– Бейли, я хочу, чтобы тебя здесь не было. – Он вытянул руку, как будто этим жестом мог заставить ее подчиниться.

– Именно это я собиралась с вами обсудить. Я хочу домой.

– Я имел в виду, что ты должна уйти из этой комнаты.

– Я знаю, что вы имели в виду. Гроша ломаного не дам за то, чего вы хотите. Вы поэтому меня избегаете? Будете держать меня, пока не найдете Дракона? Я знаю, что обещала, но я передумала. Коул, я не дам вам пользоваться мной.

– Кажется, ты забыла важную вещь. Ты мне принадлежишь. Если я захочу, ты будешь на четвереньках скрести полы с утра и до заката.

Несмотря на все усилия оставаться бесстрастной, Бейли чуть не задохнулась от злости. Коул продолжал, голос его звучал натянуто:

– Если ты думаешь, что это плохо, пораскинь мозгами, как тебе повезло, что ты досталась мне, а не Скелету. А-а, по правде говоря, я ничуть не удивляюсь тому, что ты неблагодарная тварь.

– Вы прекрасно знаете, что я благодарна вам за все, что вы для меня сделали в Нью-Провиденсе. Но в таком положении я оказалась из-за вас. Вы занимались только тем, что играли на моих чувствах, и сами же заставили меня пойти на риск, чтобы освободиться от вас. А теперь вы имеете наглость держать меня в качестве наживки? Пора это прекратить, Коул. Я вам не принадлежу – как и никому другому. Нет, вот что я сделаю еще до захода солнца: я пошлю письмо, – сказала она, вынула письмо из кармана и помахала им перед Коулом.

– И все это только потому, что ты хочешь послать письмо? – Он усмехнулся.

Она игнорировала усмешку, почувствовав себя увереннее после того, как успешно выложила ему то, что думала.

– Нет. Все это потому, что я собираюсь домой. Это письмо к Джеймсу. Он заплатит, сколько вы запросите за мою свободу. – Бейли фыркнула. – Как только Джеймс получит это письмо, он приедет за мной, и я буду принадлежать ему, а не вам.

– Тебе надо отправить письмо? Удивляюсь, как ты в первый же день не залезла на пальму и не уговорила попугая отнести твое письмо старине Джеймсу. Что тебя удерживает?

– Я… я не знаю, как направить его сюда. Вы должны сказать, где мы находимся. – Ее уверенность пошатнулась, когда она увидела, что лицо Коула покрыла странная бледность.

Потом он засмеялся. Жестким, холодным смехом, который перешел в кашель. Он сморщился. Было видно, что он старается скрыть какую-то неприятность. Прежде чем Бейли спросила, все ли с ним в порядке, он предельно холодно ответил:

– Ни за что.

– Как, вы не хотите сказать, где мы находимся?

– Нет. Ты не расскажешь, что с тобой случилось. Твоему жениху вообще ничего не надо знать. Ты подчиняешься мне. Ты мне принадлежишь, и лучше бы тебе к этому привыкнуть. Я тебя купил, Бейли. Как лошадь. И постарайся больше меня не раздражать, или пойдешь таскать телегу по тростниковым полям.

Она сжала кулаки, приготовившись драться.

– Я не позволю превращать меня в орудие мести! Прежде вам придется меня убить, слышите?

– Уверен, что весь остров слышит. Ты не только не нашла королевский флот, ты потеряла единственную вещь, которая могла привести меня к Дракону. Теперь ты моя собственность, и я использую тебя любым способом, который мне подойдет. Если это значит, что надо будет вывесить тебя в окне и поджечь волосы, я это сделаю. Поняла?

– Варвар! – Бейли двинулась на него, кипя от злости. – Вы хуже самого гнусного пирата из Нью-Провиденса. У меня столько же причин ненавидеть вас, сколько Дракона, но я не желаю губить себя во имя мести. Но вы!.. Месть для вас все, вы за нее умрете. Что ж, желаю удачи! Надеюсь, вы его найдете. Надеюсь, вы оба найдете свой жалкий конец от рук друг друга! Может, тогда я обрету, наконец, некоторый покой! – Она начала поворачиваться, но Коул схватил ее за руку.

– Да, я варвар, я не лучше пирата. Я слышал все твои ядовитые слова и попытаюсь исполнить хотя бы половину твоих пожеланий, хотя в процессе исполнения твое пожелание смерти может быть удовлетворено. Но пока этого не случилось, ты никуда не поедешь, ты не сделаешь ничего, на что я не дам разрешения. А я не даю тебе разрешения писать какие-то письма. – Он протянул руку ладонью вверх.

Бейли не хотела отдавать письмо, единственную надежду на освобождение от него и от его опасной жизни. Как она не догадалась, что он не поддастся ни на какие уговоры?

– Хочешь, чтобы я сам взял?

Она неохотно протянула ему письмо:

– Я найду другой способ, обещаю.

– Благодарю за предупреждение. Сделаю так, что у тебя не будет для этого достаточно свободы. Ну, у тебя закончился припадок дурного настроения? Потому что, если нет, придется отложить, потому что у меня дела.

– Дела? Ваш кабинет выглядит так, как будто вас здесь нет. Похоже, вы не выходили из этой комнаты со дня приезда. Что за дела вы проворачиваете в спальне?

– Ты в самом деле хочешь знать, что здесь происходит? – сказал Коул и с силой притянул ее к себе. Она стала вырываться, но неожиданно Коул ее отпустил и покачнулся, помутневшие серые глаза сощурились.

– Коул?

Она не успела удивиться его странному поведению – он рухнул на пол к ее ногам.

– Коул! О Господи, что такое?

Бейли упала рядом с ним на колени и перевернула его на спину. Он застонал, она отняла руки и с ужасом увидела кровь на ладонях и на полу под ним.

– Кто-нибудь, помогите! Анели! Маетта! Пожалуйста, скорее! Коулу нужна помощь!

Она распахнула рубашку и нашла источник кровотечения. Живот был перевязан окровавленным бинтом. Когда это случилось? – не могла понять она. Неужели он нашел Дракона в Нью-Провиденсе? Они боролись? О Боже, что она ему наговорила… Она же не хотела. Не хотела, чтобы он умер.

– Коул? Вы меня слышите?

Он застонал. Не зная, что делать, Бейли дрожащими пальцами стерла ему пот со лба. Через миг в комнату ворвалась Анели, за ней Панси, Маетта и Чиско. Великан осторожно поднял Коула и переложил на кровать.

– Где Марсель? Найдите его, быстро! – крикнула Бейли, глядя на Анели и Чиско.

– Он ловит рыбу в заливе. Они вернутся только через несколько часов, – ответил Чиско.

– Маетта, спустись к пещере, скажи тому, кого найдешь, чтобы вывели лодку в залив. Пусть поторопятся, – сказала Анели и подтолкнула испуганную девушку к двери.

– Черт, опять кровотечение, – сказал Чиско взволнованной жене.

– Да, опять шов разошелся. Ему надо было тихо лежать в постели.

– Что происходит? Что с ним? – спросила встревоженная Бейли.

– Перед нашим уходом из Нью-Провиденса его ударили кинжалом.

– Почему? О Боже, это был Дракон?

– Нет. Но, боюсь, я не могу сказать вам больше того, что уже сказала. Некогда. У него уже неделю кровь не останавливается. – Чиско повернулся к Анели и печально сказал: – Думаю, ему не долго осталось.

– Нельзя ждать, когда распространится инфекция. Надо еще раз попытаться его зашить и надеяться, что на этот раз шов не разойдется.

– Дайте посмотреть, – сказала Бейли и протиснулась между Чиско и Анели. Она подняла край повязки и увидела рваную рану. Кожа по краям вздулась и покраснела, но внутри порез казался чистым. – Мне приходилось видеть такую рану у одного рыбака. Разрез не настолько ровный, чтобы его зашивать, а нагноившаяся кожа не долго продержит шов. Первым делом надо снять нагноение, потом стянуть края раны и закрепить, чтобы остановить кровь.

– Ты можешь это сделать? – с надеждой спросила Анели.

– Я только один раз видела, как это делается, но думаю, что смогу.

– Объясни Панси, что тебе понадобится.

Через полчаса горничная принесла острый нож, заживляющую мазь и бинты. Коул пришел в сознание. Он был слишком слаб, чтобы возражать, но глаза его неотрывно следили за тем, как Бейли неуверенной рукой взялась за нож. В затуманенных болью глазах она увидела недоверие и, наклонившись к самому уху, прошептала:

– Сегодня не ваш день умирать.

Как можно аккуратнее она срезала нагноившиеся края раны, оставив достаточно кожи; чтобы она накрыла рану, обработала мазью и стала осторожно стягивать края, скрепляя их бинтами. Чиско помог ей – поднял Коула, и Бейли обмотала чистый бинт вокруг живота и крепко завязала его на здоровом боку.