— Я пытаюсь объяснить тебе, что на данный момент такой образ жизни меня отлично устраивает. Разумеется, я не собираюсь жить так всегда. Но на сегодняшний день все в порядке. Это так увлекательно, Джулс. И я была бы полной дурой, отказавшись от этого.

— Ты совершенно сдурела, — сказал он беспомощно. — Лондон свел тебя с ума. Тебе необходимо вернуться домой, Ник. Побыть с друзьями. Тебе нужна помощь.

Она недоуменно уставилась на него.

— Помощь?

— Разве это не очевидно? С тобой что-то случилось. В здравом уме ты ни за что не согласилась бы ночь за ночью продавать свое тело.

— Обычно несколько раз за ночь.

Он схватился за голову.

— Господи, Ник… Тебе необходимо поговорить с кем-нибудь. Давай я подыщу доктора, психиатра. Мы никому ничего не скажем. Это будет наш секрет. А когда ты поправишься…

— Джулиан, — она завладела его руками, — со мной все в полном порядке. Плохо было бы, если бы я придавала какое-то значение отношениям с теми мужчинами. Плохо было бы, если бы я считала, что найду там истинную любовь. Если бы я стремилась отомстить или причинить боль кому-то или выдумывала всякие небылицы, то меня следовало бы прямо сейчас отвезти в сумасшедший дом. Но все совершенно не так. Мне нравится так жить, потому что мне хорошо платят, потому что я могу порадовать мужчин своим телом. Хотя мне кажется глупостью то, что они платят мне за сексуальные утехи, ведь я вполне согласна…

Тогда он ударил ее. Пусть Бог его простит, но он ударил ее, отчаявшись заставить замолчать. Он со всего размаха ударил ее кулаком по лицу, и ее голова откинулась назад и стукнулась об оконное стекло.

Потом они долго сидели, глядя друг на друга: она — прижимая пальцы к тому месту, где отпечатались на лице костяшки его кулака, а он — обхватив этот кулак второй рукой и слыша в голове отзвук этого удара, пронзительный, как визг тормозов при попытке остановить машину на обледеневшей дороге. Они сидели в полном молчании. Никто из них не произнес ни слова. Ни единого слова извинения за то, что он сделал, и ни единого слова оправдания тому, что она сделала с их отношениями, предпочтя такой образ жизни. Наконец Джулиан все-таки сделал еще одну попытку.

— С чего это началось? — хрипло спросил он. — С чего-то же все это началось, Ник. Нормальные люди так не живут.

— Ты хочешь сказать, у нормальных людей нет гадких семейных тайн? — беспечно спросила она, все еще прижимая пальцы к щеке.

Ее голос остался прежним, но взгляд изменился, словно она вдруг увидела в нем другого человека. Враждебно настроенного человека, подумал он. Его охватило безмерное отчаяние, сравнимое лишь с глубиной его любви к ней.

— Нет, Джулс. У меня нет никаких подходящих оправданий. Никто не виноват. Некого и судить. Просто случайные встречи побудили меня начать другую жизнь. Именно так, как я рассказала тебе. Сначала эскортные услуги, потом легкие шалости и забавные ощущения, а потом уж… — Она улыбнулась. — Вот так все и началось.

И в тот миг до него вдруг дошло, кем она стала.

— Ты, должно быть, презираешь всех нас. Всех мужчин. Наши желания. Наши действия.

Завладев его рукой, она разжала все еще сжатый кулак. Поднесла его руку к губам и поцеловала причинившие ей боль костяшки пальцев.

— Вы такие, какими вас создала природа, — сказала она. — Джулиан, для меня ничего не изменилось.

Однако он не смог принять простоту этого утверждения. Даже сейчас он отвергал его. И осуждал ее действия. Ему пришло в голову, что нужно во что бы то ни стало убедить ее изменить это решение. Она обязательно образумится, считал он. И ей обязательно помогут, если потребуется.

А вместо этого ее убили. Кое-кто мог бы сказать, что жизнь достойно отплатила ей за то, что она предложила жизни.

Джулиан в странном оцепенении беспорядочно запихивал в рюкзак горное снаряжение. Нахлынувшие помимо его воли воспоминания назойливо кружились в его голове хором противоречивых голосов.

Желанное облегчение наступило с появлением отца, который медленно подошел к нему по коридору первого этажа как раз в тот момент, когда Джулиан запихивал рюкзак в огромный старый сундук, разделенный деревянными перегородками. В одной руке Джереми Бриттон сжимал стакан, что неудивительно, а в другой — что как раз вызывало удивление — набор каких-то буклетов. Он сказал:

— А, вот ты где, мой мальчик. Не уделишь ли минутку вниманию твоему отцу в столь знаменательный день?

Слова он произносил совершенно отчетливо, что заставило Джулиана с интересом взглянуть на отцовский стакан. По цвету жидкости его содержимое могло быть джином или водкой. Но, учитывая изрядный объем стакана и привычку Джереми, не скупясь, наливать выпивку почти до краев, а также и то, что жидкость в нем плескалась уже на дне, а слова он по-прежнему не проглатывал, приходилось сделать вывод об отсутствии в стакане крепких спиртных напитков. Что, в свою очередь, означало… Джулиан мысленно встряхнул головой, отгоняя наваждение. Господи, нет, такого решительно не может быть.

— Конечно.

Отводя взгляд от стакана, он поборол сильное желание принюхаться к его содержимому.

Но Джереми подметил его заинтересованный взгляд. Он с улыбкой поднял стакан и сообщил:

— Вода. Старая добрая «аш-два-о». Я почти забыл, как она прекрасна на вкус.

Вид его отца, пьющего воду, был сродни видению Вознесения на Небеса во время прогулки по окрестным холмам.

— Обычная вода? — пораженно спросил Джулиан.

— Лучшая в своем роде. Ты когда-нибудь замечал, мой мальчик, что вкус воды, добытый из родных источников, гораздо приятнее того, что нам предлагают в бутылках? Я имею в виду фирменную воду, разлитую по бутылкам, — с усмешкой добавил он. — «Эвиан», «Перье». Ну, ты понимаешь. — Он поднес стакан ко рту и сделал хороший глоток. Причмокнул языком и повторил просьбу: — Уделишь немного времени старому отцу? Мне хочется посоветоваться с тобой, дружище.

Озадаченный и изумленный произошедшей с отцом переменой, совершенно необъяснимой ни с какой точки зрения, Джулиан настороженно последовал за ним в гостиную. Там Джереми устроился на своем обычном месте, предварительно развернув к себе второе кресло. Он жестом предложил Джулиану сесть напротив, и его сын неловко опустился в кресло.

— А разве ты не заметил за ланчем? — спросил Джереми.

— Чего не заметил?

— Воду, что же еще? Кроме воды, я ничего не пил. Неужели не заметил?

— Извини. Видимо, задумался о делах. Но я очень рад, папа. Ты молодец. Великолепно.

Джереми кивнул, явно довольный собой.

— Всю прошлую неделю, Джули, я вынашивал одну идею. И вот результат. Мне надо пройти курс лечения. Я давненько начал подумывать об этом… Ох, даже не помню, с каких пор. Но по-моему, сейчас самое время.

— Ты намерен бросить пить? Отказаться от выпивки? Хочешь отказаться от алкоголя?

— Да, пора и о душе подумать. Я одурманивал себя лет тридцать пять. И пришел к убеждению, что стоит попытаться провести следующее тридцатипятилетие в абсолютной трезвости.

Отец и раньше делал подобные заявления. Однако, как правило, он делал их в пьяном угаре либо в состоянии тяжкого похмелья. На сей раз случай был совершенно иной.

— Ты хочешь вступить в Общество анонимных алкоголиков? — спросил Джулиан.

Филиалы общества имелись в Бэйкуэлле и Бакстоне, в Мэтлоке и Чапелэн-ле-Фрит. Джулиан звонил во все эти города, справляясь о расписании собраний, они присылались в Бротон-мэнор, а потом выбрасывались за ненадобностью.

— Вот об этом я и хотел с тобой посоветоваться, — сказал Джереми. — Как лучше всего мне навсегда разделаться с этой бесовской привычкой. И вот что я надумал, Джули. — Он развернул веером буклеты и разложил их на коленях Джулиана. — Тут рекламируют разные лечебницы. Отрезвляющие санатории. Они обеспечивают полный курс лечения в течение месяца, двух или даже трех при необходимости. Там рекомендуется надлежащая диета, тренировки, регулярные сеансы у психиатра. В общем, человек постоянно варится в этом котле. Но это надо пережить для начала. А усвоив азы нового образа жизни, можно пойти и в Общество анонимных алкоголиков. Загляни в эти буклеты, мой мальчик, и скажи мне, что ты думаешь о моей идее.