Иван Ш не вынес бы, конечно, остро пахнущую еврейством ересь. Но любезны были ему еретики книжной мудростью, столь полезной для устроения государских дел. Всего же пуще

его радовало их требование воздержания и бедности пастырей: давно уже зарился великий князь московский на монастырские земли, да греха перед Богом боялся, а тут подспорье от людей, сведущих в Божьем писании. Свои-то доброхоты только задом крепки, слова толком не сладят. Писал Геннадий-архиепископ собору отцов русской церкви в 1490 году, чтобы с умниками-еретиками спорить ни-ни - побьют: “...люди у нас простые, не умеют по обычным книгам говорити, таки бы вы о вере никаких речей с ними не плодили, токмо того для учинити собор, что их казнити - жечи да вешати” [1, с. 245].

Но собор 1490 года на удивление мягко обошелся с еретиками. А “жидовствующий” Зосима даже воспарил, на малое, правда, время, в московские митрополиты. И все же кончила виться веревочка. В 1504 году, с изменением политических соображений Ивана Ш, инакомыслящие получили свое: одних сожгли, другим языки вырезали, били батогами, ссылали... Еврейский дух ереси неотвратимо проявился страданием. Жечи да вешати... Пригодился прометеев огонь.

Инакомыслие - печень титана: как ни терзай – отрастает заново.

Л. ТОЛСТОЙ:

Жизнь, по моему мнению, состоит в увеличении любви.

<...>

...на насилии, казнях, мести ничего не может быть основано, кроме таких же насилий, жестокости, мести... [11, т. 73, с. 100,230].

Ненависть к евреям вытекает из народной гордости, из признания, что мой народ избранный, а тот народ проклятый.

...надо всеми силами воздерживаться от всякого недоброжелательства к людям, а в особенности от недоброжелательства сословного, народного, которые породили так много зол. ...ненависть к целому народу нарушает главную основу христианского мировоззрения

[93,с.61].

АМВРОСИЙ (архиепископ русской православной церкви):

Надо помнить все то великое, чем подарил нас еврейский мир; что сам Христос был из евреев, что первыми носителями христианства были те же евреи [94, с. 46].

Э. Де ЛАВЕЛЕ (историк, экономист; бельгиец, XIX век):

Вера евреев принадлежит несомненно к самым возвышенным и чистейшим религиям в мире, а их раса самая интеллигентная и самая деятельная из всех рас на земле [94, с. 48].

А. МИЦКЕВИЧ (польский поэт, 1842 г.):

Наиболее духовный из всех, еврейский народ способен проникнуться наиболее возвышенным в человечестве... [28, т. 11, с. 121].

Б. СЕНТ-ИЛЕР (профессор философии, в 1880-1881 гг. министр иностранных дел Франции):

Нет ни одного народа, который бы оказывал такое могучее влияние на человечество в религиозном отношении, как Израиль. <...> Библия... - это поистине величайшая среди священных книг всех народов. <...> Тот день, когда евреи изменили бы своей вере, был бы злополучнейшим днем в истории, а пропасть, которую создала бы такая измена, никогда ничем бы не заполнилась. <...> Человеческому разуму не доставало бы тогда несравненного образца... Совесть человечества нуждается и в вечно-живом протесте Израиля, и в той незыблемой опоре, которую она находит в недрах этого народа среди собственных слабостей и сомнений... [94, с. 49].

Ф. ЭНГЕЛЬС (один из основателей марксизма; немец):

...мы евреям очень многим обязаны. Не говоря уже о Гейне и Берне, Маркс был чистокровным евреем; евреем был Лассаль. <...> Журнал

"Gartenlaube" даже и меня сделал евреем... [17, т. 22, с. 55].

Н. ЛЕСКОВ (русский писатель XIX века; был антисемит и- очнулся):

...о евреях-социалистах, ...евреи сего последнего закала обрекают себя на верную погибель не ради своего еврейского племени... а как им думается, ради всего человечества, то-есть в числе прочих и за людей тех стран, где не признавали и не хотят признать за евреями равных человеческих прав...

Больше этой жертвы трудно выдумать [95, с. 90].

П. КАПИЦА (русский физик, 1941 г.):

Мировая наука и искусство в своем развитии многим обязаны еврейскому народу.

...их [евреев] работа тесно связана с той страной, в которой они живут. Это увеличивает интернациональный характер их творческой деятельности и их влияние на мировой прогресс. Но именно такое положение часто ставит их под угрозу жестоких репрессий [96, с. 19].

ИОАНН-ПАВЕЛ П (римский папа; богослужение на территории лагеря смерти Освенцим-Бжезинка 7.06.1979 г.):

...преклоняю колени здесь, на этой Голгофе нашего времени... Преклоняю колени перед... плитами Бжезинки, на которых начертано напоминание о жертвах Освенцима на языках: польском, английском, болгарском, цыганском, чешском, датском, французском, греческом, древнееврейском, идиш, испанском, фламандском, сербско-хорватском, немецком, норвежском, русском, румынском, венгерском, итальянском. <...>

Остановимся... возле плиты с надписью на древнееврейском. Эта надпись вызывает воспоминание о народе, сыновья и дочери которого были обречены на полное уничтожение. <...> Это тот народ, который воспринял от Бога Ягве завет “Не убий” и который в особенной мере испытал убийство на себе.

Мимо этой плиты никто не имеет права пройти равнодушно.

Находясь здесь, надо со страхом подумать о том, где лежат границы ненависти [97, с. 237-238].

Е. ЕВТУШЕНКО (русский поэт; 1960-ые годы, через двадцать лет после массовых расстрелов евреев в Киеве):

Над Бабьим Яром памятников нет.

Крутой обрыв, как грубое надгробье.

Мне страшно. Мне сегодня столько лет,

Как самому еврейскому народу.

Мне кажется сейчас - я иудей.

Вот я бреду по древнему Египту.

А вот я на кресте, распятый, гибну,

И до сих пор на мне следы гвоздей.

<...>

Мне кажется, - я мальчик в Белостоке.

Кровь льется, растекаясь по полам,

Бесчинствуют вожди трактирной стойки

И пахнут водкой с луком пополам.

Я, сапогом отброшенный, бессилен,

Напрасно я погромщиков молю.

Под гогот “Бей жидов, спасай Россию!”

Насилует лабазник мать мою...

<...>

Мне кажется, я - это Анна Франк,

Прозрачная, как веточка в апреле,

И я люблю,

и мне не надо фраз.

Мне надо, чтоб друг в друга

мы смотрели...

<...>

Над Бабьим Яром шелест диких трав,

Деревья смотрят грозно по-судейски.

Все молча здесь кричит,

И шапку сняв,

Я чувствую,

Как медленно седею.

Я сам стою здесь как беззвучный крик

Над тысячами тысяч погребенных.

Я - каждый здесь расстрелянный старик.

Я - каждый здесь расстрелянный ребенок.

[98].

М. САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН:

История никогда не начертывала на своих страницах вопроса более тяжелого, более чуждого человечности, более мучительного, нежели вопрос еврейский. <...> Нет более надрывающей сердце повести, как повесть этого бесконечного истязания человека человеком...

<...>

Ни один человек в целом мире не найдет в себе столько творческой силы, чтобы вообразить себя в положении этой неумирающей агонии, а еврей родится в ней и для нее. <...> Нет выхода из кипящей смолы... Можно ли представить себе мучительство более безумное, более бессовестное? [79, с. 253].

Французская революция провозгласила равноправие евреев. А в 1894 году во Франции неправедно осудили А. Дрейфуса якобы за измену, а по сути за то, что - еврей. В бой с антисемитами бросился Э. Золя, за ним Жорес, Марк Твен, Верхарн, А. Франс, Метерлинк, Клод Моне, Жюль Ренар, Синьяк, Малларме и - Лев Толстой [14, т. 9, с. 569].