него с возрастающим удивлением. Она почувствовала себя немного не в своей тарелке. Женщина вновь скользнула по ней изучающим взглядом, словно по выставочному экспонату. Фрэнни была раздражена, Оливер не торопился ее представить.

– Неделя была неплохая, – произнесла женщина, – да и сегодня началось хорошо. Уже около дюжины.

Оливер одобрительно кивнул. Спаниель снова нетерпеливо тявкнул.

– Тихо! – крикнул Оливер.

Женщина вновь вздохнула и вытерла лоб тыльной стороной ладони, давая понять, что устала от жары.

– Вчера был удачный день в чайных комнатах. Куча бездельников. Целых двадцать четыре. Все пили самый дорогой чай.

– Прекрасно. Замечательно. Вы хорошо поработали.

Мотор все еще работал, и Фрэнни сидела, вежливо улыбаясь, чувствуя, что является объектом пристального изучения. Наверняка она еще многого не знала, но надеялась выяснить все в течение следующих двадцати четырех часов, особо не привлекая к себе внимания. Она внимательно слушала, что женщина стала говорить Оливеру. Несмотря на нервозность, граничащую с паникой, Фрэнни старалась не пропустить ни слова.

– Мы можем делать здесь гораздо больше, не только поить их чаем. Надо держать все это открытым и зимой тоже. По-моему, на этих бездельниках можно неплохо заработать.

– Да… а-а… да, конечно, вы правы… конечно. – Оливер задумчиво кивал, глядя на Фрэнни. – Это… э-э… мисс Монсанто, – сказал он. – Миссис Бикбейн.

Миссис Бикбейн выпрямилась и наклонила голову набок, чтобы лучше рассмотреть Фрэнни.

– Здравствуйте, – произнесла она приятным, но несколько подобострастным тоном, который немного смутил девушку.

– Привет, – ответила Фрэнни.

Оливер включил передачу.

– Ну хорошо… э-э… увидимся позже.

– О, кое-что. Молодой Клифф из деревни хочет поговорить с вами.

Оливер установил рычаг в нейтральном положении.

– Клифф Уэббер? – переспросил он с недоумением.

– Сын Чарли Уэббера.

– А-а. – Оливер все еще, казалось, был в замешательстве.

Миссис Бикбейн оглянулась и, убедившись, что никто не подслушивает, произнесла:

– Собирается жениться. Хочет поговорить с вами насчет дома.

– Я буду сегодня в конторе.

– Я скажу ему, чтобы он забежал к вам, хорошо?

– Хорошо, около трех.

Он медленно тронулся с места, Капитан Кирк побежал за ними. Машина свернула на дорогу, посыпанную гравием, и поехала вдоль замка.

– Миссис Бикбейн, – сказал Оливер, – иногда напоминает дракона, но она управляет всем этим железной рукой. – Он остановился и терпеливо подождал, пока молодой японец сфотографирует свою девушку на фоне главного входа.

Фрэнни вопросительно повернулась к Оливеру:

– Лорд Шерфилд?

Он ради приличия сделал смущенное лицо.

– Я вспоминаю о титуле. Моя жена обычно… – Он замолчал.

– Значит, вы пэр?

– Боюсь, не слишком деятельный. Когда я не в банке, я провожу почти все время здесь, пытаясь поддерживать хоть какой-то порядок.

Фрэнни поглядела в окно. С близкого расстояния было заметно, что дом запущен куда сильнее, чем казалось поначалу. Краска на окнах отслаивалась, отсутствовали большие куски кирпичной кладки. Стены нуждались в немедленном ремонте, а сами камни столетиями разрушались ветром и дождем, под сточными желобами их покрывала зеленая слизь. Растения взбирались по стенам, закрывая некоторые окна, а кое-где даже проникая внутрь.

Фрэнни внимательно рассматривала герб, вырезанный на каменной плите над воротами, заметив среди прочих символов дракона и надпись на латыни, которая сделалась неразборчивой от времени. Японец широко улыбнулся, и Оливер вновь тронул машину с места. Ей казалось все это нереальным, похожим на сон, когда она попыталась осознать, что это действительно дом Оливера и они остановятся именно в нем. Она представила себе, что сказал бы ее отец.

Дорога уперлась в невысокую стену, за которой виднелось круглое, окаймленное резным бордюром озерцо с неработающим фонтаном. Большая вывеска предупреждала: «Частная собственность. Посетителям вход воспрещен».

Оливер потянул ручной тормоз и выключил мотор. Снаружи скакал и пронзительно лаял Капитан Кирк. Фрэнни спрыгнула на землю, и пес будто сошел с ума: завертелся на месте, пытаясь поймать свой хвост, скользя лапками по гравию, затем перепрыгнул через стену, обогнул озерцо и понесся к растущим невдалеке буковым деревьям. Она захлопнула дверь – звук разнесся в воздухе, и снова наступила абсолютная тишина. Через несколько мгновений ее нарушило блеяние овец, доносившееся издалека.

Оливер открыл багажник и достал сумки. Фрэнни, наслаждаясь запахом травы, прошла по лужайке к парапету и взглянула на простирающийся до самой долины парк. Зеленые холмистые луга, на одном из которых паслась пара лошадей, на другом – отара овец, спускались к густому дремучему лесу на дне долины. Сквозь деревья виднелось мерцавшее жемчужным блеском озеро. Другая сторона долины также заросла лесом, переходящим в пастбища, по которому разбрелись овцы. Повсюду возвышались каменные обелиски, классические колонны и статуи, что усиливало возникшее у Фрэнни ощущение нереальности.