— Передай им, — сказал он.

И всего через несколько циклов КА'ППА-дисплей пискнул в ответ:

Брим тут же насторожился. Если БКАЕВ и в самом деле не работает, то где-то рядом может оказаться подозрительный корабль вне диапазона действия собственных индикаторов приближения Р-6595. Может быть, операторы хотят идентифицировать его по своим приборам.

Крепче надвинув шлем, Брим лег на новый курс. Потом огляделся, покружился влево и вправо, чтобы проверить слепые зоны. Вроде бы все вокруг пусто. Он шел на досветовой, так что и он сам, и любой преследователь шлейфа отражателя в пространстве не оставит.

КА'ППА-дисплей пискнул:

Брим немедленно обернулся в указанном направлении и увидел сверкающую точку, скользящую за астероидным скоплением. Слишком далеко, чтобы можно было ее опознать, но если это корабль облачников, с него нельзя спускать глаз. Вернувшись на прежний курс, чтобы заставить рулевого чужого корабля обозначить свои намерения, Брим вызвал боевые башни и дал разрешение активировать разлагатели.

Через три цикла точка превратилась в шеврон — скорее всего «Горн-Хофф» модели 262Е. Облачник шел галсами, готовясь к атаке, явно считая, что Брим его еще не обнаружил.

За несколько мгновений «Звездный Огонь» был готов к бою. Для Брима это дело было первым с тех пор, как он командовал эскадрильей «Звездных» в великой битве при Зонге, и его духу воина давно уже не хватало прилива адреналина, который сопутствует битве. Он собрался и прислушался. Мостик ожил топотом ног и приглушенными голосами. Он дал форсаж на кристаллы и снял с двигателей 115 процентов мощности.

«Давай, облачник, — подумал он. — Посмотрим, что у тебя выйдет».

— Вот он, — предупредил кто-то сзади. Брим смотрел, как облачник закладывает пологую спираль, заходя в хвост Р-6595. «Горн-Хофф» шел близко, надеясь на маскирующую темноту, и медленно — чтобы ударить наверняка.

— Внимание! — крикнул Брим и толкнул сектора тяги на полный вперед, бросая «Звездный» в крутой поворот прочь от планеты. Сейчас он мог не выпускать облачника из виду и при этом маневрировать.

Захваченные врасплох канониры противника открыли огонь, но поздно, и выбросы колоссальной энергии полыхнули за кормой цели, не принеся ей вреда.

Брим выровнял машину и продолжил правый поворот. «Горн-Хофф» попытался свернуть внутрь, но маневровые кристаллы у него не давали нужной скорости, и он сорвался в штопор, подхваченный гравитацией планеты. Снова победила совершенная конструкция Марка Валериана. Мелькнули опознавательные знаки Лиги на брюхе противника — алые кинжалы с белым ореолом на светло-голубом фоне.

«Горн-Хофф» вышел из штопора почти сразу, но Брим уже занял позицию — и противник это знал и потому попытался резко вывернуть, чтобы сбить прицел канониров Брима. Было, однако, уже поздно. Алфорд с панели управления огнем ударил с полутора тысяч иралов, и космос наполнился ослепительным хаосом чудовищного взрыва.

Даже в такой невыгодной позиции рулевой противника вел «Горн-Хофф» уверенно и как-то знакомо — Брим подумал, не случалось ли им уже биться раньше, может быть, возле Флюванны. Бросая корабль из стороны в сторону и меняя курс, облачник явно знал, что у «Звездного» разгон и поворот лучше, и потому Брим решил, что «Горн-Хофф» будет искать спасения в нырке к планете. И угадал!

Брим перевернулся и нырнул следом, используя теперь то, что противнику пришлось перестать метаться, а Алфорд снова открыл огонь. Они летели к планете с захватывающей дух скоростью. Теперь, когда «Звездный» пристроился противнику в хвост, коррекция огня стала проще, но приходилось спешить. Облачник постепенно уходил вперед, заманивая к поверхности планеты, где ждали наготове мощные системы планетарной обороны.

От следующего залпа Алфорда на правом борту облачника появились три вспышки у края заднего шеврона. Алфорд выстрелил еще раз, на этот раз попав на уровень гравигенераторов, потом в мостик. На долю тика корабль будто застыл в броске.

Вдруг распахнулись двери двигательных отсеков и тут же исчезли в облаке одичавшей энергии, вырвавшейся из выхлопных труб. Раздался еще более сильный взрыв у основания шеврона, и тонкая черная струя примешалась к выбросу энергии из пробитых двигателей.

Это был конец. Из брюха «Горн-Хоффа» стрельнул язык радиационного пожара, и корпус начал охлопываться внутрь. Язык удлинился, лизнул край трещины и исчез в хаосе обломков.

В это время оба корабля были на темной стороне планеты. Но «Горн-Хофф» уже можно было не числить в списке кораблей.

Брим пошел прочь от планеты, поднимаясь по спирали и следя за кораблем противника. Тот уже превратился в неясный контур, летящий беспомощно вниз и трясущийся время от времени. Взрыв. Черный след. Белый след. Взрыв. Черный след. Белый след. И вскоре падал только огненный шар, который, как метеор, развеется огненным дождем в атмосфере и сгорит, не долетев до земли.

Спасательных пузырей не было. Шестьдесят с чем-то облачников выкурили последнюю дозу своей тайм-травы.

Пискнул КА'ППА-дисплей.

Брим ответил немедленно:

Оператор БКАЕВ дал им команду возвращаться домой. Этот район очень скоро должен был стать слишком опасным для здоровья.

Брим от всего сердца согласился — действительно, пора домой. И тут же взял курс на Авалон.

Следующие несколько дней были крайне напряженными и для Брима, и для самой Империи. Негрол Трианский, император Лиги, переместил свою ставку из столицы на Тарроте в маленький городок Пешт эффервикской сельскохозяйственной планеты Немел. Это перемещение вызвало переполох в Имперском Адмиралтействе — оно яснее всего другого выдавало уверенность Лиги в том, что Эффервик уже завоеван.

Если этот эффект планировался — а многие подозревали, что именно ради этого была предпринята акция Трианского, — то худшего времени для правительства Эффервика выбрать было невозможно. Эффервикцы с самого начала громогласно взывали к Империи о помощи — и в большой степени ее получали, даже после чудесного разгрома на Онкайре. Эти призывы находили живой отклик у Императора Онрада, у которого были тесные связи с Эффервиком — и личные, и политические. Великий Барон Ренар, номинальный глава доминиона, был троюродным братом Онрада, и они с детства были близкими друзьями.

Однако теперь у Бакстера Колхауна стали возникать сомнения на тему помощи Эффервику — и сомнения серьезные. Одно дело — помочь дружественному соседу защититься от врага, и совсем другое — когда оказывается, что этот сосед теряет все, что ему дают. Тем более что это «все» очень пригодилось бы для защиты самого Авалона от того же врага! Брим присутствовал на совете, на котором Колхаун поднялся и прервал рассуждения командиров крыльев такой бомбой:

— Если противник начнет серьезную атаку из космоса сегодня вечером, я не гарантирую защиту пространства Триады больше двух стандартных дней. И это правда.

В конце совещания Онрад потребовал, чтобы Колхаун направил еще четыре эскадрильи «Непокорных» на почти безнадежную эффервикскую кампанию, и Колхауну пришлось подчиниться. Но потом выяснилось, что Колхаун благоразумно распорядился приказать кораблям и экипажам действовать с базы одной из пяти планет Триад.

Но Империя продолжала ждать. Знаменитая содескийская разведка сообщала, что верховное командование Лиги серьезно рассматривает планы вторжения на Авалон еще с конца прошлого года. После недавней серии побед только жестокое поражение у Зонги заставило Трианского заколебаться. Это — да и еще то, что победы сыпались так быстро, что генералы не успевали планировать дальнейшие действия. Кроме того, он надеялся, что движение КМГС, которое он тайно субсидировал многие годы, заставит Империю капитулировать еще до первого выстрела из разлагателя. И потому война продолжалась, но только вокруг тающего доминиона Эффервик. Остальная галактика наблюдала — и ждала, что будет дальше.