– Так пусть домой, к Пилипенко, возвращается, – пожала плечами Светка.

– Нет! – вскричала Катька и даже топнула ногой.

– Почему нет? – удивленно переспросил Вадька.

– Потому что противная она, не хочу, чтоб по ее было, – выпалила Катька.

– Не аргумент, – решительно отмел ее слова Вадька, но тут вмешалась Кисонька:

– Ее нельзя отпускать, – твердо заявила она. – Через пять минут Пилипенко будет знать, и куда мы пошли, и что собираемся делать.

– Давайте мы ее тут оставим! – предложила Катька. – А Евлампий Харлампиевич будет ее охранять! Харли! Сторожить! – скомандовала Катька, и переваливающийся гусь подошел к Бомбине и замер у ее ног почти по стойке смирно: лапа к лапе, крылья строго сложены, шея настороженно вытянута, клюв наготове.

– Я ж говорю – экология, – прокомментировал Петька. – Все в вашем городе психованные. Очумели, гуся за сторожа оставлять?

– А вот посмотрим, – гордо улыбнулась Катька, ласково погладила гуся по голове и скомандовала: – Пошли!

Компания помчалась в сторону поселка.

– Быстрее давайте, – на бегу крикнула Светка, – а то жилец в лес умотает и до вечера не появится!

– А мама твоя нас не погонит? – на всякий случай спросил Вадька.

– Матери нету, она на работу ушла.

– А говорите – работы нет, – поддел Вадька.

– У нее не работа, у нее бизнес, – важно заявила Светка. – Она семечки на платформе продает.

– Ну и как идет? – мгновенно заинтересовался Сева.

Похоже, что бизнес у Светкиной мамы шел неплохо, во всяком случае, дом, возле которого они остановились, выглядел хоть и не таким роскошным, как виллы соседнего «Бродвея», но крепким и ухоженным.

– А что ж, – сказала Светка, с гордостью поглядывая на свой дом, – у нас не как у соседей. Папка не пьет совсем, весь день на работе, и мамка с семечками. И я ж не сижу: корова, поросята, куры. Жить можно. Заходите, молоком вас напою. Вы ж точно голодные.

– И голодные, как звери, и спать хотим, – согласился Вадька, вслед за ней входя в дом. – Только сперва дело.

– Ага, – кивнула Светка и вдруг остановилась, словно налетела на стенку. Петька и сыщики столпились у нее за спиной.

– Ты чего?

– Ужас, – почти всхлипнула Светка и показала на пустое место под вешалкой.

– Какой ужас? Нет там ничего!

– Ага, нету, – снова согласилась Светка. – Тут жильцовы сапоги стоят, когда он дома. А сейчас нету. Проворонили, – она готова была разреветься.

Вадька присел на корточки и, сам не зная зачем, принялся рассматривать пол под вешалкой. Пол был самый обычный.

– М-да… Опоздали, – глубокомысленно процедил Вадька и снизу вверх поглядел на столпившихся вокруг ребят. – Ушел.

Он поднялся, тщательно отряхнул колени, руки. Ребята смотрели на него выжидательно, словно рассчитывали, что все проделанные им процедуры помогут разгадать тайну похищенных документов.

Вадька почесал в затылке, надеясь расшевелить непослушные мозги. Видно, почесывания им и не хватало, потому что мозги тут же соблаговолили выдать идею:

– Давайте хоть комнату его посмотрим.

– Так нельзя, – с досадой возразила Светка.

– Конечно, в чужие комнаты заглядывать нельзя, неприлично, – осторожно согласилась Кисонька, – но у нас же исключительный случай!

– Неприлично – фигня, а вот замок… Он свой замок навесил и, как уходит, всегда комнату запирает. Мама обижается, а терпит – все ж таки живые деньги мужик платит.

– Замок, говоришь? – переспросил Вадька и улыбнулся хищной улыбкой. – А ну показывай, какой там замок.

Замок был самый обычный, новенький, навесной, какие в каждом хозяйственном продаются. Любимая Вадькина отмычка легко скользнула внутрь, замок щелкнул и открылся.

– Вы, городские, все так замки потрошите, или ты и правда из мафии? – неодобрительно спросил Петька.

Вадька неопределенно дернул плечом, вытащил замок из скоб и тихонько толкнул дверь. Чуть скрипнув, та приоткрылась.

Сыщики робко заглянули внутрь. Комната была самая обычная: кровать, тяжелый широкий стол, старый, но крепкий шкаф. От остальных комнат дома ее отличал только дикий, просто жуткий беспорядок да еще какой-то странный, противно-сладковатый запах.

– Во свинарник! – изумилась Мурка.

– Да ты что! – обиделась Светка. – Да у нас в свинарнике в жизни такой пакости не было, – и она брезгливо покосилась на валяющуюся поверх покрывала кучку заскорузлых носков.

– Это потому, что свиньи носков не носят, – утешила ее Катька.

– Много ты понимаешь в свиньях! – взвилась Светка. – Они знаешь какие умницы! Они…

– Мы будем про свиней трепаться или все-таки преступником займемся? Что это у него тут такое? – Мурка показала на газеты, расстеленные по столу и широкому подоконнику. На газетах ровненько лежали какие-то маленькие, темные, высохшие кусочки и такие же сухие стебельки.

Вадька опасливо дотронулся до одного из кусочков кончиком пальца, потом аккуратно взял один, размял, понюхал и недоуменно покачал головой.

– Не знаю я, что это.

– Темные вы, городские! – Петька глядел на Вадьку с невозмутимым превосходством. – А еще трындят – в городе все такие крутые, такие, как это… продвинутые. А про самую обычную дурь не знаете.

– Какую еще дурь?

– Ну дурь, дурь – наркоту. То-то мужик так запирался – боялся, что Светкины родители догадаются.

– Это что, наркотики? – с почти мистическим ужасом переспросила Кисонька и на шаг отступила от стола.

– Понты гнилые, – уверенно сказала Мурка. – Помните, ребята, мы видели настоящую наркоту, когда мебельных бандитов ловили. Она такая, как порошок, в мешочках.

– Никакие не понты! – возмутился Петька. – Кого хочешь спроси! Грибки это, ядовитые. Их наркоманы собирают, сушат, потом толкут и кайфуют.

– Правда. У нас в школе пацан помер, – тихо сказал Сева. – Тоже из наркоманов. Купил у кого-то таких вот то ли грибков, то ли травку, попробовал и помер.

– Вот, – обрадовался подтверждению Петька. – Я-то думал, чего вашего жильца вечно шатает, как пьяного, а самогоном не пахнет. А он, оказывается, нарик. Только что-то он поздно приехал, грибы-то в лесу уже тю-тю. Одна гниль осталась.

– Совсем плохой, наверное, – предположил Вадька. – А может, гнилье как раз самое забористое? Мы ж не знаем их наркоманский бизнес.

– Никакого наркоманского бизнеса не будет! – твердо сказала Светка. – Сам пусть как хочет подыхает, а чтобы он из нашего дома отраву в город вез – фиг ему! Все мамке скажу, пусть она его поганые деньги ему в рожу кинет. А это сейчас сгребу и в печку!

Светка схватилась за газету, но Петька удержал ее за руку:

– Погоди, ты ж ребятам все расследование поломаешь! Вернется, увидит, что его грибочков нет, и сразу смоется вместе с документами.

– Да какие документы! – отмахнулся Вадька. – Вы что, думаете, вот этот нарик дохлый и есть наш похититель? Да наш на международном уровне работает, его полиция всей Европы ищет, он на куче языков говорит, дерется как черт, планы хитроумные выдумывает – и грибками травится? Да будь наш вор наркоманом, его бы уже сто раз поймали. Опять мы лопухнулись.

– Тогда точно в печку, – скомандовала Светка и поволокла газету прочь.

Ребята затолкали газеты вместе со всем содержимым в пылающий зев печи, распахнули все окна и двери, чтобы мерзкий запах не наполнял комнаты, а сами убрались во двор.

– Сейчас прогорит, и я вас завтраком накормлю, – сказала Светка. – А потом все его шмотье в мешок сгребу и комнату помою, чтобы духу его здесь не было.

– А вам-то мы ничем не помогли, – опечалился Петька.

– Да, погано, – согласился Вадька. – И идей по нулям. Может, еще раз попробовать нашего вора на что-нибудь выманить? – и тут же покачал головой. – Не, не купится он. Как говорится, бомба два раза в одну воронку не падает.

– Падает, – уверенно ответил Петька. – У меня братан старший, так он, ну, этот… который воюет по контракту… – Петька неожиданно смутился, – и ничего такого, нормальная работа, опасная! Он деньги присылает… Жить-то надо…