— Ну, и что же было дальше? — нетерпеливо спросил Дж. Старый разведчик никогда не довольствовался записями отчетов Блейда, он полагал, что магнитофон не может заменить личного общения. Безусловно, шеф МИ6А был прав, ведь магнитофону не задашь вопросов.

— Дальше… — Блейд усмехнулся, отставляя в сторону высокий бокал с «Шабли». — Дальше все было как обычно. Переговоры, интриги, угрозы… снова переговоры и интриги. — Парни Бротгара едва не разорвали меня на части, узнав, что им не дадут перерезать всех до единого Слитых!..

— А их остальные города? Разве они не могли помочь своим?

— Этим фанатикам чувство взаимовыручки не знакомо. Если они превратили в забаву даже войну!..

— И эти болотники… выбрались они на сухое место?

— Конечно. Сухачи, правда, не в восторге, так что я боюсь, что без неприятностей там не обойдется; но Элия держит своих крепко. Когда я уходил, она как раз готовилась очистить болота от своих мерзких тварей, чтобы промысел долгожива стал обычным делом — тяжелым, небезопасным, но все-таки не таким, как раньше. Без корня им не обойтись — Слитым он нужен для их экспериментов…

— Но, Дик, ты не думаешь, что они… э-э-э… могут вывести каких-нибудь совершенно неодолимых тварей?

— За ними надзирает Бротгар, — по губам Блейда скользнула слабая ухмылка. — А уж у него муха зря лишний раз не пролетит! Кроме того, Слитые сами поняли, что больше ни одного младенца похитить не удастся. Они разоружены и знают, что за каждого малыша все поплатятся жизнями. Люди очень, очень злы…

Несмотря на лето, в камине негромко потрескивали дрова — не для тепла, скорее — для уюта. Окна были плотно зашторены; чуть нахмурившись, странник задумчиво смотрел на огонь. Дж., с неизменной трубкой в руках, откинулся на спинку кресла, почти полностью скрывшись в тени. Молчание Блейда было для его шефа красноречивей всяких слов. Там, в лесах Гартанга, Ричард Блейд оставил часть своей души — так же, как он оставлял ее в каждом из двух десятков других миров…

Сейчас он вспоминал — в уютной тишине, в теплом покое и безопасности своего дорсетского коттеджа.

…Наоми так и не снесла позора. Блейд и дочь Бротгара все время оставались вместе; Тамар уверяла странника, что понесла от него, и глаза ее сияли точно две маленькие звезды, невесть как опустившейся на землю, под плотные кроны лесных тарр. Она была поглощена своим счастьем, ничего не замечая вокруг…

— Ты предпочел мне эту болотную потаскушку, что блудила с жабами и ящерами! — Наоми удалось застать странника одного в дома Бротгара. Дом был только что срублен — болотники устраивались на новом месте, только что расчищенном в лесах невдалеке от поселка сухачей.

— Хватит, Наоми. — Блейд усмехнулся. — Ты же умная девушка! Зачем ты повторяешь эту чепуху?

— Что есть у нее и чего не хватает мне? — сурово вопросила Наоми. Голос ее был тверд и сух, только глаза блестели от ярости. Слезами тут и не пахло.

— Ты думаешь о себе, а она — обо мне, — ответил странник. Не объяснять же этой девчонке, что мужчина может переспать с любой женщиной, но задерживается далеко не при каждой…

— Она уверяет, что носит твоего ребенка…

— Наверно, это правда, — Блейд кивнул головой.

— Но я была первой с тобой! Раньше, чем она! Это несправедливо, если только ей достанется ребенок Повергателя Слитых!

Недолго думая, девушка распахнула плащ — под которым, естественно, ничего не оказалось.

Глаза Блейда вспыхнули в ответ. Нет, возраст еще не был властен над ним! Желание вскипело огненным смерчем, и Наоми, опустив взгляд, лишь победно усмехнулась…

Они любили друг друга с неослабевающей силой — так, что Блейд сам начал удивляться. Но если что и заслуживало изумления, так это женское коварство. Нет нужды говорить, что встреча была искусно подстроена, и Тамар появилась на пороге в самый интересный момент.

О том, что последовало дальше, Блейд вспоминать не хотел.

Единственное, что ему удалось понять из криков и слез Тамар, было обвинение, что Наоми «опоила» его долгоживом — специально вываренным экстрактом, вызывающим неудержимое плотское желание и очень эффективно поддерживающим мужскую силу…

— Лейтон был очень недоволен, — послышался голос Дж., и странник очнулся. — Нам с ним теперь предстоит объясняться с военными — почему вместо образцов вооружений потенциального противника наш лучший агент вернулся с каким-то невзрачным порошком и семенами…

— Иногда мне хочется подсыпать в кофе его светлости не долгожива, а совсем иного порошка, — признался Блейд. — Он, прочел мне целую нотацию. Видели бы вы это, сэр!

«Вы столкнулись с поразительной цивилизацией, Ричард! Поразительной! Такого уровня развития биологии мы не можем себе представить даже в самых смелых мечтах! Полный контроль над гормональной системой! Это же революция, это же переворот в науке! А вы?! Что сделали вы?! Бросили на этих удивительных созданий, на Слитых, орду лесных дикарей! Вместо того, чтобы втереться в доверие… добыть образцы, реактивы, методики… Черт возьми, любой грошовый агент из провинциального бюро по промышленному шпионажу справился бы лучше…»

— Весьма выразительно, мой мальчик, весьма выразительно. Иногда его светлость… гм… немного теряет ощущение реальности. Но что поделаешь, Ричард, на нас очень сильно жали. Премьер, разумеется, а на него — военные… Эта винтовка из Азалты наделала такого шума… Ее скопировали французы и австрийцы, и теперь наш генералитет мечтает, что ты добудешь им какую-нибудь чудесную противотанковую систему…

— Иногда я начиню жалеть, что притащил сюда этот карабин, — мрачно заметил Блейд. — После него все пошло кувырком.

— Ну, ты не прав! Это все же один из самых любопытных твоих призов!

— Возможно… Но в результате круг подозревающих что-то людей расширился. Все больше и больше генералов получают возможность отдавать нам приказы…

— Ты снова не прав, Ричард! — Дж. взмахнул рукой: — О сути проекта по-прежнему знаем лишь мы трое — если не считать нескольких ассистентов Лейтона и самые высшие власти. Уверяю тебя, даже Ее Величество не в курсе…

— И тем не менее, — упрямо гнул свое Блейд, — при следующем запуске его светлость вновь начнет толковать об Азалте.

— Не знаю, будет ли этот следующий запуск… — Дж. с сомнением покачал головой, — Лейтон опасается, что с годами тебе все сложнее и сложнее пересекать барьер… Боюсь, Дик, тебя ждет новый раунд тестов, анализов и медицинских проверок. Лейтон говорит…

— Простите, сэр, но я уже все это слышал от него самого. Я в отличной форме! Этот долгожив — настоящее чудо!

Дж. хмыкнул. К его приезду Блейд, разумеется, постарался прибраться в своем коттедже, но кое-какие детали женского туалета все же притаились в самых укромных уголках. Странник в спешке их не заметил, но от зоркого глаза Дж. им укрыться не удалось.

Что ж, долгожив из Гартанга ничем не хуже пулемета из Азалты, решил странник; им наверняка заинтересуются многие фармацевтические компании… Да и сам премьер — он человек пожилой… как и Лейтон с Дж….

Его шеф уже давно ушел в «гостевую» комнату, а Ричард Блейд все еще сидел, уставившись в огонь, вспоминая и приятное, и дурное, думая о прошлом и будущем. Тамар и Наоми… Наоми и Тамар… и у обеих — его дети. Хотелось бы посмотреть на них… Очень хотелось бы…

И что-то подсказывало ему, что он, быть может, еще вернется. Вернется в леса Гартанга. Или — в джунгли, саванны, горы и моря другого мира…

Он вернется!