— Я агент службы безопасности Юго-Западной Директории, — сообщил странник. В который раз приходилось играть ва-банк.
— Да ну? — удивился бритый. — А что тебе надо от нас?
— Меня послали с секретным заданием, но люди Департамента вышли на мой след. Я прошу…
Его не дослушали, кто-то, сидевший рядом с бритым командиром буркнул:
— По мне хоть Юго-Западная, хоть Северо-Западная — к ножу его! Будь я проклят, если поверю! Может, он — подсадка…
— Не горячись, Бондарь, — раздался голос Пасечника. Он тоже сел на скамью и был теперь неразличим в полутьме.
— Бондарь дело говорит. Вчера Выселки сожгли с леталок, а сегодня этот хлыщ заявился… Тенденция, однако.
Кто-то засмеялся, некоторые его поддержали.
— Ты, Мельник, опять говоришь ученые слова, а не ведаешь, что они значат…
Тут смех стал еще громче.
— Пусть Доктор скажет…
Мельник с готовностью поддакнул:
— Да-да, пусть Доктор!
Бритый хлопнул ладонью по столу:
— А если я действительно скажу? Что тогда? — он сделал паузу, разглядывая лицо пленника. — Я не хочу рисковать, но мы не можем отказываться от новых бойцов. Ведь ты согласен воевать вместе с нами? — вопрос явно предназначался Блейду.
— Согласен.
— Ну и хорошо. Пасечник и Пахарь привели его, гак пускай они завтра его и испытают… Как бы тебя назвать-то?..
— Меня зовут Рихард, Рихард Клинг, — это имя вновь появилось на свет.
— Так дело не пойдет… нас не касается, как кого зовут… Кем ты был в службе Юго-Западной Директории?
— Полевым агентом.
— Я не об этом. Что ты умеешь? Специальность у тебя какая?
Что-то заставило Блейда ответить:
— Радиоинженер…
— Хорошо, — подвел итог Доктор, — будешь Инженером.
Глава 10
Ночь Блейд провел на прелой соломе в той же самой землянке, где утром его оставил Пахарь. В отношении комфорта жилища местных террористов несколько проигрывали его столичной квартире.
Разбудил его Пасечник, причем довольно грубо — ботинком в бок.
Когда они вылезли наверх, стоявший у ямы Пахарь протянул страннику отобранный вчера пистолет. Блейд машинально передернул затвор — тот только слабо щелкнул. Он вопросительно посмотрел на Пахаря. Тот цыкнул сквозь зубы:
— Патроны будут, когда до места дойдем.
— А там чем займемся?
— Полицейскими.
Ответ был лаконичным и вместе с тем исчерпывающим. Блейд кивнул.
Они недолго шли по тропке, пока не остановились около следующей землянки. Не успел Пахарь влезть внутрь, как его уже выпихнули оттуда Мельник и Бондарь. За ними шел еще некто, страннику пока неизвестный. Блейд отлично помнил, что эта парочка вчера отзывалась о нем на совещании у командира отнюдь не самым приятным образом.
Их компаньон, однако, протянул Блейду руку:
— Будем знакомы. Ткач.
— Инженер, — представился странник.
Бондарь же с Мельником его дружно проигнорировали. Новый знакомый показался ему более общительным.
— Есть у нас Доктор, — заявил он, — а теперь и Инженер появился. Можно академию открывать.
— Куда мы направляемся? — спросил его странник.
— Бить полицейских. Третьего дня они Выселки спалили, теперь надо и нам показать, что к чему. Чтобы боялись и не наглели.
— А почему они Выселки сожгли?
Ткач ответил не сразу;
— Говорят, у них на базе кто-то шухеру навел. Офицера, вроде, головой в толчок сунули и автомат украли.
Как может быть искажена информация, Блейд прекрасно знал, поэтому счел за лучшее не распространяться о происхождении своего пистолета.
— А за что вы воюете-то?
— Ну как за что? У меня, к примеру, в Выселках отец и брат жили, а говорят, оттуда никто не спасся. Кто по дороге бежал, всех из пулеметов положили. А ты спрашиваешь, почему воюем… Потому и воюем!
— Да я не об этом! Выселки ведь только недавно сожгли, а раньше вы за что воевали?
— Ну, до этого у меня тестя убили…
— А до тестя?
— Да не помню я уже. Значит, и тогда кого-нибудь они пристукнули…
Тут в разговор вмешался Мельник:
— Дай ему по затылку, Ткач, чтоб не тявкал, и дело с концом!
Но Ткача, видно, разобрало любопытство.
— Вот вы, юго-западники… вы-то за что воюете?
— Ну, как за что… — Блейд замялся. — За свободу, чтобы не было Директории, не было Департамента Перевозок, а была свободная конкуренция…
— Ну, я человек простой, всяких конкуренции не понимаю. Вот тесть там или Выселки — это мне ясно… Эй, Мельник, — вдруг без всякого перехода позвал говоривший, — Инженер новое умное слово придумал…
— Какое? — Тот наклонился поближе к страннику.
— Конкуренция…
— Конкуренция? Хм-м… С курами что-то связано, наверно…
Странник, шагая рядом с Ткачом, не прекращал своих расспросов:
— А откуда оружие берете?
— Ну, что захватим, а больше — так покупаем.
— Откуда деньги?
— Мы не за деньги, мы за травку.
— За какую травку?
— За обыкновенную, — Ткач пожал плечами. — А, ты ж с ЮгоЗапада, там, наверно, холодно… Ну, в общем, травка — она везде травка. Отваришь, попьешь — и лучше всякого хмельного шибает: весь день в отключке. За мешок сушеной пистолет как у тебя дадут. Вернемся когда — заходи, дам попробовать. У нас под Выселками поле было, так все сожгли, надо теперь подальше отсюда новое завести.
Блейд задумчиво потер висок. Видимо, местные террористы ничем не отличались от земных: та же врожденная склонность к бунтарству, нежелание подчиняться какой-либо власти и приверженность вендетте, начального повода которой никто уже не помнил. Война ради войны! И попутно — торговые операции в сфере наркобизнеса.
Голос Ткача зудел над ухом:
— Ты на Мельника с Бондарем не смотри. Приходи и все, у меня своя травка, ихней не надо. Попьем отвару, поговорим… Я до смерти хочу послушать, где как люди живут. А то нигде, кроме Выселок, да Холмов, да Старых Пней и не был…
Впереди раздался голос Пасечника:
— Эй там, в конце, тихо! Подходим. Ткач, Бондарь, Мельник — по левую руку. Со мной Пахарь и Инженер.
Ткач, тяжело хлюпая сапогами по грязи, побежал вперед. Блейд медленно брел к ждущим его Пахарю и Пасечнику.
Вторая тройка уже исчезла в лесу. Разговор с Ткачом дал много пищи для размышлений, но думать об этом сейчас было некогда. Стоит воспользоваться приглашением и прийти вечером «на травку»… Если, конечно, его отпустят, а сам он останется жив.
Пасечник объяснял диспозицию:
— Мы с Пахарем стреляем, как только полицейские поедут. Тебе ничего делать пока не надо. Потом, когда машина остановится, ты с этой стороны, а Мельник — с той, встанете и добьете, если там кто остался. Если ты стукач, то узнаешь, как погано своих убивать… — он мрачно усмехнулся и добавил: — Как вы их кончите, забирайте оружие да барахло и жмите назад, мы вас прикроем.
Пахарь кинул страннику обойму. Тот уже хотел вставить ее, как что-то заставило приглядеться повнимательнее. Он выщелкнул один патрон и вместо ожидаемой свинцовой головки на конце увидел какую-то плоскую желтую блямбу.
— Эй! Какое дерьмо ты мне даешь?
Пахарь, казалось, с удивлением уставился на руки Блейда, потом произнес:
— Ишь, глазастый какой, высмотрел… — Потом обратился к товарищу: — Что, дать настоящую?
— Давай, чего там…
— Ну, вот тебе, коли углядел все-таки.
Вторая обойма оказалась боевой. Блейд вставил ее, передернул затвор и направился вместе со своей тройкой к шоссе.
* * *
Дорога была окутана утренним туманом. Где-то на другой стороне, думал странник, устроились Ткач и компания. Деревья и кусты за широкой асфальтовой полосой были едва видны в белесом мареве. То ли в лесу тумана было меньше и он растекался по открытым местам, то ли там просто было не так заметно…
Он не успел обдумать эту сложную метеорологическую проблему, когда откуда-то слева, постепенно нарастая, послышалось урчание автомобильного мотора. Пасечник одними губами произнес:
