Мартин был очень решительным человеком. Она сказала ему «спокойной ночи», выключила свет и долго лежала в темноте без сна.

Джулитта отложила телефон и вытянула ноги на кровати Анвара. Это было непросто, потому что тут же лежали Анвар и Флинт. Флинт затянулся травой и передал самокрутку Джулитте. Воздух был голубоватый и сладковатый от марихуаны. Они вернулись только десять минут назад, но Кифер уже уснул в углу, прислонившись к сумке с грязной одеждой Анвара. В отличие от остальных, Анвар пил диетическую колу без кофеина. Он вдруг приподнялся на локте, отмахнулся от дыма курящей Джулитты и посмотрел не ее шею.

– А где твой кулон?

Джулитта потрогала шею и вскрикнула.

Теперь ему нужно было идти в кинотеатр, в «Одеон», прихватив с собой деньги. Он должен был, как и в прошлый раз, взять их в банке и банкоматах и принести в сумке для ноутбука. В «Одеоне» много залов, а фильм, на который ему предстояло пойти, назывался «Играй, как Бекхэм», и шел в третьем зале. Прийти полагалось не позже пяти минут четвертого, а сеанс начинался в три пятнадцать. В такое непопулярное время множество мест пустует. Ему следовало сесть на четвертый ряд сверху, справа, выбрав свободное место как можно правее. Если вдруг, что маловероятно, в четвертом ряду мест не окажется, тогда на третий ряд сверху.

Джереми взбесил выбор фильма, он подумал, что если эти люди умудрились узнать о нем что-то еще, то почему не догадались, что любое другое кино в «Одеоне» подошло бы ему лучше. Хотя бы «Неверная» или «Мой мальчик». Зато они уж точно выяснили, что он работает с компьютерами, а значит, может легко достать сумку для ноутбука. Если это не простое совпадение, то она или они с ее парнем не дураки. Итак через полчаса он должен положить сумку под сиденье и уйти. Они будут наблюдать за ним и быстро найдут сумку. Но ему нельзя засиживаться, и если он вызовет полицию… Но она или они прекрасно знали, что полицию он не вызовет.

Снова началась беготня за деньгами, но на этот раз он потратил только полтора дня. Собирая банкноты в разных отделениях своего банка и в банкоматах, он думал о том, что эти ушлые ребята почти ничем не рискуют. Если бы он обратился в полицию, поговорил с Криппеном или с Зулуетой – пришлось бы объяснять, что именно у него украли, и тем самым вынести себе приговор. Отдав этой шпане пять тысяч, он останется почти с такой же суммой, но в инвестициях. Когда и эти деньги кончатся, ему придется продать машину и даже дом. Он приказал себе не думать об этом, а сначала сходить в кинотеатр и отдать деньги. Ведь мужчина с его умом вполне способен обмануть девушку в черном балахоне и ее дружка, если такой имеется.

Когда Уилл вернулся от Бекки на Стар-стрит, они с Ким пробыли вместе вечер и ночь, после чего Ким собрала вещи, чтобы уйти. За день до этого, ожидая Уилла часам к трем или четырем, она принялась за уборку, намереваясь обустроить комнату и кухню «по-домашнему», как любила говорить ее мать. Квартира и так была чистая, но Ким все равно взялась за пылесос и тряпку. Она купила розовые тюльпаны и белую сирень, расставила цветы в двух емкостях, какие смогла найти, – одна из них оказалась корзиной для бумаг. Затем, подобно домохозяйке сороковых годов, она приняла душ, надела полупрозрачное летнее платье, которое купила в субботу. Внезапно вспомнила, что не сменила постельное белье на кровати Уилла, а это было важной составляющей ее плана.

Волосы ей сегодня уложила личный парикмахер ее матери. Обычно Ким почти не пользовалась косметикой, но на этот раз подкрасилась с особой тщательностью, позаботилась и о ногтях. Взглянув на себя в единственное зеркало, висящее в ванной комнате, она сделала вывод, что похожа на Синди Кроуфорд, только моложе.

Бекки привезла Уилла на три часа позже, чем ожидала Ким. К тому времени курица перегрелась, картофель потемнел в духовке, а Ким решила смыть макияж. Ее злость разжег тот факт, что с Уиллом пришла Бекки. В его возрасте неприлично ходить повсюду в сопровождении тетушки, похожей на несушку, кудахчущую вокруг цыпленка.

– Вы так поздно, – Ким поняла, что говорит, как ее мать.

– Но мы же не обещали, что придем в какое-то определенное время, да? – ответила Бекки.

– Уилл сказал, что не будет задерживаться. Он сказал это в пятницу.

Бекки открыла холодильник, достала бутылку вина и вытащила пробку. Она сама поставила бутылку туда, потому что Уилл не пил, да и Ким тоже редко себе это позволяла. Но сейчас девушка согласилась выпить бокал вина, предложенный Бекки. Ей это было необходимо.

– Семь вечера – это не так уж поздно, – мягко проговорила Бекки. Она очень быстро выпила свое вино, налила еще и отметила, что в квартире стало очень уютно. Ким это понравилось, она постепенно успокоилась, но все равно хотела, чтобы Бекки поскорее ушла. Зачем она здесь торчит? У нее есть свой дом и свой мужчина.

Но Бекки принялась болтать, сказала, что рада познакомиться с Ким получше, что Ким выглядит потрясающе, что в доме приятно пахнет ужином, но они с Уиллом поели перед уходом. Ким выключила духовку и, как только Бекки ушла, выбросила всю еду в мусорное ведро.

К тому времени Уилл уже полчаса как смотрел телевизор. Он улыбнулся Ким, сказал «привет», но больше не промолвил ни слова.

Она уныло села рядом и посмотрела сериал, за которым не следила, и ничего в этой серии не поняла. Да и не старалась. Она думала о своем плане. А не ошибается ли она насчет отношения к ней Уилла? Всю эту неделю они сидели на диване вместе, она держала его за руку, и он не возражал. Однажды вечером, перед сном, Ким обняла его, и он обнял ее в ответ, очень крепко, как это делает ее маленький племянник, если она его чем-нибудь угощает. Это сравнение ей не понравилось, разве можно думать о мужчине шести футов ростом, которому каждый день приходится бриться, как о ребенке?

Ким взяла Уилла за руку, и он улыбнулся ей. Сериал кончился и начался другой, в этот раз полицейский. Затем новости. Новости Уилл терпеть не мог и переключился на шоу со старым комедиантом и группой голоногих девушек в блестящих бюстгальтерах.

– Ты еще не устал? – спросила Ким. – Уже поздно.

– Хочу досмотреть эту передачу. Я пойду в кровать, как только она кончится. Честно.

Ким снова вспомнила своего восьмилетнего племянника. Она пожалела, что эта мысль пришла ей в голову, теперь она не могла от нее отделаться, и все, что бы ни говорил Уилл, казалось ей словами маленького мальчика: «Сейчас, уже иду, я же сказал, что уже иду». Но наконец передача закончилась, Уилл послушно выключил телевизор и пошел в ванную. Она погасила свет, оставив только настольную лампу, и задернула штору у своей кровати, чтобы надеть новую бледно-голубую ночную рубашку. Он не заметил ее платья, но, может, хоть это заметит.

Но когда он появился в своей пижаме, она вдруг застеснялась и быстро встала за шторой. Сердце бешено колотилось. Она услышала, как Уилл ложится. Он выключил лампу, и стало темно. Этого она не планировала, но включить снова свет не решилась. Она уже почти сдалась, но вдруг подумала: если я этого не сделаю, то не смогу здесь оставаться. Это будет так приятно, я просто покажу ему, что хочу этого… он ведь тоже, наверное, хочет. Пять минут, и все изменится.

Она вышла из-за занавески, подошла к его кровати и прошептала:

– Уилл, Уилл…

– Что такое? – сонно отозвался он.

– Можно я лягу рядом с тобой?

Она не дождалась ответа, отбросила одеяло и забралась в его постель. Он должен был обнять ее. И тогда она позволит ему снять с нее рубашку. Ему понравится. Она положила руку ему на грудь и потянулась губами к его губам.

То, что произошло, оказалось хуже всего, что она могла ожидать. Он резко отвернулся, так, что ее лицо уткнулось в его густые светлые волосы, и отпихнул ее руки.

– Я не люблю, чтобы другие люди лезли в мою кровать, – лбом он уперся в стену, а колени притянул к подбородку. – Уходи, уходи.