– Приветствую вас, леди. – Блайт, проявляя некоторое нетерпение, склонил голову. – Настала пора нам поговорить.

– Уже пришли вести о выкупе? – Она повернулась к нему, но теплого местечка у камина не покинула.

– Вы, леди, не очень хорошо представляете себе реалии. – Он задумчиво вертел в руках перо, словно бы собираясь записывать ее показания. – Думаю, что не открою вам государственную тайну, если скажу, что дело движется к войне.

– Не откроете, – пожала она плечами. – Надо быть глухим и слепым, чтобы этого не заметить.

– Значит, вы заметили… но не сделали выводов. Накануне войны Гуран не заинтересован в том, чтобы пополнить армию Инталии лишним магом. Заметьте, леди, я не говорю «отменным» или «бездарным». Это не важно. Лишний маг, лишний воин – чем меньше их у Ордена, тем проще будет нашим солдатам.

– Но традиционно…

– Вы, инталийцы, слишком привержены традициям, – поморщился он. – Год за годом, век за веком всегда одно и то же. Не скучно? Несколько золотых монет не изменят состояние финансов Империи. Поверьте, я не собираюсь отправлять вас на плаху и даже не намерен устроить вам тихую смерть в объятии тонкого шелкового шнурка, обвивающего вашу нежную шейку. Просто покои, в которых вы нынче обитаете, станут вашим домом надолго.

– То есть вы хотите сказать… – Таша не верила собственным ушам, это было… проклятие, Блайт прав, это было нарушением тех самых вековых традиций. – Вы хотите просто запереть меня здесь?

– Именно так, – кивнул он. – Как это говаривал ваш друг Метиус арГеммит? «Пока тайная стража ловит Ташу Рейвен, мои лучшие люди могут спать спокойно»? Так, кажется?

Таша залилась краской. Ходили слухи, что Метиус и в самом деле заявил нечто подобное, но она изо всех сил заставляла себя поверить, что те слова были просто не слишком удачной шуткой.

– Так вот, – продолжал Блайт, не обращая ни малейшего внимания на ее смущение. – Тайная стража поймала Ташу Рейвен… простите, леди Рейвен… и я бы очень не хотел, чтобы оставшиеся на свободе агенты арГеммита и арХорна чувствовали себя вольготно. Особенно сейчас.

Он продолжал крутить в руках перо, пока оно вдруг не переломилось пополам. Не выказывая ни малейшего раздражения, консул сунул обломки в ящик стола, достал оттуда новенькое перо и продолжил свое увлекательное занятие. Таша ощутила, как, несмотря на жар огня, ее бьет озноб. Остаться здесь? Взаперти? На месяцы? Может, тогда просто броситься на него сейчас и умереть? Умирать ей не хотелось. Гнить в этой промозглой сырости не хотелось еще больше.

– Но я склонен проявить некоторое великодушие, – после долгой паузы продолжил он все тем же вежливо-холодным тоном, словно бы обращался не к красивой молодой женщине, а к мраморной статуе. – Я хотел бы сделать вам деловое предложение. Сотрудничество.

– Сотрудничество? – Таша удивленно подняла изящную бровь. – К чему? Все, что я знаю, легко можно вытянуть из меня под оковами, разве не так?

– Так, – не стал спорить Блайт. – Все так… но, видите ли, леди, под оковами человек говорит лишь то, что твердо знает или во что свято верит. А мне бы хотелось иного… хотелось бы послушать ваши размышления, предположения, догадки, выводы. Попытайтесь сравнить все, что вы знаете об Инталии, со своими впечатлениям от Гурана, поищите слабые места у той и другой стороны.

Таша хмыкнула… ей всегда было интересно, почему и в Ордене, и в Империи с такой готовностью прибегают к пыткам, если заставить человека поделиться информацией можно было с помощью магии… пусть и сложной, но вполне доступной даже рядовому мастеру. Оказывается, честные прямые ответы далеко не всегда дают необходимые сведения… палач желает, чтобы пленник не только отвечал на поставленные вопросы, он хочет, чтобы жертва всей душой рвалась к сотрудничеству, жаждала ублажить своего мучителя, доказать свою полезность, оправдать в глазах следователя свое право на существование. Интересно… надо будет это запомнить. Никогда не знаешь, что пригодится в жизни.

– Что я получу взамен? Свободу?

Он рассмеялся легко и беззаботно, словно обычный человек, а не всесильный глава одной из самых опасных организаций Эммера. Блайт смеялся долго, совершенно искренне – пока Таша не ощутила прилив злости.

– Ох, леди, леди… ну не считайте же вы меня настолько наивным, прошу вас. Ни о какой свободе и речи быть не может. Зато вполне можно договориться о другом – хорошие условия, хорошие книги, приятное общество. Мое, к примеру. Прогулки – под усиленной охраной, но все же прогулки. Скоро наступит лето – вы любите бывать в летнем лесу, леди? Когда утренние солнечные лучи, робко пробивающиеся сквозь листву…

– Вы не пробовали писать стихи? – В ее голосе было столько яда, что хватило бы отравить его даже на расстоянии.

– Пробовал. Император сказал, что руководить тайной стражей у меня получается гораздо лучше.

– Поверьте, он был прав.

Таша отвернулась, уставившись на огонь.

– Меня обидеть довольно сложно, – сообщил ей в спину консул, – но все же не стоит даже пытаться.

В дверь постучали.

– Войдите, – недовольно буркнул Блайт. Видимо, все-таки обиделся. Таша чуть заметно усмехнулась уголками губ – пусть и маленькая, пусть и совсем незначительная, но все же победа.

Вошел невысокий мужчина, судя по одежде – слуга. Таша, снова повернувшись спиной к огню, мысленно прикидывала: а что, если прямо сейчас броситься в дверь? Удастся ли убежать? Но за дверью виднелся наплечник латника, и вряд ли страж был там один. Блайт не делал ошибок.

Человек что-то прошептал консулу на ухо. Тот удивленно уставился на слугу.

– Кто?

– Да, ваша светлость. Собственной персоной.

– Что ему здесь надо?

Слуга лишь пожал плечами. Жест этот означал что-то вроде «мне такие вещи знать не положено». Подумав, добавил уже достаточно громко:

– Просили прибыть незамедлительно.

На лице Блайта отразилось раздражение. Он резко встал, отшвырнув свою игрушку.

– Хорошо. Проследи, чтобы комнату закрыли и как следует опечатали. Девушка пусть побудет тут, я еще не закончил беседу. А вы, леди… прошу, пока я не вернусь, подумайте о моих словах. Взвесьте все и примите верное решение. И не пытайтесь бежать. Я видел, с каким интересом вы выглядывали в окно. Да, вы не ошиблись, это знаменитое магическое стекло. Разбить его не получится. Я постараюсь вернуться поскорее.

Хлопнула дверь, скрежетнул ключ в замке, прозвучали слова запирающего заклинания, и Таша осталась одна.

За стеной послышались шаги. Девушка покинула теплое местечко у камина и подошла к пустому креслу Блайта. Как это было принято и здесь, и в Инталии, стены были обтянуты гобеленом. Сама она выбрала бы рисунок поярче, пожизнерадостнее – по всей видимости, у Черного Консула вкусы были иными, поскольку его кабинет (или это всего лишь комната для допросов, когда к пленнику еще рано применять разного рода методы устрашения) был отделан скромно, если не считать роскошной мебели. Ткань нельзя было отнести к разряду дорогих, и богатством оттенков она не отличалась. Привычные цвета Брона – черный, серый, коричневый… хотя, если подумать, такая обивка должна была настраивать на деловой лад. И на серьезный, степенный разговор…

Послышались приглушенные голоса – там, за стеной, Блайт беседовал с кем-то, чьего визита явно не ожидал. И этот незваный гость был, вероятно, достаточно важной персоной… ведь совершенно очевидно, что консул недоволен тем, что его оторвали от дел, однако смирился.

Этот разговор просто необходимо было подслушать… в конце концов, разведчица она или нет?

Она села в кресло, поджав под себя ноги. Заклинание длинного уха требовало предельной сосредоточенности и, хотя и относилось к разряду простых, многим сразу не давалось. Не каждый способен, хоть бы и на минутку, выбросить из головы все посторонние мысли, не каждому удается отбросить все человеческое, представив себя одним огромным ухом, трепещущим, ловящим каждый звук.

Плох тот разведчик, который не сумеет освоить это искусство в совершенстве.