– Леди! Джентльмены! Пожалуйста, возвращайтесь к развлечениям! Ешьте, пейте, танцуйте! Произошло печальное недоразумение, вот и все. – К Монтроузу кинулась жена, ее лицо пылало от тревоги и злости. – Виктория, позаботься о гостях. Я скоро вернусь, – сказал он, оборвав ее протест. Коул подтолкнул Монтроуза к двери, чтобы уйти от любопытных глаз толпы.

Лорд Монтроуз закрыл дверь кабинета и прошел прямиком к бару. Трясущейся рукой он налил себе добрую порцию бренди, выпил одним глотком и плеснул в бокал еще. Не успокоившись, взял бутылку с собой и сел в кресло возле камина.

С мрачным удовлетворением Коул отметил, что граф похож на мелкого служку из ада – взмокшее лицо облеплено волосами, вокруг глаз темные круги. Сам он не чувствовал тепла ярко горящего камина, от его одежды намокла прекрасная кожа кресла, но ему на это было наплевать.

– Говори! – прорычал он Монтроузу, все еще готовый разделаться с маленьким человечком.

– Умоляю, сэр, что еще я могу вам сказать?

– Ты заявил, что ты не пират, которого я ищу. Докажи, что ты не Дракон, если желаешь пережить эту ночь.

– Но… но как я могу это доказать? Что надо сделать? Скажите, и я это сделаю, – настаивал Монтроуз. – Скажите, по крайней мере, почему вы решили, что я – это он?

В комнате повисло молчание. С треском упало полено в камине, рассыпав искры по кирпичным стенам. Монтроуз подскочил, пролив бренди на персидский ковер. Он снова наполнил бокал и залпом выпил.

Когда Коул, наконец, заговорил, в его голосе не было даже намека на переполнявшую его ярость.

– Кэтрин Лейтон.

Он увидел искреннее замешательство на лице Монтроуза.

– Что? Кто эта Кэтрин Лейтон? Она имеет какое-то отношение к тем письмам? Она знает моего сына?

Коул почувствовал, как все нервы свились в тугую пружину. Это не тот человек, которого он искал. Непонятно как, но где-то он допустил ошибку. Старательно собранные улики привели его в этот дом. И он не мог отделаться от ощущения, что пришел сюда не зря.

– Расскажите мне об этих чертовых письмах, – раздраженно потребовал Коул.

Монтроуз помолчал, собираясь с мыслями. В глазах графа отражались страх и неподдельное замешательство, царившие в его душе.

– Меня шантажируют, угрожают. Кто-то посылает мне письма, утверждая, что он мой сын.

– Внебрачный сын, – догадался Коул. – А ваша дражайшая жена ничего об этом не знает!

Монтроуз кивнул, потом смущенно опустил голову.

– Я не хотел ее тревожить. Я люблю свою жену.

Коул пожал плечами:

– Любовь – для дураков. – Заметив любопытство во взгляде Монтроуза, он прищурился. – Письма, о чем в них говорится?

– Тот, кто их пишет, объявляет себя моим брошенным сыном. Он обещает, что уничтожит меня, а потом заявит права на наследство. Клянется, что я увижу его лицо перед тем, как заплачу жизнью за грехи перед ним. – Монтроуз стащил с головы парик и отер им седеющие виски. – Чего я не понимаю, так это как вы с ним связаны, мистер… э-э… сэр.

– Достаточно сказать, что я получил информацию, которая привела меня из Виргинии в Лондон, а потом к вам. Похоже, ваш внебрачный сын стал пользоваться фамилией Монтроуз, не дожидаясь вашей кончины.

– Он пользуется моей фамилией?

– Видимо. Хотя не настолько открыто, чтобы его легко было выследить. Я уверен, что это тот человек, который известен как пират Дракон. Случайно, на ваши корабли не было нападений?

– Да, были. Только у берегов колоний в прошлом году меня грабили три раза. Бандиты убили всех до одного на тех кораблях. Думаете, это он?

– Похоже на то. – Коул скрестил перед собой вытянутые ноги. – Дракон не оставляет свидетелей. Если его опознают, он не сможет присвоить ваше имя и состояние. – У Коула все учащался пульс по мере того, как он убеждался, что человек, которого он ищет, – внебрачный сын Монтроуза. – Я услышал достаточно, граф. Где искать вашего сына?

Коул не спрашивал, он требовал ответа, не оставляя места отпирательствам. Он смотрел, как Монтроуз корчился, несколько раз открывал и закрывал рот и наконец, выдавил:

– Я… я не знаю. По правде говоря, я его никогда не видел. Когда его мать сказала, что беременна, я ее прогнал. Недавно я узнал, что она умерла четыре года назад. О ее сыне нет никаких записей, он как будто исчез. Единственный контакт с ним – его письма. Той ночью, когда вы меня видели, мне было приказано встретиться с кем-то в доках. Я предположил, что с ним. Я надеялся положить конец этому безумию, заплатить, сколько он скажет, лишь бы от него избавиться. Но он не появился.

Коул пожал плечами:

– Той ночью в доке было неспокойно. Возможно, он решил, что вокруг слишком много свидетелей, и не рискнул появиться в открытую. Но это не важно. Рано или поздно я его найду.

– Вы говорите так, будто собираетесь достать его даже из-под земли.

– Можете не сомневаться. – Коул скривил губы в улыбке. – Ему долго везло, он ускользал от меня. Везение не может продолжаться вечно.

Монтроуз содрогнулся. Он встал и отнес пустой бокал к буфету.

– Я не испытываю любви к своему внебрачному сыну, и, по правде говоря, мне будет легче жить без его угроз. Но должен сказать – ничего не могу с собой поделать, – мне жалко этого негодяя. – Он помотал головой и ухватился за скругленный край буфета. – Воображаю, что вы с ним сделаете, если найдете.

– Не «если», а «когда», – процедил сквозь зубы Коул.

Монтроуз хмуро посмотрел на него:

– В вас нет ни капли жалости, как я понимаю?

Коул не обиделся.

– Можете считать, что ваш сын уже мертв. Спасти его может только моя смерть до того, как я его найду, а умирать в ближайшее время я не собираюсь.

Монтроуз медленно кивнул:

– Даю слово, я не вижу для этого человека другой судьбы. А теперь прошу вас, оставьте нас с женой в покое.

Коул остался стоять неподвижно, только легким жестом отпустил графа.

– Возвращайтесь к вашим гостям. Я сам уйду через мгновение. – Он нетерпеливо мотнул головой в сторону двери, и Монтроуз не мешкая выскочил, на ходу нахлобучивая парик, и захлопнул за собой дверь.

Коул откинулся на спинку кресла и стал смотреть на языки пламени. Он простился с надеждой сегодня же осуществить свою месть. Она рассыпалась в прах, как превращаются в золу поленья, пожираемые огнем, который трещит в тяжелой тиши кабинета.

Бофорт, Северная Каролина, 1717 год

Ярко-оранжевые языки пламени рвались к небу, спиралью вздымались клубы черного дыма, затмевая полную майскую луну. Бейли Спенсер съежилась в лесной тени неподалеку от дома.

Пираты!

Господи, их трое, нет, четверо!

Она в ужасе следила, как устроенный ими пожар пожирает крышу ее маленького дома. Оставалось надеяться только на то, что густой дым и запах гари приведут на помощь людей из портового городка.

Но ее любимому отцу и брату это уже не поможет. Неизвестно, удалось ли им спастись, но она не могла оставаться в неведении. Запахнув темный плащ на белой ночной рубашке, Бейли по краю леса стрелой помчалась к дому. Над ревом пожара взвился мучительный крик, из дома выскочил один из пиратов, объятый дьявольским пламенем.

При виде этой жуткой картины Бейли сунула в рот кулак, чтобы не закричать. Двое из трех оставшихся пиратов кинулись на помощь горящему приятелю.

Вот он, ее шанс!

Она выскочила из-за деревьев и подбежала к задней стене горящего дома. Дым ел глаза, обжигал легкие, но она изо всех сил вглядывалась в окно и кричала:

– Адам! Папа! Господи, прошу, не дай им погибнуть…

Палящий жар заставил ее отступить, она споткнулась и упала на колени. В этот момент обвалилась левая сторона крыши, высоко в воздух взметнулись искры. Надежды, что кто-то может выбраться из дома, не осталось. Захлебываясь рыданиями, Бейли молилась, чтобы отец и брат каким-то чудом избежали этого ада.

Может, они добежали до леса и спустились к берегу по тайной тропке? Да, наверняка они сейчас на берегу и ждут ее. Надо поторопиться, чтобы отцу не пришлось за ней возвращаться…