— О господи, — прошептал Линли. И когда Нката повесил трубку, он попросил, словно надеясь, что новые объяснения при свете дня смогут отменить то, что поведал ему констебль глубокой ночью: — Уинни, расскажите мне еще раз все с начала и до конца.

— Давайте я позову Барбару. Она проводила интеллектуальную часть работы.

— Хейверс? — Недовольный тон Линли остановил руку Уинстона, потянувшуюся к трубке телефона. — Уинстон, я же выдал ей конкретное задание. Велел ей сидеть за компьютером. И вы уверили меня, что она занимается архивами. Почему же она опять отвлеклась на другую часть расследования?

Нката развел руками, изображая полнейшую невинность.

— Она вовсе не отвлекалась. Вернувшись вчера вечером из Баттерси, я привез коробку с открытками в вашей машине. И зашел к ней узнать, как продвигаются дела с архивом. Она попросила разрешения взять эту коробку домой на ночь. Хотела взглянуть на открытки. Ну а чем это закончилось… она может рассказать вам сама.

На лице Нкаты было написано простодушие ребенка, сидящего на коленях Деда Мороза и нечаянно выдавшего знание многих скрытых сюрпризов. Линли вздохнул.

— Ну ладно, тогда зовите ее.

Нката взялся за трубку. Он нажал несколько кнопок и, дожидаясь соединения, торжественно произнес:

— Она постоянно торчит за компьютером. Засела за него в шесть утра.

— Пора резать упитанного тельца, — проворчал Линли.

Нката, не поняв смысла библейской аллюзии, неуверенно сказал:

— Точно. — А в трубку коротко сообщил: — Барб, шеф приехал.

Этого ей хватило.

В ожидании прихода Хейверс Линли рассмотрел вторую открытку. Однако ему не хотелось думать о страданиях, которые предстоит испытать родителям убитой девушки, поэтому он вновь задал вопрос Нкате:

— Что еще произошло сегодня утром?

— Я получил сообщение от Коулов. От его матери и сестры. Как раз перед вашим появлением я разговаривал с его сестрой.

— И что же?

— Пропала куртка парня.

— Куртка?

— Да, черная кожаная куртка. Он всегда надевал ее, выезжая на природу на своем крутом мотоцикле. Помните, вы выдали миссис Коул список вещей этого бедняги — ну, ту квитанцию с вещдоками, — так вот, куртки там не оказалось. Они подумали, что ее попросту стащил кто-то из бакстонских полицейских.

Линли вспомнил фотографии с места преступления и перебрал в памяти все вещи, которые он просматривал в Бакстоне.

— Они уверены насчет этой куртки?

— Говорят, что он обычно надевал ее. Да и вряд ли он отправился бы в такую дальнюю поездку в одной футболке, хотя, судя по нашей описи, только она на нем и была. Они так и сказали, что он никогда не ездил по автостраде в одной футболке.

— В общем-то, пока не так уж холодно.

— Куртка нужна не только для тепла. Она служит хоть какой-то защитой на случай дорожной аварии. Сестра объяснила, что куртка спасала его от лишних ссадин. Поэтому им хотелось бы знать, куда она могла подеваться.

— А ее не было среди его вещей в квартире?

— Его одежду перетряхивала Барб, и она подтвердит вам…

Нката резко оборвал себя. Вид у него был крайне смущенный.

— Ах вот как, — многозначительно протянул Линли.

— Но потом она до часу ночи просидела за компьютером, — поспешно прибавил Нката.

— Неужели? И кому же пришла в голову идея поехать вместе на квартиру Коула?

Приход Хейверс избавил Нкату от необходимости отвечать. Барбара появилась на редкость своевременно, очень деловитая и вооруженная блокнотом. Линли никогда еще не видел, чтобы она выглядела более профессионально.

Она не плюхнулась, как обычно, на стул перед его столом. Нет, она остановилась на пороге, слегка подавшись вперед в позе почтительного внимания. Услышав вопрос Линли по поводу куртки, Барбара слегка призадумалась, вглядываясь в лицо ее нынешнего напарника, словно оно являлось барометром, отражавшим погоду в кабинете шефа.

— Куртка этого парня? — осторожно уточнила она, и выразительный кивок Нкаты в сторону Линли, очевидно, дал ей понять, что можно относительно безопасно признаться хотя бы в одном мелком уклонении от выполнения приказа. — В общем… Хм… Ну да.

— Мы позже разберемся с тем, чем вам надлежало заниматься, Хейверс, — сказал Линли. — Так была ли черная кожаная куртка среди вещей в квартире Коула?

Ей удалось виновато потупиться, заметил Линли. Это отчасти искупало провинность. Облизнув губы, она откашлялась и приступила к докладу. Из ее сообщения выяснилось, что Коул предпочитал исключительно черную одежду. В его шкафу обнаружились свитера, рубашки, футболки и джинсы. Но куртки там не было, по крайней мере кожаной.

— Там висела легкая курточка типа ветровки, — сказала Барбара. — И пальто. Очень длинное, в стиле эпохи Регентства. Вот и все. — Пауза. И потом рискованный вопрос: — А в чем, собственно, дело?

Нката рассказал ей.

— Должно быть, кто-то унес ее с места преступления, — тут же среагировала Барбара и запоздало добавила: — Сэр, — взглянув на Линли, словно почтительное обращение могло свидетельствовать о ее недавно обретенном уважении к старшим по званию.

Линли прикинул, к чему ведет ее гипотеза. Теперь уже две вещи числились пропавшими с места преступления: кожаная куртка и плащ. Неужели придется вернуться к версии двух убийц?

— Может, эта куртка указала бы нам путь к убийце, — словно прочтя его мысли, предположила Хейверс.

— Если нашего убийцу волновали вещественные доказательства, то ему следовало полностью раздеть парня. Какой смысл уносить одну куртку?

— Для прикрытия? — высказался Нката.

— Он уже прихватил плащ, чтобы скрыть следы крови.

— Но если он собирался где-то останавливаться после убийства или, допустим, заметил, что кто-то видел его на обратном пути, то он точно не мог быть в плаще. С чего бы ему надевать плащ? Ведь во вторник вечером не было дождя.

Хейверс все еще стояла у двери и высказывала свои предположения с тактичной неуверенностью, словно она наконец глубоко осознала, насколько справедливо назначенное ей испытание.

Ее замечания были не лишены смысла. Линли признал это одобрительным кивком. Он переключил внимание на открытки и, показав на них, велел:

— Изложите мне все, что вам удалось накопать.

Хейверс стрельнула взглядом в Нкату, ожидая, что он возьмет на себя эту часть доклада. Он понял смысл ее молчаливого вопроса и сказал:

— Я, конечно, мог бы все это вкратце обрисовать, но боюсь, что упущу многие детали. Рассказывай ты.

— Ладно, — согласилась она, не отходя от двери. — Мне подумалось, что любая из этих открыток, — она кивнула в сторону стола Линли, — могла бы стать мотивом для убийства Терри Коула. Что, если он вел с ними нечестную игру? Допустим, забирал у них открытки и получал по сотне фунтов за каждую пачку, но вовсе не собирался развешивать их. Или развешивал гораздо меньше, чем указывал в отчете.

В конце концов, заметила Барбара, ни одна из этих проституток в действительности не знает, откуда или как клиент раздобыл ее рекламу, если только не таскается сама по городу, проверяя наличие своих открыток. И даже если бы она решилась на прогулку по центру Лондона и заглянула в телефонные будки, то что мешало Терри Коулу заявить, что нанятые «Бритиш телеком» уборщики очистили все будки от открыток, едва он успел развесить их?

— Поэтому я решила обзвонить этих пташек и выяснить, что они думают о Терри.

Сделанные звонки доставили Барбаре весьма сомнительное удовольствие, однако, звоня по номеру, оставленному на открытке «школьницы», она получше пригляделась к этой красотке и поняла, что девушка кажется ей странно знакомой. Практически уверенная, кто там рекламирует свои прелести, она набрала предложенный номер и, дождавшись соединения, сказала: «Алло, это Вай Невин? Вас беспокоит детектив-констебль Барбара Хейверс. Мне нужно выяснить у вас пару вопросов, если вы не заняты. Или лучше позвонить вам утром?»

Подошедшая к телефону Вай Невин даже не спросила, как Барбара узнала ее номер. Она лишь заявила своим хорошо поставленным голосом: «Уже глубокая ночь. Вам известно об этом, констебль? Или вы пытаетесь запугать меня?»