Эннис закутала голые ноги, пытаясь согреться. В мыслях у нее царила полнейшая неразбериха. Она тяжело вздохнула. Ей необходимо взять себя в руки, необходимо понять истинные причины поведения ле Дрейка.
В свете дня комната, которая накануне казалась ей вместилищем злых сил, выглядела просто пустой и неухоженной. Последний завиток дыма поднимался над погасшей лампой. Свет из высокого окна не мог рассеять тени по углам. Он лишь причудливо освещал смятое покрывало у нее на кровати. Каменную стену занавешивал драный гобелен с изображением битвы святого Георгия с драконом.
Очень подходящий сюжет, хотя все и выглядит так, будто дракон побеждает. Лучше бы ле Дрейк себя на стенку повесил, со злобой подумала она.
Успокоившись, Эннис стала вспоминать прошлую ночь. Она, по-видимому, слишком бурно реагировала на его поведение. Но, если разобраться, надо признать, что его требования достаточно логичны. От своего заложника – случись ей, конечно, захватить такового – она добивалась бы того же самого. Под защитой стен замка своего мужа она никогда не попадала в подобное положение и ни разу не выступала в роли тюремщика. Хотя слышала, что некоторые женщины в отсутствие мужчин берут на себя такие обязанности. Ее эта судьба миновала. К счастью, так она думала раньше. Но сегодня жалела: будь у нее некоторый опыт в подобных делах, Эннис имела бы сейчас представление о том, чего может ждать заложник.
И вот теперь, когда ле Дрейка не было рядом, она могла на ясную голову попытаться понять его действия. Несомненно, он хотел запугать ее, чтобы заставить смириться. И Эннис, вероятно, смирилась бы, не будь она так издергана и измучена тяжелыми приключениями вчерашнего дня. Действительно, его дикий нрав мог заставить ее трепетать. В гневе хозяин Драгонвика был поистине страшен. Не надо иметь много ума, чтобы догадаться о его ледяной свирепости, о жестокой готовности совершить то, чего ему хочется. Все это она запомнит навсегда.
Легкость, с какой ле Дрейку удалось вселить в нее страх, Эннис объяснила своей усталостью и душевным смятением, которое овладело ею в тот момент. В следующий раз, когда он решит запугивать ее, это не удастся ему так просто. Она чувствовала, что любая уступка только подогреет его стремление заполучить все, но что он с уважением – естественно, против своего желания, – отнесется к стойкому сопротивлению.
Что же может она противопоставить ему? У нее нет ни малейшей поддержки, кроме силы собственного ума. Может быть, с помощью Божьей ей удастся перехитрить его и потянуть время, пока не придет спасение? Эннис была убеждена в том, что увидит его еще до захода солнца…
Но прошло целых две недели без какого-либо известия или знака от Рольфа ле Дрейка. Эта отсрочка дала ей массу времени для раздумий. Воспоминания о первом благоприятном впечатлении, которое он произвел на нее, все чаще стали ее посещать, борясь с впечатлениями более поздними. Она постоянно помнила его холодную жестокость по отношению к ней, но ничего не могла с собой поделать: ей все время мерещился благородный рыцарь, нежно качающий на колене маленького мальчика, его мягкая речь и особенно смущение в первые минуты общения с ребенком. Да, конечно, этот мальчик был его единственным сыном и наследником, но большинство мужчин, которых она знала, не относились к своим детям так трепетно. Нет спору, они их любили, но не с такой безумной самозабвенностью. Могло ли быть так, что безжалостный рыцарь вдруг оказался охвачен столь нежным чувством? Или же он был свирепым и непреклонным человеком, лишенным и намека на привязанность и ласку? Эта была большая загадка, которую она снова и снова пыталась разрешить.
Долгожданный вызов пришел к ней на закате, когда солнечный свет уже едва пробивался через высокое окно, почти не освещая комнату. В этот день ей дважды приносили еду, заменили лампу и выдали чистую одежду. Она медленно поднялась с кровати, лежа на которой составляла в уме список грехов, за которые очутилась здесь. Перед нею стоял слуга в черной с золотом ливрее Драгонвика. Затем она порывисто вздохнула.
– Дайте мне немного времени, чтобы собраться.
– Конечно, миледи, – ответил он и добавил: – Мне подождать в коридоре?
– О нет, я готова. Мне было нужно время, чтобы собраться с мыслями.
Она улыбнулась, разглядывая на полу бледный квадрат света, падавший сквозь незанавешенное окно.
– Я думала, пройдет еще две недели, прежде чем меня позовут…
– Было очень много дел. В противном случае лорд призвал бы вас раньше, я уверен.
– И я уверена, что он просто изнывал от желания еще раз со мною поговорить.
Вэчел, молодой слуга, покраснел и уставился в пол. Он так же, как и Эннис, был уверен в коварстве своего лорда. Это ожидание нужно было только для того, чтобы сломить ее волю и склонить к покорности.
Но в этот раз он недооценил свою добычу. Так поклялась Эннис самой себе, пока шла вслед за Вэчелом по широким коридорам и крутым лестницам. Факелы коптили и шипели в металлических подставках вдоль стен. Их свет плясал причудливыми пятнами, отчего резные каменные драконы, казалось, шевелились.
Когда они приблизились к залу, Эннис услышала знакомый беспорядочный гул вечерней трапезы. Он был одинаков для всех замков: шум шагов и голосов, висящий в воздухе, смех и неожиданно внятно прозвучавшее ругательство, рычание и лай собак под столами. Кто-то играл на лютне, и тихие звуки инструмента постоянно тонули в рокоте разговора. Запах рыбного паштета и медовых сладостей заставил желудок ее судорожно сжаться, ибо последние два дня она не ела ничего, кроме хлеба и черствого сыра.
Спустившись с последней ступеньки, Вэчел подал Эннис руку. Она осмотрела зал. Сегодня он не выглядел таким деревенски грубым, каким показался ей в ночь прибытия в замок. То впечатление было, конечно же, навеяно ее крайним утомлением и страхом. Богатые гобелены и портьеры с вышитыми на них сценами охоты сплошь покрывали каменные стены. Стропила и балки перекрытий были ярко расписаны знаками зодиака. Столы для гостей стояли под прямым углом к главному столу, находившемуся на возвышении. Гости сидели на длинных скамейках вдоль стен.
Позади верхнего стола висел гобелен с изображением герба ле Дрейка. Вышитый золотом дракон казался живым, колеблясь при малейшем движении воздуха.
Сидя в кресле с высокой спинкой, хозяин Драгонвика устремил взгляд на Эннис и Вэчела.
– Мужайтесь, – прошептал юноша и повел ее вперед.
Он шел с нею рядом через огромный зал, и на этом пути Эннис постоянно чувствовала на себе множество любопытных, по большей части враждебных взглядов. Ее ушей достигал громкий шепот, и, чтобы защитить себя, она надменно вздернула подбородок. Если они хотят устыдить ее тем, что она заложница, у них ничего не получится. Ей нечего стыдиться.
С высоко поднятой головой она пересекла зал, наполненный людьми. Вэчел вел ее под руку. Сэр Гай, сидевший за главным столом и наблюдавший за ее приближением, ободряюще ей улыбнулся. Она не сердилась на него за то, что тогда, в лесу, он не позволил ей бежать: его мотивы были ей понятны. Доброжелательный взгляд рыцаря и поддерживающая рука юноши придали ей смелости.
Не торопясь и с достоинством Эннис приблизилась к столу, где сидел ле Дрейк, наблюдавший за ней. В его глазах был странный блеск, объяснить который она не взялась бы. Огромный пятнистый мастифф лежал на полу у его ног. Она вспомнила собаку, виденную ею в ночь прибытия. Пес свесил язык на сторону, однако глаза его были живые и внимательные. Такие собаки были и в ее собственных замках. Рассказывали, что когда-то их завезли в Англию еще римляне для охоты на непокорных кельтов. Теперь они приносили пользу, охраняя замки и земельные угодья с преданностью и свирепостью, что стоило жизни не одному разбойнику.
– Бордэ, – позвал ле Дрейк тихо, и пес вскочил, внимательный и готовый к схватке. Слабая улыбка тронула губы барона, когда Эннис перевела взгляд с оскалившегося мастиффа на хозяина. – Он слушается беспрекословно, не так ли, миледи?
