Об искусственном и преднамеренном обрыве жизни советского сверхобщества свидетельствует и характер социальной организации, установившейся в стране в постсоветские годы. Она сложилась в горбачевско-ельцинский период под влиянием комплекса исторических факторов. Рассмотрим два главных. Первый: нынешняя социальная организация возникла не путем некоей естественной внутренней эволюции советского общества, а насильственно навязана России силами Запада (извне) и «пятой колонны» Запада в России (сверху). При этом насаждается не столько реальный западный формат, сколько его идеологически-пропагандистский образ, выгодный победителю с целью разгрома России и удержания ее под своим контролем.

Советские и российские реформаторы полностью игнорировали азбучную истину социологии, что западные образцы формировались веками, в конкретных условиях западного мира, в ожесточенной социальной борьбе, в опустошительных войнах, путем огромных усилий, ценой жертв и потерь. Они не универсальны и потому малопригодны в одинаковой мере для всех эпох и народов. А в случаях их относительной и частичной применимости требуется учет всей специфики заимствующих стран. Бездумное копирование неизбежно ведет к разрушительным, порой – к катастрофическим последствиям. Примеров тому история дает в изобилии. Не случайно западнизация стран незападного мира стала мощнейшим орудием Запада в борьбе за мировое господство.

Социальная организация постсоветской России умышленно сконструирована так, чтобы не допустить ее возрождения как социального феномена, способного конкурировать с Западом за доминирование в процессе эволюции человечества, способного препятствовать Западу в его борьбе за мировое господство.

Второй фактор заключается в том, что при формировании новой социальной организации разгромленной России проявился объективный социальный закон регенерации. Суть его в следующем: если разрушается социальная организация, но сохраняются людской материал и основные условия его выживания (геополитические, материально-культурные, традиции и пр.), то вновь создаваемая социальная организация в ряде существенных черт оказывается близкой к разрушенной. Так что избежать влияния уничтоженной советской системы невозможно, как бы ее ни чернили российские реформаторы и их западные манипуляторы. Сегодня в России сложился социальный гибрид из остатков советской организации, с одной стороны, и искусственных изобретений в соответствии с идеологически-пропагандистскими представлениями о западнизме – с другой. Возник уродливый строй, практически не способный должным образом действовать в интересах большинства населения и страны в целом, но зато способный направить ее на путь всесторонней деградации, внутренней атомизации, потери суверенитета и мирового престижа. Основная цель западных стратегов «холодной войны» достигнута. Встала задача закрепить результат и использовать Россию в своих новых стратегических планах XXI века.

Хотя социальная организация постсоветской России и представляет собой скороспелый гибрид, его нельзя рассматривать как некое переходное состояние к нормальному, достойному уважения образцу. Почему? Условия в современном мире предполагают только две исторически перспективные и социально полноценные линии развития – коммунистическую и западнистскую. Реставрация коммунистической системы в России исключена на 100 процентов. Нет для этого необходимых условий. Возникнув при уникальном стечении обстоятельств, она могла существовать столетия, но была разрушена, и вернуть Россию в состояние, при котором возможно ее возрождение, не удастся уже никогда. Качественно изменились социальная структура населения страны и его идейное сознание. Отброшена и дискредитирована коммунистическая идеология. Современные условия в мире таковы, что всякая серьезная попытка реставрации коммунизма будет немедленно пресечена военными силами глобального западнистского сверхобщества. Как показывают элементарные расчеты, сделать с Россией нечто подобное тому, что сделали НАТО и США с Сербией, обойдется в случае надобности дешевле, чем построить современный аэропорт, а времени займет вдесятеро меньше.

Для реставрации коммунизма необходимы и неизбежны жертвы. Но еще не забыто пережитое народом России при исполнении им его исторической миссии не столь давнего прошлого. Сомнительно, что россияне вновь окажутся способны повторить их ради «светлого будущего», в которое теперь мало кто верит. В истории ничто не дается даром. За все надо платить. Если придется выбирать – великое будущее ценой неимоверных усилий ряда поколений или жизнь в уже сложившихся формах без таковых усилий, – россияне скорее всего предпочтут последнее.

Построение в условиях России полноценного, а не имитационно-карикатурного западнистского социального строя исключено условиями как нашей страны, так и самого Запада. Не для того Россию разгромили, чтобы включить ее в состав западного сверхобщества как равноценную часть. Ее рушили, чтобы превратить в зону колонизации нового типа, для чего и навязали третий путь, по которому мы уже идем. Нынешний порядок в России и есть реальное ее будущее, по крайней мере на ближайшие десятилетия. Во всяком случае, именно таким оно было спроектировано в западных стратегических центрах. Таким оно проектируется и в нынешних правительственных стратегических учреждениях России.

Разумеется, какие-то изменения в рамках уже сложившегося постсоветского социального строя будут происходить. Сегодня мы являемся свидетелями гибели русского коммунизма, участниками, пожалуй, самого значительного после расстрела Верховного Совета осенью 1993 года события. Имею в виду отречение Ельцина от власти и назначение на его место Путина. Я считаю это верхушечным политическим переворотом, предрешившим исход президентских выборов.

Этот переворот (для краткости назовем его путинским) – явление неоднозначное, как и вообще все более или менее значительные события советской и российской истории последних десятилетий. Они хамелеонообразны, как их инициаторы и действующие лица. Наверняка президентская клика, выдвигая Путина как доверенного человека, преследовала свои корыстные цели. К концу 90-х годов в широких слоях общества назрели недовольство ельцинским режимом и жизненно важная потребность в повышении эффективности системы власти и управления с точки зрения интересов большинства народа и страны, нормализации ее, лишения вида, в каком она стала посмешищем во всем мире. Эту потребность и реализовал данный переворот.

Сказанное выше касается только самоорганизации власти. Но она связана с прочими компонентами социального устройства, прежде всего с экономической и идейной сферами. Тут действует другой объективный общественный закон – закон взаимного соответствия различных элементов социальной организации. Мало того что противоречивость тенденций советизации и западнизации в рамках самой системы власти делает ее в целом неэффективной, то же несоответствие имеет место также между системой власти и другими сферами социальной организации. И путинская администрация немедленно ощутит это при попытке осуществить контроль над экономикой и идейной сферой.

Насколько успешным может оказаться «путинский проект» по своим последствиям? Не следует забывать, что он реализуется в условиях западнизации России, ее зависимости от Запада, заинтересованности последнего в настоящей и будущей подконтрольности России. Вашингтон недвусмысленно заявил, что ельцинский курс должен соблюдаться. И если это требование не будет выполняться, можно с абсолютной уверенностью предсказать, что Запад сделает все возможное для ограничения, компрометации и сведения на нет позитивных последствий путинского переворота для России.

Означает ли усиление тенденций к советизации ослабление западнизации? Нет, наоборот, последняя усиливается и будет усиливаться. Вывод звучит противоречиво, если рассматривать западные страны в шаблонных понятиях, выработанных применительно к эпохе обществ. Но мир вступил в эпоху сверхобществ, и в западнистской социальной организации уже сложилась сверхвласть с важнейшим компонентом в виде механизма денежного тоталитаризма. А поскольку российский гибрид советизма и западнизма в сфере власти формируется как гибрид на уровне сверхвласти, его обязательной частью также должен быть денежный механизм. У нас он пока принимает уродливые формы, воспринимаемые как отклонение от неких норм. Но это восприятие преходяще. Россиянам придется примириться и с этим «благом» новой эпохи. Нечто подобное происходит и в сфере хозяйства, идеологии, образования, культуры и т. д. Российский постсоветский социальный гибрид развивается как сверхобщество в рамках западнизма, но с неистребимым наследием советизма. Это и есть тот особый, «третий» путь, по которому пошла Россия после антикоммунистической контрреволюции 1991–1993 годов и с которого она вряд ли свернет в обозримом будущем. Историческая роль, которую в силу необходимости придется сыграть Путину, заключается, по всей вероятности, в закреплении результатов горбачевско-ельцинской контрреволюции и некоторой нормализации условий жизни российского населения в заданных пределах. Насколько это удастся, пока судить трудно. Несомненно одно: в России сейчас просто нет сил для выхода за очерченные рамки решительно и открыто, с вызовом по отношению к Западу.