Клавдия зашевелилась на диване, и Брим обернулся. Она открыла глаза, ни капли не стесняясь своей наготы — словно они жили вместе уже не первый год.

— Это ведь был «Непокорный»?

— Верно, — ответил он с улыбкой. — Как ты догадалась?

— Глядя на тебя, Вилф Брим, — ответила Клавдия гордо. — Мне кажется, я уже знаю тебя немного.

Брим сбросил плащ на журнальный столик и сел рядом с Клавдией, немного боясь еще ее красоты. Он взял ее за руку, заглянул в глаза.

— Что еще ты обо мне знаешь? На лице Клавдии заиграла легкая улыбка, и она сжала его пальцы.

— Ты действительно хочешь это знать? — спросила она, вдруг посерьезнев. — Действительно хочу. — Брим с улыбкой погладил ее по животу.

— Гм, — произнесла она, довольно потянувшись под его рукой. — Единственное, о чем я знаю наверняка, — это о твоей глубокой, преданной любви к глубокому космосу и тем кораблям, что бороздят его. Но это, — вид у нее сделался чуть отстраненный, — я тебе уже говорила. — Она вдруг нахмурилась, потом улыбнулась завистливо. — И из-за этого ни одна женщина не может полностью завладеть тобой и твоими мыслями, верно?

— Не знаю, — задумчиво ответил Брим, оказавшись вдруг где-то на полпути к Торонду. — Может, это и верно. Даже слишком… — Он отнял руку. — Что еще ты читаешь у меня на лице?

— Что ж, — негромко сказала Клавдия. — Иногда у тебя в глазах горечь, Вилф. Мне кажется, в твоей жизни есть кто-то еще. — Она задумчиво улыбнулась. — Я с самого начала боялась, что так оно и есть. — Она вдруг нахмурилась и прикусила губу.

Брим осторожно положил руки ей на плечи.

— Я не хочу лгать тебе, — сказал он, легко коснувшись ее губ. — Есть человек, кого, мне кажется, я люблю, но она ужасно далеко, и…

Лицо Клавдии возмущенно насупилось.

— Кто-то, кого ты любишь? — негодующе спросила она, силой усаживая его. — Великая Вселенная! — Она сердито махнула на разбросанную в беспорядке одежду. — Я со счету сбилась, сколько раз мы занимались сегодня любовью — что она подумает теперь о тебе? — Клавдия опустила взгляд на его руку, снова лежавшую у нее на животе. — И что она подумает обо мне? Ты мог бы по крайней мере сказать мне об этом раньше, Вилф Брим. Не скрою, я сошла с ума не меньше твоего, но я не привыкла развлекать мужчину, принадлежащего другой! — Она свирепо посмотрела на него в упор. — Может, ты и не знаешь, но для одинокой девушки, живущей в портовом городе вроде Аталанты, с этим нет никаких проблем. Если бы мне просто хотелось трахнуться, мне незачем было бы искать ТЕБЯ.

Брим открыл было рот, но она подняла руку.

— Я еще не договорила, лицемер несчастный, — продолжала она, плотно сжав колени. — Если бы я захотела, я с легкостью меняла бы мужчин каждую ночь — но у меня для этого слишком много гордости. И позволь сказать тебе: я НИКОГДА не занималась любовью с мужчиной, которого считала принадлежавшим другой женщине. — Клавдия тряхнула головой. — Говоришь, она далеко, да? Ох, бедняжка! Почему бы тебе тогда просто не снять шлюху?..

Брим стиснул зубы и молча ждал, пока она выговорится. Потом решительно положил руку ей на плечо.

Клавдия нахмурилась, но руку не стряхнула.

— Ты ведь не дала мне договорить, — спокойно сказал он, глядя ей в глаза.

— Верно, не дала, — ворчливо согласилась Клавдия. — Но разве нам есть еще о чем говорить?

— Есть, — так же спокойно продолжил Брим. — Не спорю, сегодня я думал не мозгами, а совсем другим местом. И то, что ты обо мне думаешь, во многом верно, даже слишком верно. Но, — добавил он, подняв вверх указательный палец, — когда я говорил, что эта женщина далеко, я имел в виду не только физическое расстояние. Она вышла замуж за другого.

Сурово сведенные брови Клавдии взмыли вверх.

— Замуж! — выдохнула она.

— Замуж, — заверил ее Брим. — Ох, Вут! — пробормотала Клавдия сокрушенным голосом. — Прости меня. То есть я хочу сказать, ее это не слишком огорчило бы, правда?

— Можешь быть совершенно уверена, — ответил Брим. — Собственно, — он задумчиво уставился в огонь, — она бы даже обрадовалась тому, что мы сейчас вместе. — Он осторожно поднес ее пальцы к губам — от них пахло любовью. — Ну вот, — прошептал он. — Теперь ты знаешь мою тайну. Можем мы теперь остаться по меньшей мере друзьями?

Она внимательно заглянула ему в глаза и прикусила губу.

— Да, — сказала она, помолчав. — Мы должны остаться друзьями, это для меня очень важно. Но только друзьями, пусть мы даже будем делить общую постель… или кушетку. — Она улыбнулась. — У меня ведь есть и другие… знакомые. С одним из них я вчера отменила встречу.

— Но никаких далеко идущих планов? — спросил Брим. — Никаких, — категорически отрезала Клавдия. — В противном случае мы с тобой вряд ли изгваздали мою постель вот так. Когда я сделаю выбор, Вилф, и решусь окончательно устроить свою жизнь, это должен быть один-единственный.

— Мне кажется, — кивнул Брим, — я тоже понемногу узнаю тебя все лучше.

— Вот и хорошо, — сказала она. — А теперь, мистер Брим, я хочу знать о тебе еще кое-что.

— Что еще? — удивился он.

— Обещаешь ответить честно? Брим улыбнулся:

— И умереть?

— Ладно, — сказала она, не сводя глаз с его лица. — Скажи, когда ты… задыхался и стонал…

— Ну?

— В общем… о ком ты думал тогда? — спросила она. — О ней или обо мне? Брим облегченно рассмеялся:

— О тебе. Только о тебе, каждый раз. Клавдия снова улыбнулась, блеснув зубами.

— Знаешь, мне почему-то кажется, что ты не врешь.

— Спасибо, — кивнул Брим. — Я, боюсь только, мне нечем доказать тебе это.

— Правда? — удивилась Клавдия и слегка покраснела. — Если тебя это действительно интересует, я знаю средство, с помощью которого ты в два счета можешь убедить меня в своей искренности.

— Что за средство? — совершенно серьезно спросил Брим. — Мне казалось, я сделал все, что в моих скромных силах. — Он осекся, увидев, что Клавдия снова раздвинула колени.

— Докажи мне это, Вилф Брим, — настойчиво прошептала она. — Еще раз…

Когда первые лучи утреннего солнца проникли в комнату, Брим с Клавдией приняли наконец душ, а потом он блаженно растянулся на постели, глядя, как она одевается и приводит себя в порядок.

— Как я могу сердиться на тебя, Вилф? — спросила Клавдия, не выпуская изо рта полдюжины шпилек и сосредоточенно изучая свое отражение в большом зеркале, висевшем над заваленным всяким барахлом столиком. — Ты нужен мне не меньше, чем я, похоже, нужна тебе. — Она несколько раз взмахнула расческой, потом аккуратно одну за другой воткнула все шпильки в волосы. — И еще, — добавила она наконец, — хоть ты этого, может, и сам не знаешь — или тебя это не волнует, — ты подарил мне самую замечательно буйную ночь, какие только у меня были в жизни. За это я готова простить почти все что угодно. — Улыбнувшись и покраснев разом, она наклонила голову и посмотрела вниз. — Боюсь, мне следует сегодня двигаться осторожнее…

Через метацикл — как раз вовремя, чтобы отрапортовать о готовности заступить на утреннюю вахту, — Брим уже вернулся на «Непокорный» с легким сердцем, твердой уверенностью в том, что обрел хорошего друга, и изрядно ноющей поясницей. Последнее он решил считать платой за столь приятную во всех отношениях дружбу. Впрочем, будь даже у него такая возможность, он не стал бы ничего менять!

На той же неделе Коллингсвуд пригласила Клавдию и нескольких других ее гражданских коллег по Афере КССС — под таким названием стала известна операция «Кэмпбелл» — на в высшей степени секретную церемонию награждения, имевшую место в запертой кают-компании «Непокорного». Там под одобрительные выкрики и аплодисменты она вручила Колхауну, Урсису и Барбюсу по Комете Империи, как говорилось в приказе, «за отважные действия против последних происков Лиги Темных Звезд». Вслед за этим коммандер вызвала изрядно удивленного Вилфа Брима и вручила ему блестящий золотой конверт, запечатанный Большой Имперской Печатью.