— Да сохранят нас боги от хоггапойи на веки вечные! — рассмеялась Клавдия. — Да, Вилф, они действительно похожи на хоггапойю, если не считать запаха. И если вы не пробовали их сами, я покурю за двоих — по крайней мере сегодня вечером.

Брим улыбнулся — им принесли напитки.

— Неплохое предложение, — спокойно ответил он. Похоже, она не смеялась над ним. Карескрийцы очень чувствительны к подобным вещам. — У меня такое впечатление, что мне предстоит еще многое узнать о геликанцах.

— Мы самые обычные люди, — возразила Клавдия, потягивая прозрачную жидкость из высокого бокала, — Любим тех, кто любит нас, отбиваемся от тех, кто пытается причинить нам боль… Наверное, упрямее других.

— Вам не оставили другого выхода, — заметил Брим. — Я знаю, что такое налет из космоса, когда у тебя нет возможности ответить. — Он посмотрел ей в глаза. — Расскажите мне про войну — какая она с земли?

Клавдия нахмурилась — Почему вас это интересует?

— Дело в том, что война сослужила мне добрую службу, — признался Брим. — А как говорил какой-то давно забытый император, «война — удел дикарей». Мне кажется, я обязан знать, что она значит на самом деле.

Клавдия недоверчиво посмотрела на него.

— Я не ожидала от вас такой откровенности, — сказала она, помолчав. — Но клянусь Зампом, я расскажу вам все — в ответ на взаимность. Может, вы поможете мне понять, какой война представляется на боевом корабле. — Она прикурила от маленькой золотой спички.

Заказав новую порцию напитков, они углубились в разговор, поражая друг друга рассказами о нескончаемых битвах по всей Галактике. Оба сошлись на том, что вооруженный конфликт больнее всего ударил по мирным жителям, ни за что ни про что вовлеченным в разборки политиков, испокон веков называемые войнами.

После третьего и четвертого бокала — и второй сигареты — разговор их вернулся к налетам на Аталанту и в конце концов к тому, который едва не стоил Клавдии жизни.

— Мне кажется, я потеряла не так уж много, — невесело пошутила она. — После того как меня залатали, мне не приходится беспокоиться о последствиях… скажем так, некоторых развлечений. Брим улыбнулся ее откровенности.

— Другими словами, — сказал он, — в ваших жилах струится чистая кровь, не испорченная никакой химией?

— Смотря какой химией, — вздохнула Клавдия. — Врачам пришлось чем-то накачать меня, чтобы я чувствовала себя женщиной. — Она последний раз затянулась сигаретой и раздавила ее в пепельнице, подняв маленький фонтан ярких, душистых искр. — Я всегда вела себя, как дикая кошка, даже в самый первый раз. Клянусь седой бородой Вута, Вилф, — тихо рассмеялась она, — я просто набросилась на своего первого мужчину! И было так же больно, как и прекрасно.

Брим улыбнулся ей, вспомнив свой первый неловкий опыт, имевший место в темном трюме звездолета.

— Так вот, — продолжала Клавдия, — я провалялась в больнице недели две, когда поняла, что от моей дикости ничего не осталось! Меня просто перестали волновать эти штуки! И вот тогда-то я ударилась в панику — прямо там, в медицинском автомате. Врачи делали все, чтобы спасти мне жизнь, а я даже не знала, хочу ли я жить с тем, что у меня осталось… — На мгновение Клавдия зажмурилась. — К счастью, — продолжала она, помолчав, — я все-таки не стала мешать им колоть мне в вены то, что они считали нужным, и постепенно все пришло в норму… — Она вдруг посмотрела Бриму в глаза и тряхнула головой. — Простите, мне не стоило так забалтываться. Особенно перед человеком, который, насколько я знаю, сам был тяжело ранен в первом же боевом выходе.

Брим потянулся через стол и взял ее за руку.

— Я ведь тоже выжил, — сказал он тихо. — Да и аппарат мой остался цел.

— Вилф Брим, — объявила она с улыбкой. — В чем, в чем, а в этом я ни капельки не сомневалась!

Брим собирался и дальше развивать эту многообещающую тему, но Клавдия вдруг посмотрела на свой хроноиндикатор.

— Борода Вута! — вскричала она. — Знаете, сколько времени?

Застигнутый врасплох, Брим посмотрел на собственный индикатор и поперхнулся. Типа из администрации базы и двух его дам давно уже след простыл, а до рассвета оставалась всего пара метациклов. — Вселенная, как же это я так? — бормотала Клавдия, роясь в сумочке. — Вилф, мне надо срочно отвезти вас на базу, иначе я никогда уже не попаду домой.

Брим хотел возразить, но передумал. Романтический настрой все равно исчезнет на свежем воздухе.

— Может, мне лучше взять такси? — предложил он.

Клавдия только рассмеялась.

— Хорошо же вы обо мне думаете — особенно если учесть, что это была моя идея: затащить вас сюда. — Она сжала его руку. — Нет уж, лейтенант Вилф Брим. Я отвезу вас прямо на корабль. Только на этот раз выберу дорогу попрямее.

Верная своему слову, Клавдия затормозила у въезда на пристань гравибассейна «Непокорного» меньше чем через двадцать циклов. Когда глайдер, возмущенно взвыв гравитормозами, остановился, Брим покачал головой.

— А я и не знал, что он способен развивать такую скорость. Уж не участвовал ли он раньше в гонках на Кубок Митчелла?

— Когда-нибудь я еще расскажу вам об этих гонках, — ответила Клавдия, мягко улыбнувшись. — Но не сегодня. — Она взяла Брима за щеки и запечатлела на его губах влажный поцелуй, потом плюхнулась обратно на место и толкнула рычаг генератора. — Удачи, лейтенант, — твердо сказала она. — Мне и правда пора.

Брим нерешительно ступил на мостовую.

— Мы еще увидимся? — спросил он.

— Если вам хочется, — уклончиво ответила Клавдия, но все же улыбнулась еще раз. — Спасибо за замечательный вечер, Вилф. Он не из тех, что забывают наутро, поверьте. — И прежде чем Вилф смог придумать что-нибудь еще, чтобы задержать ее, глайдер рванулся вперед.

Он смотрел ей вслед до тех пор, пока красные огни глайдера не скрылись в темноте на другом берегу канала. Потом, медленно поднявшись по трапу, показал часовому пропуск и в одиночестве добрался до своей каюты.

Весь остаток ночи Брим проворочался на своей койке не в силах уснуть. Он был очень недоволен собой. Стоило ли ему попробовать покрутить роман с этой прекрасной геликанкой? Если подумать, может, и стоило — особенно если считать последнюю встречу с Марго предвестником того, что ждет их в будущем. Но и знаки, которые ему подавала Клавдия, были слишком противоречивы… Он снова и снова вспоминал разговор в таверне — что-то серьезное, что-то до крайности эротичное.

Так или иначе, он не сделал ничего, за что мог корить себя в отношении Марго, — хотя все было бы по-другому, дай ему Клавдия хоть один шанс. В конце концов Брим все-таки уснул, думая о том, не в объятиях ли Ла-Карна сейчас его возлюбленная. Черт-те какой конец так хорошо начинавшегося дня..

Поздно вечером — после того как новую шлюпку вместе с элементами крепления благополучно установили на шлюпочной палубе «Непокорного» — Брим заглянул в список дежурств и обнаружил, что полностью свободен весь следующий день. Ничего подобного не случалось с ним со времен Менандр-Гаранда, но тогда у него был шанс повидаться с Марго. Он пожал плечами. За один день до Авалона не доберешься.

Сунув руки в карманы, Брим слонялся по кают-компании, по коридору мимо своей одинокой каюты и в конце концов вышел на палубу, в вечернюю прохладу. Гадор как раз окрашивал небо всеми оттенками красного и оранжевого, прежде чем скрыться за горизонтом. Пока Брим прогуливался по палубе, светлый металл корпуса «Непокорного» тоже приобрел красноватый оттенок, превративший корабль в фантастическое сочетание обтекаемых светящихся тел и глубоких теней. А потом, прежде чем он дошел до носа корабля, яркие краски разом померкли, а в далеком городе под холмом начали загораться огни. Брим повернулся полюбоваться на надстройку «Непокорного» — темно-лиловую громаду на фоне еще голубого неба. Сквозь гиперэкраны мостика виднелись отблески разноцветных дисплеев; глаза Брима уловили там какое-то движение, но разобрать, что это такое, в сгущавшейся темноте он уже не смог. Повернувшись опять в сторону города, Брим ощутил на щеках первые дуновения свежего вечернего ветра с суши. Он принес собой причудливую смесь запахов старины, каменной кладки, пыли и — совсем чуть-чуть — зелени в полях за городом. Прищурившись, Брим решил, что разглядел Рокоццианский квартал, где провел предыдущий вечер, но, разумеется, утверждать это наверняка не мог. На вершине нависшего над городом холма сиял тысячами огней огромный градгроут-норшелитский монастырь, увенчанный светящимся золотым шпилем. От подобной красоты у Брима перехватило дух. Аталанте почти не грозили налеты, пока на базе квартировала 12-я эскадрилья линкоров адмирала Цорн-Хобера. Увы, ему было доподлинно известно, что завтра эскадрилья снова уходит в космос. После этого город будет погружаться ночью в темноту до тех пор, пока 12-я (или кто-то другой, способный обеспечить более-менее надежную защиту) не вернется на базу.