Девчонки и гусь еще возились в коляске, переругиваясь и гогоча, как Петька уже ударил по газам, мотоцикл прыгнул вперед, Вадька судорожно обхватил Петьку за плечи, и они понеслись.
– Куда? А мы? – отчаянно заорали вслед Кисонька и Севка.
– Стойте, немедленно остановитесь! – неслись сзади голоса взрослых.
Но мотоцикл ревел и летел вперед.
Глава XXII
Гонки на проселках
То и дело припадая на колдобинах, мотоцикл несся по старой раздолбанной дороге. Бьющий навстречу ветер хлестал лица, но сыщики пристально, до рези в глазах глядели вперед. И напрасно – впереди никого, утренняя дорога была совершенно пуста.
– Не догоним – там настоящий КМТ, а здесь жестянка ржавая, – прокричала Мурка.
– Не смей обижать мой мотоцикл! – бешено гаркнул Петька. – Это там всего лишь КМТ, а здесь движок – ручная сборка, с братом делали.
И Петька добавил газу. Мотоцикл затрясся, словно припадочный, а дорога понеслась навстречу с такой неистовой скоростью, будто собиралась накинуться на них и растерзать.
Скорчившись за Петькиной спиной, Вадька попытался вытянуть из кармана мобильник. И тут же чуть не слетел прямо на мелькавшую под колесами серую ленту старого асфальта.
Переждав, пока дикая дрожь ужаса рассосется, а из горла уберется противный ком рвоты, Вадька одной рукой намертво впился в Петькино плечо, а второй медленно и осторожно вытащил мобильник. Быстро набрал номер, выслушал короткое нервное сообщение, и прокричал, почти прижимая губы к Петькиному шлему:
– Володя уже к развилке подъезжает, погоня ему почти на багажник села!
Петька коротко кивнул, словно бы задумался – скорость чуть упала, – потом, видно, принял решение. Он весь напружинился, крепче ухватился за ручки мотоцикла:
– А ну, держись! – гаркнул Петька, швыряя мотоцикл вбок, туда, где на шоссе выходила старая проселочная дорога.
– А-ах! – дружно вырвалось у девчонок.
Заложив невозможный, безумный вираж, мотоцикл с разгону влетел на проселок. По обе стороны взметнулись веера липкой черной грязи. Холодные мокрые комки посыпались на лица, одежду, волосы, туго забарабанили по Петькиному шлему. Возмущенный Евлампий Харлампиевич встретил грязевой дождь гневным гоготом, но тут же тяжелый ком шлепнулся ему на голову, и гусь нырнул на дно коляски, Катьке под колени. Девчонки истошно визжали, закрываясь руками, а Вадька вжимался лицом Петьке в спину и только судорожно вздрагивал.
Дорога между грязевыми фонтанами казалась бесконечной, и никто сперва не понял, почему из-под Петькиного шлема доносится торжествующий рев. Но тут снизу под мотоцикл что-то долбануло, и под колесами снова зазмеилась лента асфальта…
– Вот, вот они! – дико завопила Мурка.
– Я знал, что догоним, тут дорога в два раза короче! – крикнул Петька.
Перед ними разворачивались гонки. Впереди несся Володя, несся так, словно он должен был выиграть «Формулу-1», а в случае проигрыша его ожидал немедленный расстрел. Впрочем, похоже, так оно и было.
Мопед преследователя настигал улепетывающий Володин «Форд». Вот седок оглянулся, на ребят глянуло черное пластиковое забрало шлема. Долю секунды мотоциклист смотрел на неожиданно возникшую погоню, потом рука его скользнула к карману брюк…
– Пистолет! – завизжала Катька, перекрывая встречный ветер.
И тут же у переднего колеса мотоцикла взвился крохотный щебневый фонтанчик.
Сыщики дружно пригнулись, а Петька сбросил скорость.
Похититель тут же отвернулся, вытянул руку с пистолетом и прицелился в «Форд». Нет, он не собирался стрелять по шинам, дуло неумолимо выцеливало беззащитный Володин затылок.
И тут из мотоциклетной коляски раздался гогот. Если бы Евлампий Харлампиевич умел говорить по-человечьи, наверное, это звучало бы так: «Ни минуты покоя, грязью забрызгали, а теперь еще и стреляют! Вот я вам задам!»
И задал! Возмущенный белый гусь поднялся в воздух, на мгновение завис прямо над головой вооруженного похитителя и вдруг ринулся вниз. Тяжелый клюв гулко заколотил в мотоциклетный шлем.
Рука с пистолетом судорожно дернулась вверх, блеснуло пламя, и пуля безобидно свистнула над крышей Володиной машины. А похититель отчаянно, с каким-то безмерным испугом замахал руками над головой, пытаясь отогнать атакующую птицу. Лишенный управления мопед начал глохнуть, его переднее колесо вильнуло, будто пьяное, – раз, другой, и он стал заваливаться набок. Именно в эту секунду Евлампий Харлампиевич развернул крылья и грудью прянул на врага. Мотоциклиста вынесло из седла, он дважды перекувырнулся и бессильно застыл на асфальте. Чуть дальше так же бессильно рухнул и мопед.
Глава XXIII
Лицо врага
Взвизгнув шинами, Петькин мотоцикл затормозил у распростертого тела. Человек на асфальте не двигался. Лицо его по-прежнему закрывал глухой шлем, руки прятались в кожаных перчатках. Некоторое время сыщики молча смотрели на своего врага.
– Вроде невысокий, – неуверенно пробормотал Вадька. Звук его голоса словно пробудил всех, компаньоны принялись слезать с сидений и выбираться из коляски. Петька стянул с головы шлем и вытер пот со лба. Евлампий Харлампиевич спланировал Катьке на руки, она погладила своего любимца, но как-то рассеянно, по-прежнему не отрывая глаз от похитителя.
– Надо бы посмотреть, живой или как, – все так же неуверенно предложил Вадька, но не двинулся с места.
– Очумел! Скелеты живые не бывают! – выкрикнула Катька.
– Какой еще скелет, зачем скелет? – забормотал Петька и почему-то снова натянул шлем на голову.
– Скелетов вообще не бывает! – внушительно заявил Вадька.
– А внутри у тебя что, железная арматура? – хмыкнула Мурка.
– Живых скелетов не бывает! – заорал взбешенный Вадька.
– А я что говорю! – невозмутимо согласилась Катька. – Глянь, как упаковался, специально чтобы голыми костями не светить.
Сыщики внимательно оглядели кроссовки, джинсы, тяжелую куртку. Да, одет похититель был так, что и не поймешь, есть ли вообще кто внутри одежды.
В этот момент человек на асфальте застонал.
– О, стонет! Раз стонет, значит, живой, а раз живой – значит, не скелет! – обрадовался Вадька.
– Скелет! – топнула ногой Катька. – Только крутой очень – все может, даже стонать!
– Чего проще – снимем шлем и узнаем! – предложил Петька.
Сыщики дружно кивнули и так же дружно попятились назад. Человек на асфальте снова застонал и едва заметно шевельнулся.
– Вот он сейчас очухается и всех нас перестреляет. Или так загрызет, – тоскливо сказала Катька.
Рокот приближающихся автомобилей послышался сразу с обеих сторон дороги. Спереди из-за поворота выскочил Володин «Форд». Сзади вывернул здоровенный «БМВ». Дверцы обеих машин распахнулись. Из «Форда» выпрыгнул Володя и помчался к ним, еще на бегу крича:
– Еду, смотрю, сзади никого, я не сразу и врубился, потом понял – и обратно!
А из «БМВ», словно две ракеты, вырвались Сева и Кисонька и бросились к друзьям. Из-за руля выбралась ошеломленная Лена Федорова и опасливо направилась следом.
– Совсем сдурели? – гневно орал Севка. – Бросили нас там, сами умчались, совести нет!
– Действительно, нехорошо. Не ожидала от вас, – внушительно заявила Кисонька.
– Как это родители за вами не увязались? – не отвечая на упреки, поинтересовалась Мурка.
Кисонька захихикала.
– Естественно, увязались. Только они вместе с Сашей через дом в его гараж побежали. А Юра, оказывается, так свою новую пристройку поставил, что двери Сашиного гаража теперь в нее упираются, машина выехать не может. Мы решили, что не можем ждать, пока они там разберутся, и обратились к Лене.
– Обратились они! – досадливо фыркнула Лена. – Наорали, голову заморочили, я и повезла. Как затмение нашло! Ох и будет мне теперь от ваших родителей, ох и будет! Слушайте, а что тут вообще происходит? Это кто на асфальте валяется?
– А правда, кто? – тихо, но как-то очень внушительно спросила Кисонька.
