Материал языка, слово, особенно в некоторые эпохи и в некоторых видах искусства, достаточно широко входит в структуру образа И. п. Текст — неотъемлемый элемент в плакате, в карикатуре. Слово зачастую конкретизирует и развивает образ в греческой вазописи, в средневековой иконописи и миниатюре, в лубочной гравюре. В зодчестве ту же роль играют надписи (например, на римских триумфальных арках) и даже целые тексты (в древнеегипетских храмах, средневековых мечетях); небезразличным к содержанию картины или скульптурного произведения является даваемое художником название. Однако в основном образная структура произведений И. п. строится зрительно-пластическими средствами: композицией, всеми элементами формы (пространство, объём, пластическое движение, ритм, линия, светотень, цвет и т. д.), характером обработки материала.
Как и другие роды художественной деятельности, И. п. осваивают мир в образной форме. Структуру художественного образа в И. п. можно аналитически расчленить на три в действительности тесно связанных друг с другом аспекта — тектонически-композиционный, экспрессивный (выразительный) и изобразительный. Все они — в своём неразрывном единстве — выявляют идейно-художественный смысл произведения.
В архитектуре, декоративно-прикладном искусстве, художественном конструировании и скульптуре первый из этих аспектов состоит в организации реального, вещественного материала в трёхмерном пространстве, в формировании его конструкции и тектоники, во взаимно гармоническом или намеренно дисгармоническом расположении отдельных частей, в увязывании воедино всех элементов пластической формы, в достижении целостности композиции. В живописи, графике, фотографии те же принципы конструктивно-композиционного построения воспроизводятся на плоскости, так что объёмно-пространственные отношения моделируются с большей или меньшей мерой условности в двух измерениях.
Выразительность образа достигается использованием зрительно-формальных элементов; последние способствуют созданию определённой духовной атмосферы, настроения, выявлению идейного смысла произведения. В практике творчества тектонически-композиционный и эмоционально-экспрессивный аспекты нерасторжимы, так как духовная содержательность образа во многом зависит от определённого пластического решения, а оно, в свою очередь, всегда несёт определённое эмоционально-эстетическое содержание.
Третий, изобразительный аспект специфичен для живописи, скульптуры и графики, несмотря на попытки буржуазного модернизма превратить эти виды искусства в «абстрактные». Внутри изобразительного аспекта можно условно различать моменты непосредственно-визуальный (т. е. то, что непосредственно изображено художником, например плоды в натюрморте, деревья в пейзаже, фигуры людей) и ассоциативный, позволяющий расширить содержание произведения за пределы собственно изображённого (фабулу повествования, внутренние конфликты, психологическое состояние, символическое значение и т. д.), что даёт возможность включить в круг осваиваемых И. п. явлений действительности временное течение событий, философские размышления о жизни, широкую совокупность общественных идей, т. е. те стороны реальности, которые не имеют непосредственно зрительного облика.
Таким образом, нельзя считать, будто объектом эстетического освоения мира в И. п. является лишь сам предметный мир, доступный зрению, и что художественная их значимость ограничивается только чисто «пластическими ценностями» зрительно воспринимаемых объектов и пространственных отношений. Практически всё «...общеинтересное в жизни...» человека (см. Н. Г. Чернышевский, Полн. собр. соч., т. 2, 1949, с. 81—82) является предметом И. п. И. п. органически связаны с общественными и идейными движениями своего времени; в них, хотя нередко в опосредованной форме, преломляются социальные конфликты, борьба классов.
Очень широк диапазон непосредственных объектов изображения в изобразительных искусствах. Особенно многогранна в отношении круга воспроизводимых явлений живопись. Массовые сцены, любые события истории и повседневности, природа в разнообразных её формах и состояниях доступны живописи и отчасти графике. Круг явлений жизни, непосредственно воспроизводимых скульптурой, уже. Но раскрывая идеал совершенного человека, его бунтарское дерзновение, овеществляя в материале самые сложные мысли и эмоциональные импульсы, пластика располагает столь же мощными ресурсами духовного освоения мира. Неизобразительные И. п. — архитектура в первую очередь — также обладают богатыми возможностями духовной, идеологической содержательности: они способны воплощать, как правило, наиболее общие социальные и философские идеи времени. Мир, каким он мыслился в определённые эпохи, запечатлен в архитектуре пирамид, Парфенона, собора в Реймсе, купола Ф. Брунеллески, храма в Коломенском.
Как род художественной деятельности И. п. входят в круг явлений общественного сознания, занимая на всех ступенях исторического развития человечества важное место в духовном освоении действительности, в идейной жизни и социальной борьбе своего времени.
Вместе с тем многими своими чертами И. п. сближаются с миром материальных предметов, создаваемых человеком в качестве своей «культурной среды».
Сама обработка материалов природы, придание им формы, отвечающей социальным потребностям, создание в реальной практике «изменения мира» предметов, которых природа не знает и которые противостоят ей именно как результат человеческого творчества, развивали духовные способности человека, в том числе и «...чувствующий красоту формы глаз... » (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Из ранних произведений, 1956, с. 593). В согласной работе глаза, головы и руки возникает чувство правильности, порядка, пластической координации. Тем самым вещь, созданная человеком, делается носителем его «сущностных сил», «одухотворяется». Предметный мир, преобразуемый человеком, воспринимается как мир «очеловеченный», как овеществлённое творчество, совершенствующее природу, вносящее в хаос действительности разумное начало. Так в ходе практики зарождается эстетическое чувство, на почве которого складываются постепенно разные виды И. п.
В этом смысле можно связывать происхождение И. п. с «деланием вещей». Но ошибочно сводить к этому их специфику. Искусство — делание вещей особого рода, обладающих духовной содержательностью, а позднее — в классовых обществах — более или менее (в зависимости от вида И. п.) развёрнутым идеологическим смыслом. «Делание вещей» перерастает в искусство лишь постольку, поскольку предмет «одухотворяется», приобретает эстетические качества. Любое сооружение, предмет утвари или культа, пластическое или двухмерное изображение становится фактом искусства, когда в нём выражается эстетическое освоение мира и отношение к миру, когда в нём закреплено образное осознание действительности, оценка её по критериям красоты. Сосуд превращается из вместилища в произведение декоративно-прикладного искусства, когда в нём овеществляется определённое представление о красоте действительности; любое изображение является живописью, когда в нём есть хотя бы начатки образного осмысления мира.
С древнейших времён И. п. участвуют в обработке и оформлении предметной среды человека, в создании «второй природы», зачастую, особенно на ранних стадиях истории, сливаясь с материальным производством. Собственно художественное начало тесно переплетается с внеэстетическими моментами — производственными, бытовыми, относящимися к различным формам социальных ритуалов и идеологических функций. Произведения зодчества, за малыми исключениями, сооружаются не в качестве «чисто» художественных памятников, но для удовлетворения тех или иных материальных или социально-практических нужд. Так, храмы — это здания, где отправляется определённый культ, театр — место, куда собираются зрители, чтобы смотреть театральные представления. Тем не менее эстетические качества сооружения неотъемлемы от его практических функции, поскольку в неё входит и духовно-эстетическая выразительность здания. Жильё превращается во «дворец», когда появляется необходимость выявить идею социальной дистанции. Декоративно-прикладное искусство, до 19 в. существовавшее только в форме художественного ремесла — производства предметов производства, быта и т. д., — прежде, чем быть искусством, выступает в своей практической функции. Правда, художественная обработка утвари, оружия, объектов общественно-государственного или религиозного ритуала могла являться неотъемлемой особенностью их полноценного социального функционирования: микенские кинжалы, золотые скифские фибулы, сасанидские блюда, «шапка Мономаха», китайский фарфор, японские лаки должны были обладать высокими эстетическими качествами, чтобы отвечать своему практическому назначению. Будучи красивы, богаты, роскошны, они обретали соответствующую эпохе «человеческую форму» (см. К. Маркс, там же, с. 594). Характерно при этом, что с течением времени, когда меняется социально-экономический уклад, практическая функция предмета нередко «выветривается» и произведение художественного ремесла выступает в своём собственно эстетическом качестве (например, декоративные керамические тарелки, застёжка, превратившаяся в брошь, и т. д.). Аналогична и судьба таких произведений И. п., которые в пору своего возникновения были призваны удовлетворять в первую очередь внехудожественным потребностям. Египетский скульптурный портрет, служивший целям заупокойного культа, икона, бывшая предметом религиозного поклонения, дворянский портрет 17—18 вв., являвшийся для заказчика документом его генеалогического древа, сохранили своё объективное значение только как произведения искусства.
