— Раза два мы спорили с ним о политике, о том, как устроено у нас все. Я и думать не мог, что он способен съехать с рельсов. Я бы как-нибудь помог ему, если б заметил признаки.

Рельсы. Слово это больно ударило Ребуса, перед ним возникла картина, как стаскивают с рельсов тело Энди Каллиса. Он думал, помогали ли Энди его посещения или же наоборот, лишь служили горьким напоминанием, как хотела сказать, но так и не сказала в машине Шивон накануне вечером. Может быть, она имела в виду, что его потребность лезть в чужую жизнь не всегда приносит пользу.

— И далеко нам еще идти? — спросил Бримсон у Моллисона.

— Еще часик туда и столько же обратно. — У Моллисона на плече болтался рюкзак. Окинув взглядом своих спутников, он задержал его на Ребусе. — А вообще, если быть точным, не час, а наверное, полтора.

Еще в доме Ребус рассказал Бримсону часть истории и спросил, упоминал ли Хердман в разговоре с ним эту свою миссию. Бримсон мотнул головой:

— Но я помню ее из газет. Тогда поговаривали, что вертолет был сбит бойцами ИРА.

Теперь, в начале подъема, подал голос Моллисон:

— Они сказали мне, что ищут доказательства того, что вертолет был сбит снарядом.

— Выходит, их интересовали не поиски тел? — спросила Шивон. Она переоделась в теплые носки и заправила в них брюки. Ее ботинки производили впечатление новых, а может, просто мало ношенных.

— Ну, наверное, и это тоже. Но больше всего их занимала причина катастрофы.

— И сколько их было? — спросил Ребус.

— Человек шесть.

— И они сразу заявились к вам?

— Думаю, они пообщались с горными спасателями, которые порекомендовали меня как отличного проводника. — Он помолчал. — Правду сказать, конкуренция здесь небольшая. — Он вновь помолчал. — Они дали мне подписать договор о неразглашении.

Ребус бросил на него быстрый взгляд:

— До или после?

Моллисон почесал за ухом:

— Да прежде всего. Сказали, что так положено. — Он покосился на Ребуса: — Так что, может, и вам я ничего не должен рассказывать?

— Не знаю… И нашли вы что-нибудь, что, по-вашему, не следует разглашать?

Подумав, Моллисон покачал головой.

— Ну, тогда все в порядке, — заверил его Ребус. — Может, и вправду просто так положено.

Моллисон опять тронулся в путь. Ребус старался идти с ним вровень, хотя ботинки его, казалось, имели на этот счет другое мнение.

— Ас тех пор кто-нибудь наведывался к вам?

— Летом здесь бывает много туристов.

— Я имел в виду военных.

Рука Моллисона опять поползла к уху:

— Была одна женщина в середине прошлого года. Думаю, это… Нет, наверное, пораньше это было. Она хотела выглядеть как туристка.

— Но не выглядела, да? — догадался Ребус и описал ему внешность Уайтред.

— В самую точку попали, — подтвердил Моллисон.

— С тем же успехом это мог быть я, — сказал Бримсон. Он остановился, переводя дыхание. — Какое все это имеет отношение к тому, что сделал Ли, а?

— Может быть, и никакого, — признал Ребус. — Но прогулка, во всяком случае, пойдет нам на пользу.

Путь их теперь все время шел в гору, и они замолчали, экономя силы. Внезапно лес кончился. Перед ними возник крутой склон, поросший редкими низкорослыми деревцами. Трава, вереск и папоротники перемежались скалистыми уступами. Идти дальше было невозможно, надо было карабкаться. Ребус закинул голову, ища далекую вершину.

— Не беспокойтесь, — сказал Моллисон, — наверх мы не полезем. Вертолет ударился о скалу где-то на полпути к вершине и рухнул как раз сюда. — Он обвел рукой пространство вокруг. — Большой был вертолет, и винтов на нем, как мне показалось, было больше, чем нужно.

— Это был «Чинук», — объяснил Ребус. — Там два набора вращающихся лопастей — спереди и сзади. — Он взглянул на Моллисона. — Обломков, наверное, было много.

— Да уж. И тела… повсюду лежали. Одно застряло на уступе на высоте метров в сто. Я и еще один парень сняли его оттуда. Они прислали команду, чтобы эвакуировать обломки для исследования. Но один специалист осмотрел их на месте и ничего не обнаружил.

— То есть никакого снаряда пущено не было?

Моллисон покачал головой и указал назад, туда, где начинались лесные заросли:

— И повсюду разлетелись какие-то бумаги. Лес они прочесывали, в основном ища их. Некоторые из бумаг застряли в листве. Так они лезли на деревья, чтобы достать их, представляете?

— Кто-нибудь объяснил, зачем им это надо?

Моллисон опять покачал головой:

— Официально нет, но когда был перерыв на чай, я подслушал их разговор. Вертолет летел в Ольстер, на борту его были майоры, полковники и какие-то бумаги, которых террористы не должны были видеть. Может, этим и объясняется, почему при них было оружие.

— А при них было оружие?

— У спасателей было оружие. Я тогда подумал, что это странно.

— А бумаги эти вы в руках держали? — спросил Ребус.

Моллисон кивнул:

— Но я в них не заглядывал. Лишь собирал в кучу и оттаскивал.

— Жаль, — сказал Ребус, выдавив из себя кривую улыбку.

— Как здесь красиво! — неожиданно воскликнула Шивон, загораживая рукой глаза от солнца.

— Красиво, да? — отозвался Моллисон, и лицо его расцвело улыбкой.

— Кстати о чае, — вклинился Бримсон, — термос ваш при вас?

Шивон, открыв сумку, передала ему термос. Они стали пить по очереди из единственной пластмассовой чашечки. Чай был такой, каким всегда бывает чай из термоса, — горячий, но странноватого вкуса. Ребус обошел подножие склона.

— Вы не заметили некоей странности? — спросил он Моллисона.

— Странности?

— Во всей этой экспедиции… ее целях, людях, принимавших в ней участие?

— Мы провели вместе лишь два дня.

— С Ли Хердманом тогда вы не познакомились? — Ребус достал фотографию и передал ее Моллисону.

— Это тот, кто школьников застрелил? — И, дождавшись кивка Ребуса, Моллисон стал рассматривать фотографию. — Помню его, хорошо помню. Приятный парень. Тихий такой… Не то что называется «командный игрок».

— Это вы о чем?

— Ему больше нравилось бродить по лесу, подбирать там бумаги. Каждый клочок. Другие подшучивали над этим. Когда разливали чай, его приходилось звать по два или три раза.

— Может, это оттого, что он знал: спешить особенно незачем. — Бримсон поморщился, понюхав чашечку.

— Вы хотите сказать, что я плохо заварила чай? — посетовала Шивон. Бримсон поднял руки, как бы сдаваясь.

— И как долго все это продолжалось? — спросил Ребус у Моллисона.

— Два дня. На второй день прибыла команда эвакуаторов, которая еще неделю грузила и вывозила обломки и остатки.

— Вы разговаривали с ними?

Моллисон пожал плечами:

— Парни как парни. Очень работой своей были заняты.

Кивнув, Ребус вступил в лес. Он углубился совсем недалеко, но было поразительно, насколько быстро возникало у него ощущение своей изолированности, оторванности от людей, еще видимых в отдалении, и голосов, еще слышимых. Как назывался этот альбом Брайена Ино? «Другой зеленый мир»? Сначала мир, увиденный с воздуха, и теперь этот, такой же чуждый, такой же живой.

И Ребуса вдруг оглушила мысль: ОЛП невозможно бросить до конца. Остается несмываемая печать на всех твоих чувствах и действиях. Ты приходишь к осознанию, что существуют иные миры, иные ценности. Ты приобретаешь экстремальный опыт. Тебя приучают относиться к жизни как к очередной операции, грозящей тебе минами-ловушками и потенциальными убийцами. Ребус думал о том, смог ли он сам изжить в себе эти дни в десантных войсках, эту подготовку к службе в ОЛП и насколько далеко отошел он от всего этого?

Может, до сих пор находится в свободном полете?

И предвидел ли Хердман, как тот летчик в стихотворении, свою гибель?

Сев на корточки, он провел рукой по земле. Сучья, листья, упругий мох, покров из местной растительности — цветов и трав. Он представил себе, как врезался в скалу вертолет. Отказали приборы или ошибка пилота.

Отказали приборы, ошибка пилота, а может, что-нибудь и похуже. Он увидел, как вспыхнуло небо, когда загорелось топливо, как замедлили вращение изогнувшиеся лопасти. Вертолет камнем рухнул вниз, из него посыпались, разлетаясь в разные стороны, тела. С глухим стуком ударялась о твердую землю человеческая плоть — вот так же, с этим же звуком упал на рельсы и Энди Каллис. Взрывом разнесло бумаги, которые находились в вертолете, края листов покоробились, а некоторые из документов вообще превратились в конфетти. Секретные документы, которые ОЛП во что бы то ни стало хотело вернуть. И Ли Хердман, занятый больше других, все уходил и уходил дальше в лес. Ребус вспомнил, что сказала о Хердмане Тири Коттер: у него словно были какие-то секреты. На память пришел пропавший компьютер, купленный Хердманом для своей конторы. Куда он делся? Кто изъял его? Какие секреты могут там таиться?