Подавив в себе желание запустить пальцы в темное золото его волос, Эннис опустилась на колени рядом с лоханью и принялась сосредоточенно скоблить его плечи. Бледные шрамы покрывали его кожу. Она продвинула намыленную материю по предплечьям к широким запястьям. У него были большие, красиво слепленные руки с длинными пальцами. Узловатые суставы тоже были испещрены шрамами.

Не открывая глаз, Рольф пробормотал:

– Не очень-то приглядный вид, а?

– Я нахожу ваши руки в высшей степени изумительными и умелыми, – ответила она убежденно. – Именно они возвратили меня в Драгонвик.

Он открыл один глаз и посмотрел на нее испытующе:

– Раньше вы ненавидели меня за это. Что изменилось?

Действительно, что? Она беспомощно глядела на него, не в силах вразумительно объяснить, что же такое изменилось. Конечно, ее чувство к нему выросло неизмеримо, но она не могла бы утверждать, что одно это сотворило подобное чудо. Наверное, все вместе, все, что произошло с ними после того, как он впервые привез ее в Драгонвик… Благородство и нежность, которые она в нем почувствовала, постепенно подтверждались, опровергая все ее страхи и подозрения. И та искра притягательности, которую она сразу ощутила, теперь пылает в ней пламенем страсти. Но объяснить ему эти чувства сейчас было выше ее сил.

Она слегка улыбнулась:

– Мне понравились ваши повара.

– Мои повара? – Он открыл глаза от удивления.

– Да, никогда прежде не получала я такого наслаждения от кулинарных шедевров, как здесь.

Она окунула материю в воду, чтобы смыть пену. Пока было можно, она избегала его взгляда. Потом он поймал ее за запястье и скривил губы в лукавой усмешке.

– Если не хотите отвечать, так и скажите.

Она подняла бровь с насмешливым видом:

– Мне кажется, я ответила на ваш вопрос совершенно правдиво, милорд. А теперь вы позволите вымыть вам волосы?

Еще будучи замужем за Люком, она не раз видела купающихся мужчин и даже помогала им, но ничего при этом не испытывала. Это входило в обязанности жены – заботиться об удобствах гостей. Но никогда вид или присутствие голого мужчины, включая Люка, не вводили ее ни в малейший соблазн.

Но не то было с Рольфом.

Когда он потянулся, выпрямив длинные ноги, а голову откинул на край лохани, она почувствовала необъяснимое беспокойство. Дыхание участилось, сердце забилось так часто, что, казалось ей, сейчас выскочит из груди. В руках появилась дрожь. Чтобы унять ее, она со всем усердием принялась за работу: сперва вымыла ему волосы, затем широкую грудь, потом ноги и ступни. Теперь не удостоенными ее внимания остались только нижние области его тела, скрытые под водой, и она оттягивала их мытье, сосредоточившись на пальцах ног. Он посмотрел на нее с вызывающей улыбкой.

– Если вы взялись за работу, – сказал он, – то уж делайте ее добросовестно и честно.

В ее ответном взгляде была нерешительность. Он, должно быть, догадывался, что она не привыкла купать мужчин в столь интимной манере. И действительно, она никогда так не делала, даже со своим бывшим мужем. Но теперь, когда Рольф вздумал ее испытывать, она решила смело ответить на его вызов.

Она не торопясь стала водить намыленным полотном по его груди, животу и ниже, под водой. Она почувствовала, как там все напряглось у нее под рукой. Она даже поймала его испуганный взгляд, когда ее скребущие движения стали более энергичными.

– Так правильно, милорд? – спросила она, когда он вдруг судорожно дернулся. Рольф вцепился ей в руку. От его резких движений фонтан воды брызнул вверх и залил ей корсаж и лицо. Эннис стряхнула капли с ресниц.

– Ну и ну, – прорычал он сквозь стиснутые зубы. – Если вот так вы хотите охладить мой пыл, то, уверяю вас, это не лучший способ достичь цели.

Ее пальцы продолжали свою дерзкую работу, хотя рука по-прежнему оставалась в его железных тисках. Всей ладонью она чувствовала его живой отклик, его ответные дергающиеся движения. Улыбка застыла в углах его губ.

– Вот так оно лучше…

Рольф слегка ослабил хватку, теперь его пальцы легко касались ее руки. Он полуприкрыл свои горящие зеленым огнем глаза и только изредка поглядывал вниз вдоль ее руки, уходящей под воду. Медленно, нарочно не торопясь, она двигала пальцами вверх и вниз по всей длине, и ее открытия были тем более волнующими, что делались вслепую. Вода была теплой и пахучей, ощущения его плоти под ее изучающей рукой – пьянящими.

Рольф зажмурил глаза. Вот он отпустил ее руку, схватился за борт лохани и откинулся назад. Его грудь вздымалась, как кузнечный мех. Все это для Эннис было необычным, возбуждающим, радостным… Она не была уверена, что же ей делать дальше, как продолжать. Ничто в ее прошлой жизни не подготовило ее к тому, что она делала сейчас, и Эннис удивлялась своей смелости. Ее ладонь и пальцы продолжали ощупывать его все дерзновеннее и оживленней.

Рольф поднялся, и вода потекла на пол. Он прижал ее к себе, и ее платье намокло. Она ощущала тепло воды и давление его тела. Это был удивительный миг – его тяжелая налившаяся плоть, сжатая ее ладонью, его нагота и ее мокрое платье, бархат и стальное тело, ароматное тепло воды на ее коже и одежде, шелк, прилипающий к телу… Неповторимо. Возбуждающе.

Эннис встретилась глазами с Рольфом. Они были прищурены и излучали жар. В них полыхал драконий огонь. У нее перехватило дыхание. Много раз она видела это во сне. И вот теперь наяву он перед нею – обнаженный, могучий, зажигающий в ней дикое пламя. Да, именно он – золотистый дракон ее снов, воплощение мощи и древней легенды, и он был рядом…

Ощущение грезы продолжалось. Он вышел из своей купели и заключил ее в объятия. Его тело со всем жаром прижалось к ней. Она стояла, но ног под собою не чувствовала, и ей казалось, что она парит над полом. Ее руки обвились вокруг него. Наклонив голову, он поцеловал ее. Его рот был горячий и жадный, языком он раздвинул ее губы. Эннис слегка покачивалась. Ее пальцы впивались в его плечи, скользили вниз, блуждали по спине…

Пахло сандаловым деревом.

– Рольф, – выдохнула она, когда его руки нашли томящееся от желания завершение ее груди. Он большим пальцем принялся давить на твердое утолщение, ясно обозначившееся на мокром шелке. Беспомощная и захваченная водоворотом чувств, она припала к нему всем телом.

Дыхание Рольфа участилось. Он положил ладони ей на бедра сзади. Затем одна рука его скользнула ниже, и он начал сминать в кулаке ее платье. Так он постепенно собрал складки у талии, обнажив ее ноги и бедра. Холодный воздух коснулся ее кожи, она вздрогнула и обеими руками вцепилась в затылок Рольфа.

Господи! Какое это чудо – чувствовать его вот так! Мир, который только что готов был, казалось, перевернуться и рухнуть, теперь вновь обретал равновесие. Страхи и безысходность последних двух дней исчезли, растаяв в тепле его большого тела, прижатого к ней.

Рольф прошептал что-то невнятное. Затем поднял ее на руки и через всю комнату пронес в кровать. Вышитые шелковые занавеси над нею были отодвинуты, и свет свечей падал на постель.

Не успела она прикоснуться к мягкому ложу, как он принялся срывать с нее одежду. Его пальцы нетерпеливо боролись со шнурками и шелком. Она накрыла его руку своей.

– Позвольте мне, – проговорила она, слегка улыбаясь. – А то с вашим нетерпеливым пылом вы оставите меня в лохмотьях.

Но шнурки были разорваны, а швы приведены в негодность. Едва сдерживая ярость, он раздел ее, бормоча невнятные обещания купить ей другую одежду. Полностью захваченная растущим желанием, Эннис и не претендовала на возмещение убытков.

Его вожделение смешалось с ее. Он был груб и нетерпелив; сорвав с нее всю одежду, он сжал обе ее кисти одной рукой и резко завел ей руки за голову. Прыгающие огоньки свечей освещали его напряженные черты. Она видела над собой его крепкие костистые ключицы, бородатую челюсть, сверкающие зеленые глаза – и затаила дыхание.

Она уже вся дрожала от предчувствия сладкой разрядки, которая – она знала – скоро наступит. Вот его губы нашли одну ее грудь, потом другую, язык заработал усердно и возбуждающе. Ритм его движений подстегивал ее нетерпение, и из горла вырвался стон. Она вцепилась в подушки под своей головой. Ее тело выгнулось дугой, затрепетав в ожидании.