«Бекки, это Инес. Это срочно. Сейчас четверг, двадцать пятое апреля, без пятнадцати два. Я знала, что не застану тебя дома, но у меня нет других твоих телефонов. Уилла арестовали и держат в полиции с прошлой ночи. Мне об этом сообщил инспектор, сюда приходили полицейские. Перезвони мне, как только сможешь».

Инес попыталась объяснить Криппену, что Уилл не совсем… не то чтобы недоразвитый, так уже не говорят. И Криппен должен это знать, Инес негодующе посмотрела на него.

– Ладно, ладно, успокойтесь, – сказал Криппен. – Мне он кажется совершенно нормальным. Он молчит, но такое поведение мы часто наблюдаем у обвиняемых. Многие из них старательно прикидываются немыми.

– Уилл не может прикидываться. В чем его обвиняют? Вы пригласили ему адвоката?

– Нет смысла так горячиться, миссис Ферри. Я не понимаю, почему вы так расстроены. Коббетт не просил адвоката и не собирался никому звонить. Так что оцените его… ну… как сказать…

– Глупость? – влез Фредди. – Невежественность? Инфантильность?

Несмотря на негодование, Инес рассмеялась.

– Вы, наверное, хотели сказать «гордость»? Но я все равно не согласна. Вы, кажется, не понимаете, что имеете дело с человеком, у которого умственное развитие маленького мальчика, и вы обращаетесь с ним, как со взрослым каторжником. Так в чем его обвиняют?

– Пока не можем сказать, – вставил детектив Джонс. – Скажу только, что сейчас мы тщательно осматриваем местность вокруг Куинс-парк и Харроу-роуд, ищем доказательство.

– Доказательство чего?

Полицейские промолчали, и Фредди мрачно ответил вместо них.

– Они ищут тело бедняжки, я думаю.

Никто не успел ни согласиться с ним, ни поспорить, потому что зазвонил телефон. На проводе была Бекки Коббетт. Инес, прикрывая трубку рукой, объяснила Криппену:

– Его тетя хочет приехать вместе со мной в полицейский участок. Я надеюсь, это не возбраняется?

Джонс пожал плечами, а Криппен таинственно пробурчал:

– Ну, если вам это так необходимо.

Визит в полицию оказался бесполезным. Им не позволили увидеться с Уиллом, ничего толком не сказали. Единственный дружелюбно настроенный сержант в форме принес чай с шоколадным печеньем. Инес сидела как на иголках, потому что от Бекки за несколько метров несло спиртным. Пока Бекки подвозила ее в участок, Инес боялась, что их остановят и заставят дышать в трубку. И ей ведь придется снова садиться за руль и везти их обратно, как надеялась Инес, уже вместе с Уиллом. Однако полицейские тоже могут придраться к Бекки. Несмотря на то, что Инес определила как запах бренди, Бекки успела сделать полдюжины рабочих звонков в офис по мобильному.

Инес подумала о Фредди, который остался в магазине. Он, конечно, справится, но ей было бы спокойнее, находись там вместо него Зейнаб. Фредди парень честный, не тупой, но глуповатый. Если бы ее спросили, в чем разница этих двух слов, она не смогла бы объяснить. Возможно, он слишком доверяет людям и смотрит на мир глазами невинного ребенка, который считает себя мудрым – а это опасная иллюзия. Бекки вернулась к стойке, за которой сидел сержант, чтобы повторить свой вопрос об адвокате Уилла. Может быть, она ему его найдет? К этому времени прибыл Зулуета и сообщил, что раз Уилл еще и слова не произнес, то к чему ему адвокат? Затем он спросил, какое отношение Уилл имеет к Шестой авеню в Куинс-парке? Зачем он купил лопату? Почему рыл землю в саду пустого дома?

Бекки была всем этим совершенно сбита с толку. Насколько она знала, Уилл никогда и ногой не ступал в Куинс-парк, разве что с Кейтом Битти там работал.

– А как долго вы собираетесь держать его здесь? – спросила она. – Двадцать четыре часа прошло. Это уже слишком.

– На самом деле, – Зулуета посмотрел на часы, – только двадцать. По закону мы можем держать его здесь до тридцати шести часов, а после, уверяю вас, он может получить отсрочку. В данном случае без осложнений.

Людмила, скучающая без мужского общества, вошла в магазин сразу после того, как оттуда вышла Инес. Людмила очень гордилась тем, что она блондинка, уверяла, что натуральная, обожала свою худобу и делала все, чтобы подчеркнуть эти два достоинства. В облегающем темно-зеленом шелковом платье до пят и с розоватой шалью из шерсти кашмирской козы на плечах, она села в бархатное кресло. Скрестила ноги и отбросила волосы на спинку кресла, будто салфетку. Свою шаль она недавно выгладила и прожгла утюгом дырку, которую сейчас аккуратно скрыла драпировкой. Поза ее была вызывающей, и Фредди уже почти соблазнился, но тут вошел Анвар Гош, чтобы перекинуться парой слов с приятелем, и Людмила села скромнее.

Анвар не обратил на нее внимания.

– А что случилось с пожилой женщиной? – Он осмотрелся, словно ожидая, что Инес прячется за шкафом.

– Разбирается с полицией, – с важным видом ответил Фредди. – А я вместо нее.

– А что у нее с полицией? – Анвару эта новость не очень понравилась. Он бы предпочел, чтобы полиция вообще не интересовалась «Стар Антикс».

– Это касается парня, моего соседа, – вставила Людмила с забавным балтийским акцентом.

Желая чем-то отметить свое дежурство, Фредди заявил:

– К нам это отношения не имеет. Ты не хочешь ничего купить, Ан? А то сегодня что-то дела плохо идут.

Анвар не выразил особой заинтересованности.

– Что например?

– Как насчет этого милого бюста королевы Виктории? Хотя «бюст» – это громко сказано. Скорее, голова и шея. Или эту милую стеклянную кошечку? Будет отлично смотреться в твоей квартирке.

– Я минималист, – сказал Анвар, отрицательно качая головой. – Я на минутку. Пойду найду туалет, отлить нужно.

Он исчез в направлении Эджвер-роуд.

– В «Хилтон Метрополь» пойдет, это точно, – с восхищением произнес Фредди. – Ничего лучше не найти для молодого парня.

– Он голубой? – спросила Людмила, уверенная, что только голубой может устоять перед ее очарованием.

– Он еще слишком молодой для этого, – невнятно ответил Фредди, который часто выражался нелогично или слишком отвлеченно.

– Почему же ты тогда был у него дома?

– Я никогда у него не бывал, Людо, – и, заметив угрозу в ее лице, он добавил: – Клянусь головой матушки!

– У тебя нет матери, дурак.

Фредди уже собирался сказать, что у всех есть мать, но сказал только, что этот бюст и эта стеклянная кошка могли бы украсить любой интерьер.

– Ты уже забрал наши документы? – раздраженно перебила его Людмила.

– Прямо сейчас сбегаю в бюро путешествий. Ты присмотри за магазином, хорошо, дорогая?

– Разве я не здесь? Зачем спрашивать?

Бюро путешествий, где они оформляли свой отдых в праздник, располагалось на углу Эджвер-роуд. Когда Фредди вышел, Людмила встала, потянулась, и шаль упала с руки, обнаружив прожженную дырку, которая напомнила о том, что она забыла выключить утюг. Быстро оглядев улицу, убедившись, что никто не идет в магазин, она выбежала через внутреннюю дверь и помчалась вверх по лестнице.

Анвар, который никуда не пошел, а наблюдал за ними, прячась на аллее, заскочил в магазин, потом к двери запасного входа. Он вынул ключ из двери и вышел наружу через дверь для квартирантов. Быстрее всего изготовить дубликат ключа можно на Эджвер-роуд, где улица пересекается с эстакадой. Для большинства живущих в этом районе, особенно для женщин, это место было одновременно и безопасным, и опасным. Здесь нет нескончаемого потока машин, но зато в переходах часто шатаются сомнительные личности и бомжи. Легче было пересекать улицу наверху, на светофоре. Но Анвар не боялся подземного перехода. Пусть его самого все боятся.

Мужчина, который чинил обувь, делал надписи на собачьих ошейниках и дубликаты ключей, был всегда вежлив и ненавязчив, но Анвар подозревал его в чрезмерной честности. Однако мужчина никогда не задавал лишних вопросов, и сейчас ничего не спросил.

– Полчаса? – сказал Анвар и положил ключ Инес на прилавок.

– Нет, парень, мне час понадобится.

– Сорок пять минут?