Огонь трещал и плясал. Кусок горящей смолы упал на сапог сэра Гая. Он отбросил его обратно.

– А настоящий смысл встречи? Что еще там будет обсуждаться?

– Об этом, Гай, я надеюсь узнать позднее.

– Вы там будете, милорд?

– Да. – Рольф провел рукой по бороде. – Мне нравится то, что я слышал о хартии старого короля, которую откопал Ленгтон. Быть может, королевство удастся спасти, если Иоанна принудить подписать эту хартию.

– А если он откажется?

– Боюсь и думать об этом. – Рольф повернул лицо к огню. – Вся Англия будет ввергнута в междуусобицу, которая может оказаться роковой…

Передав Эннис в надежные руки Гарета Кестевена, назначенного временным смотрителем Драгонвика, Рольф оставил в замке и большинство своих людей на случай, если Сибрук проведает о его отсутствии. Сэр Гай и небольшой отряд всадников сопровождали его в аббатство святого Эдмунда. Здесь его с энтузиазмом встретили явные бунтовщики, надеявшиеся вовлечь его в свои ряды. Но никто открыто не спрашивал, на чьей он стороне. Здесь было немало таких, как он, колеблющихся и сомневающихся. Был здесь и его брат Джеффри, прибывший из своих поместий в Чешире. Они встретились с холодной серьезностью, при случае осторожно справляясь о намерениях друг друга. Все внимательно выслушали план архиепископа, затем разъехались, чтобы спокойно и порознь обсудить услышанное.

Во время возвращения в Драгонвик Рольф обсуждал присутствие на встрече своего брата, когда они с Гаем сидели ночью у лагерного костра.

– Говорят, некоторые земли Джеффри недавно были отобраны в казну. Он протестовал, но возвратить удалось только часть.

– Почему их забрали? – спросил Гай. Он встречал Джеффри Хавкхерста раньше, и тот ему нравился. Он был открытым и смелым человеком, более склонным к легкомыслию, чем его младший брат, но с тем же львиным взглядом и повадкой.

– Скорее всего потому, что Джеффри не дал своим мыслям передышки, а сразу воплотил их в слова против шерифа. Он быстр в мыслях и поступках, вот только потом ему приходится сожалеть о последствиях.

Гай усмехнулся:

– Это, похоже, семейная черта.

Рольф фыркнул в ответ:

– Мне, по крайней мере, не приходилось терять земли из-за излишней быстроты языка. В последнее время я становлюсь, напротив, чересчур терпелив. Мне надо было поступить так, как Джеффри несомненно поступил бы, если бы у него отняли сына, а именно – снести замок Сибрука до основания.

Гай помолчал немного, а потом переменил тему.

– А как вы думаете, король станет всерьез обсуждать хартию? – спросил он и плотнее закутался в плащ, пытаясь согреть зябнущие руки. Ветер, словно стая демонов, носился вокруг них, заставляя огонь костра причудливо танцевать, а воинов – беспокойно шевелиться.

Рольф разглядывал желто-оранжевое пламя, как если бы в нем содержался ответ. Он пожал плечами:

– Если бароны представят хартию королю с должным хладнокровием, то ему придется по меньшей мере ее прочитать, не пытаясь сразу же порвать на клочки.

– Это не ответ, – со вздохом заметил Гай.

Рольф слегка улыбнулся:

– Но это единственное, что я могу вам ответить.

– У вас нет своего мнения?

– Есть, но боюсь, оно прозвучит не так, как хотелось бы вам.

Гай поежился, но не от холода. Его нога начинала ныть при сырой погоде, еще не вполне залеченная рана сильно его беспокоила. Он поместил больную ногу в более удобное положение и изучающе поглядел на Рольфа.

– Скажите мне, – попросил он.

Рольф перевел взгляд с огня на рыцаря, и у Гая возникло неловкое чувство, что его лорд ему не до конца доверяет. Между ними была напряженность, о которой раньше не могло быть и речи.

– Мне кажется, что на встрече было немало баронов, которым не нужен мир, которые хотят восстания и резни. Они надеются, что король не будет с достоинством обсуждать хартию, но у него случится один из его «анжуйских» припадков ярости и это спровоцирует тех немногих, кто еще хранит ему верность.

Гай погрузился в задумчивое молчание. Он опасался, что в словах Рольфа слишком много правды. Глядя в темноту за спиной сеньора, он с трудом различал стволы гигантских дубов с голыми уже ветвями. Воздух при дыхании немедленно превращался в пар. Пахло дождем. Утром он прольется над ними, дороги размокнут, и это замедлит их путь домой. Поездка будет мерзкой.

Но в конце путешествия их ждет Драгонвик с его крутыми каменными башнями и зубчатыми стенами, которые обещают усталым путникам безопасность и радушный прием. Леди Эннис встретит их во дворе, ее прекрасное лицо отразит заботу об их удобстве, глаза засверкают при взгляде на Рольфа…

Понимает ли Рольф, какое редкостное сокровище попало в его руки? Гай никогда не видел, чтобы его лорд словом или жестом хоть раз выдал свою любовь к леди, хотя в некоторые минуты его взгляд задерживался на ней с откровенным вожделением и он никогда не обращался с нею дурно.

Но Гай отнюдь не собирался будить подозрений Рольфа насчет своих чувств к Эннис и потому снова изменил тему:

– Ответил ли король на вашу петицию против Сибрука?

– Нет, – Рольф бросил в огонь полено, – он ничего не ответил и на мое требование передать мне земли Эннис, как то записано в брачном контракте. Тарстон не открывает ворота ни одного из ее замков, а я не могу напасть на него из-за клятвы, данной королю. – Новое полено полетело в огонь с такой силой, что в небо поднялся фонтан искр. – Самая последняя петиция касалась моего намерения осадить и захватить в свою собственность то, на что я имею законное право.

Гай взглянул на него. Игра огня и теней причудливо искажала его лицо.

– И ответил король что-нибудь? – спросил он, поскольку Рольф замолчал.

– Да. Он запретил мне действовать. – Рольф поднялся на ноги, вглядываясь в ночную тьму позади костра. – Но я решил напасть на Честертон.

– Честертон… Милорд, но ведь это же одна из самых укрепленных крепостей Бьючампа!

– Да, и она завещана моей леди согласно закону и с ведома короля. Если падет Честертон, остальные уверятся в нашем могуществе и станут более уступчивы.

Пораженный до глубины души, Гай не находил слов. Напасть на замок, когда король безоговорочно запретил ему это, – открытая измена. Разве Рольф этого не понимает? Или же он так устал ждать от Иоанна каких-либо разумных действий, что ему уже все равно?

Гай открыл было рот, чтобы что-то возразить. Тут он заметил, что Рольф наблюдает за ним из-под складок капюшона, закрывающего его лицо.

– Вы не согласны с моим решением, сэр Гай? Или у вас есть лучший план, как мне вернуть сына и наследника, а также приданое моей леди? Если так, говорите. Я выслушаю. Я буду приветствовать любое слово мудрости, которое выведет меня из тупика, откуда самому мне не выбраться.

Гаю, конечно, предложить было нечего. Все возможное для того, чтобы уладить дело миром, было уже перепробовано. Вежливые уговоры, официальные прошения, даже взятки.

Гай молча покачал головой:

– Я не знаю, что вам делать.

Эннис бросила нетерпеливый взгляд на своего спутника.

– Вы думаете, это увеселительная прогулка? – прошипела она. – Поспешите.

В воздухе висело нечто среднее между мелким дождем и густым туманом. Ее плащ сильно намок.

Говейн мрачно мотнул головой:

– Да уж, миледи. Прогулка и впрямь не увеселительная. Из-за нее я лишусь головы, – добавил он глухо. – Дракон ни за что не поверит, что я не хотел с вами ехать.

– Если вы не прекратите ныть, я вам сама голову оторву.

Эннис ускорила бег коня. Нужно было спешить. Если Рольф вернется из аббатства святого Эдмунда и не найдет ее в замке, он бросится за ней вдогонку. И если он ее настигнет по дороге, ей никогда не исполнить задуманного.

За ее спиной, раскорячившись на боевом коне, юные дни которого определенно терялись во тьме минувшего, Говейн издал громкий стон. Не обращая на него внимания, Эннис плотнее завернулась в грубый шерстяной плащ. Она не взяла никакой поклажи, а у Говейна под его поношенной накидкой был только меч. Она молилась, чтобы разбойники не обратили на них внимания. Ничто не должно было возбудить их алчный интерес. Даже конь под ней был покрыт каким-то нездоровым налетом, задние ноги его дрожали, а длинные зубы торчали из пасти. Бедные животные уже были отпущены на покой, и только угрозы и уговоры Эннис заставили Говейна с тяжелым сердцем поймать и оседлать их.