ваши нервы придут в порядок”.
“... Мировоззрение:
а) Степень убежденности: глубокая.
б) Ораторские данные: отличные.
в) Отношение к национал-социалистической идеологии:
принимает безоговорочно.
<...> Имеет все данные для роста.”
“ <...> Пистолет был так близко от головы ребенка, что капли крови попали на дуло. Эйхман... бросил пистолет стоявшему рядом эсэсовцу.
- Почистите, - сказал он и добавил, указывая на пол, залитый кровью. - Пусть уберут эту гадость. - Потом он повернулся ко мне и сказал: - Мясо этого ребенка бросят моим псам, а кости будут перемолоты и использованы на мыло и удобрения”.
“...Общий вывод: великолепный и энергичный работник, обладающий большими способностями для руководящих должностей в специальной области, особенно ценен как организатор... В своей области признанный авторитет...”
“Вырвавшись из рук охранников, я бросился на Эйхмана. Ловко отскочив, он схватил второй пистолет, лежавший на письменном столе, и ударил меня по голове”.
“...имеет спортивные значки СА, имперскую спортивную грамоту”.
“Меня втолкнули в машину и привезли в Освенцим.
- Добро пожаловать на вашу новую родину, - насмешливо приветствовал меня эсэсовец. - Здесь вы не будете одиноким... Ваши жена и дети прибыли уже час назад.
...он сказал правду, ...моя жена, сын и дочь были сожжены в крематории Освенцима [5, с. 151; 87,1962, № 12, с. 223-224,232-233].
ЭЙХМАН:
В Освенциме Гесс показал мне все, и в заключение - ров, где... лежали трупы удушенных евреев; их затем обливали легковоспламеняющейся жидкостью и поджигали - они жарились словно жаркое... [48, № 9, с. 124].
ВИСЛИЦЕНИ (сотрудник и приятель Эйхмана):
...я видел Эйхмана в конце февраля 1945 года... Он сказал тогда, что если война будет проиграна, то он покончит жизнь самоубийством. <...> Он сказал, что он с улыбкой прыгнет в могилу, так как он с особым удовлетворением сознает, что на его совести около 5 млн. человек [3, т. 1, с. 848].
Из книги “Освенцим глазами СС”:
Эйхман... после капитуляции Германии скрывался...... ему удалось выехать в Италию и на Ближний Восток, а оттуда в Аргентину. 11 мая 1960 года он был схвачен в Буэнос-Айресе членами... организации Израиля, которая давно разыскивала Эйхмана и тайком перевезла в Иерусалим. Там состоялся судебный процесс над Эйхманом, он длился с 11 апреля по 15 декабря 1961 г. [49, с. 296].
ЭЙХМАН (в 1961 г., на судебном процессе):
Я считаю уничтожение евреев одним из наичудовищнейших злодейств в истории человечества [88, с. 273].
ЭЙХМАН (в 1957 г., на свободе):
...если бы из 10,3 миллиона евреев было убито 10,3 миллиона, то я был бы счастлив [48, № 8, с. 116].
ЭЙХМАН (в 1961 г.):
...группа людей, к которой я принадлежал, отдавала приказы. Она заслуживает, по моему мнению, наказания за чудовищные преступления, за страдания жертв. Такой жертвой являюсь я [88, с. 338].
ЭЙХМАН (в 1957 г.):
...я не чувствую вины, так как для меня... было первейшей обязанностью выполнить свой долг перед народом и отчизной [48, № 10, с. 122].
ЭЙХМАН (в 1961 г.):
Я прошу прощения у еврейского народа... я чувствую стыд, когда вспоминаю ущерб, нанесенный евреям, и преступления, совершенные против них [88, с. 339].
Из книги “Освенцим глазами СС”:
Эйхман был приговорен к смерти через повешение... Труп Эйхмана был сожжен, а пепел рассыпан в открытом море [49, с. 296].
МЮЛЛЕР (начальник гестапо, шеф Эйхмана):
Если бы у нас было 50 Эйхманов, мы наверняка выиграли бы войну [48, №8, с.115].
Сподвижники
А. РУДНИЦКИЙ:
“Старик”, “король Хаим Первый”, “кайзер” - по-разному его называли в гетто. <...> Сразу после захвата Лодзи в 1939 году немцы, собрав [еврейскую] общину, назначают семидесятилетнего старика ее руководителем. <...> До войны он был мелким фабрикантом, правым сионистом, филантропом. Происходил, по-видимому, из Литвы... по-польски говорил не очень хорошо, по-немецки - не лучше.
После назначения в старика словно другой дух вселился. Он становится диктатором ста шестидесяти тысяч людей, скученных в самом грязном, самом нищенском районе... Его портреты висят в школах, учреждениях, магазинах. Дети пишут ему льстивые послания, то же делают и взрослые. Открытие каждого нового места работы начинается с традиционной формулы, что своим основанием оно обязано Румковскому. Он посещает школы и фабрики, позирует среди детей, добивается славы их благодетеля, появляется на свадьбах и благословляет новобрачных. Открывает общественные кухни, за счет кухонь и подачек обеспечивает себе поддержку политических группировок. Отдавая предпочтение одной кухне перед другой, он разжигает соперничество, разделяя людей, укрепляя себя. Это ему удается без труда: лодзинским гетто правит единственный бог - картофель. Уже даже не хлеб, хлеб слишком дорог, а картофель, его шелуха становятся рыночным товаром. <...> Румковский собирает специалистов... Его приближенные берут в тиски все, что живет и движется в гетто. Возникает государство в государстве, фашистское государство в миниатюре и карикатуре. Внешне благополучные организационные формы имеют сердцевину, распухшую от голода. Немецкие коммерсанты выкупили тот город и тех людей у гестапо, чтобы выжать из них все за ничтожное количество брюквы и картошки. <...> Из-за голода город теряет всякую способность сопротивляться, голод убивает людей, и Румковский может делать все, что угодно. С первой минуты город предоставлен сам себе, им никто не интересуется, ни одна политическая партия снаружи не ищет контакта, никто не помогает. <...> Это место вымирает с первой минуты. Из-за отсутствия связей с внешним миром даже золото здесь как нигде теряет цену, его нельзя откусить, нельзя поменять на хлеб...
Вот такой страной правит “цезарь” Румковский... Летом он является в белой карете, зимой в черной. Женится на молоденькой девушке, устраивает родственников и друзей. Гениально понимает немцев, создает для них карикатуру их любимой системы фюрерства. ...среди людей, опухших от голода, замерзающих насмерть... - рождается карикатурный вождь. Румковский приказывает чеканить монеты, выпускает значки со своим изображением... [56, с. 6-7].
Д. СИЕРАКОВЬЯК (из дневника; запись о высылке в лагеря смерти детей и стариков):
...на пожарной площади выступали Румковский и Варшавский... Они сказали, что “надо пожертвовать детьми и стариками, ничего не удалось сделать, они просят не мешать проведению выселения” [56,с.144].
А. РУДНИЦКИЙ:
Требуя стариков и детей, посылая их на казнь, сохранял ли он еще иллюзию, что ему удастся кого-нибудь спасти из лодзинского гетто? Из его деятельности был только один выход: самоубийство. Он самоубийством не покончил. Летом 1944-го гетто было опустошено, и Румковский тоже поехал в Освенцим. Ганс Бибов [немецкий хозяин лодзинского гетто], который его всегда поддерживал, дал ему вагон для скота, отдельный, оборудованный... и - охранную грамоту на дорогу. С грамотой в руке Румковский появился на перроне в Освенциме. <...> Там его уже ждали его политические противники, которых в свое время он выдал немцам. По слухам, они бросили его живым в огонь [56, с. 7,10].
Как тут не вспомнить крещеного еврея Месу, который в 1481 году одарил Севилью роскошным эшафотом для сожжения маранов - вскоре сам на нем испепелился [8, с. 50].
