– А что с… – сказал он, понизив голос.

– Все хорошо, – заверил его Каван. Было ясно, что он понимает брата с полуслова. – Об этом мы уже позаботились. Осталось выручить Мишель. Ты можешь дать нам денег? Мы сами все сделаем, ты только переведи нам деньги…

– Сколько? – спросил Майк.

– Не знаю. Двадцать тысяч. Тридцать.

– Ты с ума сошел! – воскликнул Майк.

– Это богатые люди, Майк. От них не отделаешься парой сотен…

– Постой-ка, уж не собрался ли ты подкупить полицию? Я правильно тебя понял?

– Да! – раздраженно выкрикнул Каван. – Все слишком сложно, чтобы вдаваться в подробности. Ты пришли нам денег… сколько сможешь. Отправь их на мое имя в «Унибанко» на Копакабана-авеню, счет номер 1515. Если ты не поможешь нам выручить Мишель, одному Богу известно, что с ней произойдет!

– Я пришлю деньги, – сказал Майк, – но ты должен держать меня в курсе событий. Ты слышишь? Звони мне по этому номеру, как только что-нибудь изменится…

– Обязательно – пообещал Каван. – Завтра первым делом свяжусь с тобой. Ты запомнил банковские реквизиты?

– Да, запомнил, – ответил Майк и тут же их повторил. – А теперь скажи мне, где…

– Я позвоню завтра, – перебил Каван, – и все тебе объясню, но сейчас мне пора бежать. – Он дал отбой.

– Черт возьми! – прошипел Майк, бросив трубку на рычаг. – Будь все оно проклято!

Эллин стояла в дверях, со страхом чувствуя, как между ней и Майком возникает непреодолимая преграда.

– Что случилось? – негромко произнесла она.

Майк стоял спиной к Эллин, глядя в стену. Эллин физически ощущала его напряжение и гнев. Наконец он повернулся и посмотрел на нее.

– Мне известно лишь, что Мишель арестовали за наркотики, – нехотя произнес он.

Эллин отвела глаза и подскочила на месте, услышав, как Майк хватил кулаком по стене.

– Проклятие, я должен был предвидеть, что рано или поздно случится что-нибудь подобное! – взорвался он. – Как я мог оказаться таким слепцом?!

Он поднял голову и несколько мгновений яростно взирал на Эллин, потом развернулся и вышел в сад.

Всю ночь Майк провел на ногах и отказался от завтрака, который Эллин приготовила утром. Он ходил из угла в угол, дожидаясь телефонного звонка. Эллин слышала, как он на рассвете беседовал с кем-то из банковских служащих, договариваясь о переводе двадцати тысяч фунтов, но больше он не произнес ни слова.

В конце концов, не в силах более терпеть, он схватил телефон и позвонил Кавану. Ему никто не ответил.

Все утро Майк продолжал бродить по дому, время от времени нажимая кнопки телефона, и около полудня аппарат наконец зазвонил.

– Каван! – закричал он в микрофон, испытывая невероятное облегчение. – Где ты был, черт возьми?

Эллин поднялась на веранду и подошла к двери.

– Это Том Чамберс, – послышался из аппарата мужской голос.

– А где Каван? – рявкнул Майк. – Мне нужно с ним поговорить.

– Вы его брат?

– Да.

– Каван исчез прошлым вечером, сразу после того, как звонил вам.

– Что вы имеете в виду? – гневным тоном осведомился Майк. – Что у вас происходит?

– Сам хотел бы знать, – мрачно отозвался Чамберс.

– Господи Боже мой! – пробормотал Майк. – Я вылетаю в Рио. Постараюсь быть там как можно быстрее.

– Можете оставить мне записку у портье отеля «Палас», – отозвался Чамберс, и трубка умолкла.

Майк дал отбой и позвонил агенту, который распоряжался домом и садом.

– Привет, Сэм, – сказал он. – Я вынужден вылететь в Рио ближайшим рейсом. Да, совершенно верно, в Рио-де-Жанейро. Нет, я не шучу. Я сейчас же выезжаю в аэропорт. Сделай все, что в твоих силах, а я свяжусь с тобой, оказавшись на месте.

– Майк… – произнесла Эллин, как только он двинулся к спальне.

Майк обернулся.

– Как насчет нас с тобой? – Она понимала, сколь неуместен этот вопрос, и все-таки не могла не задать его.

– Мне очень жаль, – ответил Майк. – Но сейчас не время для выяснения отношений.

Эллин опустила голову, но вдруг ее охватил гнев, которого она не могла сдержать.

– А я считаю, сейчас самое время! – возразила она с пылом, изумившим Майка и ее саму. – Сейчас самый подходящий момент, потому что речь идет не о выборе между Лондоном и Лос-Анджелесом, а о Мишель. Я права? А если точнее, Мишель стояла между нами все время, пока мы знакомы…

– Ты не понимаешь, – ответил Майк.

– Так объясни.

– У меня нет времени, – сказал он и вышел в спальню.

Эллин отправилась за ним.

– Ты до сих пор любишь ее? – с вызовом спросила она. – Вот почему ты уезжаешь…

– Ради Бога! – воскликнул Майк, резко поворачиваясь. – С ней мой сын, понятно? У нас есть сын, и сейчас он с Мишель, а теперь вдобавок пропал еще и Каван. Неужели ты хочешь, чтобы я сидел сложа руки? Неужели тебе было бы лучше, если бы я оставил все как есть… О Господи! – Поймав ошеломленный взгляд Эллин, он умолк, повернулся, вытащил из шкафа чемодан и бросил его на кровать.

– Почему ты не сказал мне? – прошептала Эллин. Она была до такой степени потрясена, что едва нашла силы говорить.

– Я не желаю выслушивать упреки! – рявкнул Майк.

– Но…

– Давай оставим эту тему.

– Тогда расскажи о Каване! – воскликнула Эллин. – Его тоже арестовали? И вообще, что там стряслось?

– Как я могу узнать об этом, пока не побывал на месте? – крикнул Майк в ответ.

– Все ясно. Ты не видишь смысла делиться со мной. Я всего лишь женщина, которая остается в твоем прошлом. Женщина, которую ты, по твоим словам, любишь и которой не признался даже, что у тебя есть ребенок. Ты сообщил мне об этом таким тоном, будто я виновата в том, что твой сын оказался в опасности. А теперь ты ждешь не дождешься возможности отделаться от меня, потому что ты понадобился Мишель, той, которую ты по-настоящему любишь, которая родила тебе сына. Да пошел ты к такой-то матери! – Эллин опрометью выбежала из комнаты.

– Я беру машину и еду в аэропорт, – крикнул ей вслед Майк. – Если ты тоже хочешь уехать, побыстрее собирай вещи!

– Я вызову такси! – Эллин вернулась в спальню и добавила: – Между нами все кончено, и ты волен делать все, что заблагорассудится, но отныне не смей даже мечтать о том, что мы когда-нибудь снова будем вместе. Ты меня слышал? Мы разошлись как в море корабли. Я не желаю знать тебя. Я даже видеть тебя не желаю…

– Что ж, ты сама так решила, – оборвал ее Майк, застегивая чемодан и поднимая его с кровати. – А теперь, если ты не едешь со мной, будь добра освободить дорогу.

– Ну нет, – процедила Эллин сквозь зубы. – Я хочу услышать, что ты делаешь это ради Кавана и твоего сына. Я хочу, чтобы ты сказал мне, что больше не любишь ее. Уж на эту малость я могу рассчитывать.

– Между нами все кончено, не забывай, – напомнил Майк.

– Ты подонок! – крикнула Эллин и отвесила ему пощечину.

– Все? Прочь с дороги! – велел Майк.

По щекам Эллин покатились слезы. Она отступила на шаг, давая Майку пройти. У нее хватило сил лишь на то, чтобы прижаться лбом к стене и зарыдать.

Она услышала, как Майк заводит мотор, и ей нестерпимо захотелось, чтобы он вернулся. Но он не вернулся, и Эллин поняла: предчувствие, которое она старательно гнала от себя – предчувствие, что она потеряет Майка, – оказалось безошибочным. Она только что оттолкнула его от себя, и с этим уже ничего нельзя было поделать.

Майк выбрался из такси и торопливо зашагал по красной ковровой дорожке к входу в отель «Рио-Палас», над которым выстроилась длинная шеренга зарубежных флагов, хлопавших на ветру. Только что пробило полдень, ярко-голубое небо казалось полированным сапфиром, а солнце сверкало, как только что ограненный бриллиант. По ту сторону улицы океан набрасывался на берег волнами, похожими на ревнивые объятия, и обнаженные женщины являли окружающему миру свои глянцевитые бронзовокожие тела и глаза экзотической красоты.

Майк ничего не замечал. Ему пришлось долго ждать в аэропорту Майами, он устал, хотел принять ванну, его терзало беспокойство, которое усиливалось с каждой минутой. Едва спустившись по трапу самолета, он позвонил на квартиру Кавану, но никто не ответил. Узнать что-либо о Мишель ему тоже не удалось. В британских газетах, которые он купил в Майами, не говорилось ни слова о ее аресте, но это были издания двухдневной давности.