Эллин откладывала этот разговор до последнего вечера, который они провели вместе в «Богемии», ресторане в стиле французского мюзик-холла, расположенном в Санта-Монике. На протяжении всего обеда Майк не сказал ни слова о том, когда они встретятся вновь, не упомянул даже о тех чувствах, которые их связывают, и это испугало и опечалило Эллин. В глубине души она была уверена, что минувшие пять дней значили для него ничуть не меньше, чем для нее самой, но сомневалась, что ей удастся заставить Майка признаться в этом. А даже если удастся, его признание вряд ли даст ответ на вопрос о том, как они будут жить дальше.

Официант поставил на стол две чашки кофе и спросил, не желают ли гости завершить трапезу рюмкой спиртного. Майк посмотрел на Эллин, и та покачала головой.

– Принесите счет, – велел Майк. Официант ушел, и он, взяв со стола чашку, посмотрел Эллин в глаза. – С тобой все в порядке?

Эллин кивнула и, следуя его примеру, принялась за кофе.

– Ты сегодня на редкость молчалива, – заметил Майк.

Эллин взглянула на стол, отставила чашку и вновь подняла глаза на его освещенное огоньками свеч лицо.

– Мне грустно оттого, что ты завтра уезжаешь, – сказала она.

Майк тут же отвел взгляд, и сердце Эллин заныло от желания услышать, что он тоже будет по ней скучать.

– Тебе было хорошо со мной? – спросила она.

– Да, конечно, – ответил Майк.

Эллин попыталась улыбнуться, однако улыбка не получилась. Она уже хотела открыть ему свои сокровенные желания, но не смогла.

– Ты вернешь Сэнди в контору? – осведомилась она и, увидев, как нахмурился Майк, пояснила: – Девушку, которую ты уволил. Ты возьмешь ее на работу?

Майк покачал головой.

– Вряд ли, – сказал он. – Я дал Сэнди хорошие рекомендации, и ей не составит труда найти новое место.

– А как же ее работа в службе сопровождения? Не окажется ли она препятствием для нее? Я имею в виду: возьмут ли Сэнди на работу, если станет известно о ее прошлом?

– В наши дни люди отличаются широтой взглядов, – ответил Майк.

– Только не ты.

– Я уже говорил тебе, что это был лишь повод избавиться от Сэнди, – откровенно признался Майк, – но никак не причина. Именно поэтому мне так стыдно. – Он вздохнул. – Что сделано, то сделано.

Эллин промолчала, гадая, когда же она отважится заговорить о том, что волнует ее по-настоящему.

– Ты уже решила, как быть с Эй-ти-ай? – произнес Майк.

Сердце Эллин болезненно сжалось. Неужели Майк все же позовет ее в Лондон? Или он спросил, только чтобы поддержать разговор?

– Если ты решишь уволиться оттуда, – продолжал Майк, – то скажи Фаргону, что мне известны факты из его биографии, которые он наверняка предпочтет сохранить в тайне, и если он не оставит тебя в покое, я задам ему перцу.

Эллин улыбнулась и посмотрела на свою чашку.

– Ты мой рыцарь, – негромко сказала она и, подняв глаза на Майка, спросила: – Как ты думаешь, мы еще встретимся?

Не отрывая взгляда от лица Эллин, Майк потянулся к ней и, стиснув ее ладонь, опустил глаза.

У Эллин заныло сердце. Молчание Майка был тем самым ответом, которого она больше всего опасалась. Она подумала, что вряд ли выдержит, если Майк выскажет свои мысли вслух.

– Ты все еще любишь Мишель? – допытывалась она, по наитию догадываясь, кто ее соперница.

Она тут же почувствовала, как напрягся Майк, хотя он не выпустил ее ладонь.

– Все не так просто, – промолвил он и, оторвав взгляд от ее руки, продолжал: – Окажись все иначе… если бы я не… – Официант принес счет, и Майк умолк. Вынув из бумажника четыре двадцатидолларовые купюры, он положил их на стол. – Идем отсюда, – сказал он, поднимаясь из-за стола.

– Нет, – ответила Эллин, даже не подумав двинуться с места.

Майк вопросительно посмотрел на нее.

– Я не могу, Майк, – пояснила Эллин, стараясь говорить бесстрастным голосом.

Он вновь опустился в кресло.

– Я не могу провести с тобой ночь, – продолжала Эллин. – Не могу, зная, что завтра ты уедешь и мы скорее всего никогда больше не встретимся. Если настала пора навсегда распрощаться, давай сделаем это здесь. Я вызову такси, отправлю твои вещи в отель…

– Послушай, – перебил Майк, вновь беря ее за руку. – Минувшие пять дней так же дороги мне, как и тебе. Я замечательно провел время, нам обоим было хорошо, и если бы мы могли продолжать в том же духе, то поверь – я был бы только счастлив. Но ты живешь в Лос-Анджелесе, а я в Лондоне, и тут ничего нельзя изменить. Подумай сама, неужели ты готова удовольствоваться общением по телефону или короткими встречами в выходные? Разумеется, мы могли бы время от времени видеться в Нью-Йорке, но, что ни говори, долго такое продолжаться не может.

– Как-то раз ты сказал, что для меня всегда найдется работа в Лондоне, – напомнила Эллин. В ее глазах сверкнул огонек оскорбленной гордости.

– Но ты не пожелала принять мое предложение.

– Ты ничего не предлагал.

– Хорошо. Хочешь работать у меня?

Эллин отвернулась.

– Вот видишь, – мягко произнес Майк. – Ты не хочешь покидать Штаты, а я не хочу уезжать из Англии.

– Дело не в географии, – сказала Эллин, – а в двух людях, которые нравятся друг другу и хотели бы проводить вместе больше времени. Во всяком случае, так хочет один из этих двух. А ты?

Майк кивнул.

– Так что же мешает нам встречаться в выходные и во время отпуска в Нью-Йорке? – допытывалась Эллин. – Неужели мы должны забыть все, что между нами было, только потому, что в настоящий момент не видим иного выхода? Никому не дано знать, что сулит будущее, и я готова использовать каждую возможность, если, конечно, ты не признаешься, что до сих пор влюблен в Мишель. Думаю, причина твоего упрямства именно в этом.

– Если я сейчас и влюблен в кого-нибудь, – отозвался Майк, – то только в тебя.

Эллин уже хотела что-то сказать, но от внезапно нахлынувшего восторга у нее перехватило дыхание.

– Ты серьезно? – прошептала она.

– Да, и ты прекрасно об этом знаешь, – сказал Майк. – Ты все время была рядом со мной и не могла этого не заметить.

Эллин посмотрела на него широко распахнутыми глазами, потом с усилием сглотнула и сказала:

– Стало быть, ты знаешь, что и я в тебя влюблена? Ты ведь все время был рядом со мной.

Майк усмехнулся.

– Я бы сказал, что ты втрескалась в меня по уши, – отозвался он. – Но влюблена ли – об этом мы узнаем, когда ты переедешь в Лондон.

Сердце Эллин замерло.

– Я могу ответить тем же, – заметила она, – и сказать, что поверю в твои чувства, когда ты переедешь в Лос-Анджелес.

Майк вскинул брови, но ничего не сказал. Он поднялся на ноги и встал сбоку от Эллин, давая понять, что им пора уходить.

– Что будем делать дальше? – произнесла Эллин, когда Майк вывел на дорогу ее отремонтированный «понтиак» и повел машину в сторону Беверли-Хиллз.

Майк изумленно посмотрел на нее.

– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросил он.

– Давай слетаем в Лас-Вегас и поженимся.

– Господи! – воскликнул Майк, уворачиваясь от встречной машины. – Ты серьезно?

– Нет, – весело ответила Эллин. – Я пошутила.

Майк вел машину, не отрывая глаз от дороги.

– Ты говорила серьезно, – заявил он, сворачивая на дорожку, ведущую в жилой комплекс, где находилась квартира Эллин.

– Ничего подобного, – возразила она. – Просто когда я спросила, что мы будем делать дальше, ты посмотрел на меня с таким подозрением, что мне не хотелось тебя разочаровывать. На самом деле я собиралась узнать, когда мы встретимся вновь. Надеюсь, ты понял, что я не намерена расставаться с тобой, хотя и не претендую на твою руку и сердце.

– Я буду скучать по тебе, Эллин, – с улыбкой произнес Майк, паркуя машину на стоянке.

– Если бы ты знал, как я счастлива услышать это! – отозвалась она.

Майк заглушил мотор, и они рука об руку поднялись по лестнице.

– Как насчет выходных через неделю в Нью-Йорке? – спросил Майк, когда они остановились у дверей квартиры.