Огромное казино, термальные бани, несколько курхаузов, а также масса питейных заведений придавали этому местечку праздничную атмосферу. Костина бэха выглядела тут весьма заурядно на фоне лоснящихся ягуаров, мустангов, поршей, бентли и ламборджини.

— Может, прогуляемся? — закинул удочку ободрённый местными пейзажами Флорис.

Но девушки останавливаться не захотели, и Костя без лишних споров выполнил их пожелание, к явному, и потому приятному, неудовольствию туземца.

Через пятнадцать минут езды по узеньким тропам, ведущим сквозь цепь невысоких гор, Костин экипаж подъехал к посёлку с лирическим названием Ремушан. Жаклина выудила из кармана детальный план местности, начерченный синим фломастером на тонком белом ватмане, и, сориентировавшись по нему, Костя медленно повёл машину вдоль реки.

Палаточно-трейлерный кемпинг, уже под завязку набитый шаманами и прочей публикой, неравнодушной к оккультизму, располагался на симпатичном плато в нескольких километрах от деревни и занимал всё пространство между речкой и возвышающимися на заднем плане горами.

— Место выбрано со вкусом, ничего не скажешь! — заметил Флорис и первым вылез из машины.

Костя открыл багажник, помог своим пассажирам вытащить сумки и, не говоря ни слова, пошёл обратно к водительской двери. Немного задетая этой подчёркнутой деловитостью, Эвелин вопросительно поглядела на него.

— Нужно найти хорошее место для парковки, — спокойно ответил он на её осуждающий взгляд. — Вы пока идите, столбите угол. Я вас догоню.

Возвращаться к своим попутчикам Костя не спешил. «Мавр сделал своё дело, мавр может погулять». Этой мыслью он цинично скрепил себе вольную и, кинув BMW под опеку мощного, столетнего вяза, неторопливо пошёл обследовать лагерь.

На площади около трёх гектаров деловито шуровало взад-вперёд несколько сотен любителей мистических пикников. Их лица буквально светились глубокой причастностью к великим тайнам Земли, и этот факт тотчас настроил мятежную Костину душу на весёлый и даже благостный лад.

Кроме внушительной базы трейлеров, а также кучи маленьких, двух-трёхместных палаток, разбитых там и тут, в черте лагеря имелся ряд капитальных построек. В дополнение к ним, стояли большие тенты, наподобие армейских, украшенные цветными плакатами и рекламой того, что вскоре должно было здесь происходить.

Закончив свой обход, Костя вышел на каменный плёс у дальней границы лагеря, достал из рюкзака бутылку Rochefort и фирменный стакан, налил его верхом и, опустившись на валун размером с автомобильное колесо, гордо провозгласил: «Не везёт мне в любви — повезёт в науке. Ну-с, за учёбу!».

Когда, наслаждаясь зелёным фоном, ласковым журчанием воды в реке, пением птиц и горными красотами, он почти уже допивал свой первый бокал, его безмятежное уединение внезапно нарушилось.

— Константин! — прозвучал обиженный и немного нервный голос Эвелин за его спиной. — Мы тебя уже битых полчаса по всему лагерю ищем. Какого чёрта?!

Он даже не повернулся в её сторону.

— Сударыня. Если вам недостаточно той милой компании, в которой вы сюда приехали, в ближайших окрестностях вы легко найдёте ещё несколько сотен потенциальных «единомышленников».

— Как тебе не стыдно!.. — оторопела девушка. — Ты что вообще такое говоришь?!

На сей раз Костя решил обернуться, чтобы увидеть гневную мину на её хорошеньком лице. Жаклины и Флориса поблизости не было.

— Если вы намекаете на то, что необходимо принести воды или поколоть дрова, то не извольте беспокоиться! Я человек работящий и ответственный. Вот только отдохну пару минут и обратно к станку. Между прочим, готовить неплохо умею. До магазина хоть сейчас влёгкую смотаюсь. Вам не нужно чего-нибудь из магазина?..

Смотреть на ее искреннее недоумение пополам с негодованием было приятно до щекотки в носу.

— Константин!! Ты… ты по какому праву так со мной разговариваешь?! Я, что, давала тебе какие-то обещания?

— Перестаньте, мадам! Вы невинны как дьявол в трёхлетнем возрасте, — ответил он приглушённым голосом и отвёл в сторону глаза. — Мне абсолютно не на что и не на кого обижаться, поверьте.

— Глупый! Глупый, слепой мальчишка!

— О, да! И отнюдь в этом не раскаиваюсь.

— Но ты ведь ничего не знаешь!

— «Куда уж мне до длинных флейт…».

— Ну, и сиди здесь, как дурак, хлебай своё пиво!

Не дожидаясь ответа, Эвелин резко отвернулась и пошла прочь.

В груди у Кости неприятно защемило. Наблюдать эту точёную, идеальную фигуру и понимать, что ты связан по рукам и ногам, было сущим мучением. Хотелось наплевать на все приличия и условности, догнать ее, круто развернуть за плечи, сдавить в своих объятиях и целовать до потери пульса.

«Мудрые люди говорят, что в каждой ситуации заключено совершенство, и даже если тебя обманывают и используют, происходящее с тобой подчинено высшему божественному закону, а Бог ошибаться не умеет… Конечно, приятно сознавать, что ты, Боже, никого не наказываешь и ни над кем не издеваешься — только учишь. Но скажу тебе как на духу: кое-что из твоих уроков выглядит как самая настоящая пытка!..».

Костя вымыл в речке свой бокал, протёр его гигиенической салфеткой и положил вместе с пустой бутылкой в рюкзак. Через пять минут он разыскал Жаклину, Эвелин и Флориса, пытавшихся закрепить на свободной поляне новенькую двухместную палатку при помощи железных прутьев, входивших в комплект, и, мигом сообразив, что опыта в подобных вещах никто из них не имеет, пришёл бедолагам на помощь.

— Эх, что б вы без меня делали! — сказал он после того, как закончил работу.

— У нас ещё одна палатка есть… — виновато сообщила ему Жаклина.

Надутая Эвелин сидела чуть поодаль на траве, глаз в Костину сторону не поднимала и на вялые попытки Флориса заговорить с ней отвечала тихо и односложно.

— Константин, это не ты случайно девушку обидел? — поинтересовался утомлённый её некоммуникабельностью туземец.

«Я сейчас тебя, рожа мексиканская, так обижу, что ты до конца своих дней помнить будешь!» — едва подавил всплеск закипающей агрессии Костя.

— Не ищи у других причины своих невзгод! — ровным голосом ответил он вслух.

Неявная диатриба слегка озадачила туземца, и губы Эвелин тут же дёрнулись в лёгкой, но вполне различимой усмешке.

— Давайте быстрее заканчивать с приготовлениями. Есть хочется, а в двенадцать часов тренинги пойдут, — миролюбиво сказала Жаклина. — Вон в том домике, кстати, ближе к вечеру будет мастер-класс по тантре…

— По тантре?! — оживился Флорис. — Эвелин, ты слышишь?

— А вот в этом «домике» — по камасутре! — вмешался Костя, указывая на только что разбитую палатку.

Эвелин тут же осчастливила его взглядом, исполненным праведного негодования и брезгливости.

— А ты, Константин, оказывается, — парень с чувством юмора! — беззлобно и по-дружески подмигнул ему Флорис.

— Так! Мне всё это уже надоело! — снова прервала их диалог Жаклина. — Вы как хотите, а я буду завтракать.

При этих её словах Эвелин нехотя встала, подошла к брошенным в кучу сумкам с едой, и они на пару с Жаклиной принялись вываливать на газету обильный провиант, захваченный с собой из Гента. Костя тоже открыл свой рюкзак и выудил оттуда большой пакет со всяческой кулинарной снедью, от магазинных салатов до полукопчённых немецких сарделек и банок с овощными консервами.

Полуденное июльское солнце начало слегка припекать. Ели, почти не разговаривая. Эвелин сидела боком ко всей компании и смотрела куда-то вдаль. Флорис и Костя временами поглядывали друг на друга, но ввиду миролюбивого настроя туземца ни во что более серьёзное эти поглядывания так и не вылились.

«Ну что ж, латинос, характер у тебя золотой! Эмоциями не пробьёшь. Видимо, за это красивые девки тебя и ценят. Лермонтову или Пушкину бы твой нрав — глядишь ещё лет по семьдесят бы прожили…».

— Константин, а ты случайно тантрой никогда не занимался? — полюбопытствовал туземец.