– Не думаю, – отозвался Майк. – Судя по отзывам, Сэнди – отличный руководитель. Она всегда готова выслушать, умеет учиться, никогда не считает себя непогрешимой, но не боится довериться своей интуиции – все это прекрасные качества. И уж если Гарри и Крейг так высоко оценивают Сэнди, то, откровенно говоря, я не вижу причин беспокоиться из-за нее. Зельда и Дэн по-прежнему основные акционеры, и теперь, когда в состав руководства вошел Пол Паттон, вряд ли Сэнди наломает дров. К тому же я собираюсь внимательно следить за ней, и не забывай: Сэнди добилась всего, чего хотела, – партнерства в «Маккан и Уолш».
– Не будь слепцом, Майк! – отрезала Эллин. – Она всегда хотела лишь одного – заполучить тебя. Ей плевать на агентство и на «Уорлд уайд». Она стремится прибрать тебя к рукам.
– Ничего подобного, – возразил Майк. – Сэнди многого достигла и теперь будет добиваться процветания обоих предприятий. Поверь мне на слово, она не допустит, чтобы ее личные чувства мешали делам. Нельзя сказать, что Сэнди охладела ко мне, но она ничуть не менее честолюбива всех остальных, хотя и действует сомнительными методами. Она ни за что не захочет рискнуть своим будущим.
– У нее нет опыта в управлении такими компаниями, как «Уорлд уайд», – заметила Эллин.
– Верно, но мы найдем человека, который станет помогать ей советами, вдобавок она умеет учиться. Вот увидишь, ее таланты расцветут быстрее, чем ты успеешь оглянуться. «Уорлд уайд» и «Пол и Маккан» принесут нам сказочные барыши.
– «Пол и Маккан»? – переспросила Эллин.
Майк пожал плечами:
– Она так захотела, а Дэн не возражал.
– Чем ты намерен заняться в Лос-Анджелесе?
– Подыскать дом, в котором найдется достойное помещение для конторы. Вероятно, лос-анджелесское отделение «Уорлд уайд» окажется первым инвестором твоих проектов.
– Потрясающе! – пробормотала Эллин. – Крис Раскин тоже в деле?
– Да. Он займется поиском новых книг и сценариев в Нью-Йорке, а также станет выколачивать кредиты повсюду – от Уолл-стрит до Сорок седьмой улицы. Марк Бергин наймет специалиста из числа соотечественников, чтобы начинать работу в Австралии; Сэнди отлично справится в Лондоне, иными словами, остается Голливуд. В настоящее время там сидит Фаргон, но стоит шепнуть ему на ухо: «Карлин», – и он будет только счастлив уступить нам бразды правления.
Эллин рассмеялась.
– А как быть с теми режиссерами, интересы которых ты представлял? Ты по-прежнему намерен оставаться их агентом?
Майк улыбнулся, и его лицо приняло чуть застенчивое выражение.
– Мои клиенты оказались еще одной приманкой для Сэнди. Ей придется лично общаться с ними, а если учесть, что все они птицы высокого полета, это значительно укрепляет ее личный престиж. А я вынужден перебраться в Лос-Анджелес.
Эллин смотрела на него, словно ожидая подвоха.
– Откровенно говоря, – продолжал Майк, – предлагая все это Сэнди, я боялся, что она откажется наотрез. В ту минуту она явно ждала, что наши отношения станут более личными. Признаюсь, я постарался чуть-чуть укрепить ее надежды, понимая, что это смягчит Сэнди. Однако пока лос-анджелесское отделение «Уорлд уайд» находится в руках Фаргона, я не мог оставаться в Лондоне и позволить ему играть первую скрипку; с другой стороны, я не мог оставить Сэнди болтаться между бортами, словно пушечное ядро, и посадил ее на привязь, предложив честную сделку, самую щедрую в ее жизни. Взамен я получил двух великолепных агентов – Крейга и Гарри.
Эллин рассмеялась.
– Тебе пришлось изрядно потрудиться, – заметила она. – А я-то думала, что ты все это время занимался примирением с Мишель и устраивал Робби на новом месте.
– Большую часть работы я проделал, не выходя из дома, – признался Майк, – но не стану тебе лгать: главной нашей задачей было наладить семейную жизнь.
– Значит, ты спал с ней?
Майк кивнул.
Эллин улыбнулась, скрывая ревность, и на мгновение опустила глаза.
– Я знала, что это произойдет, – негромко произнесла она. – Но было бы лучше, если бы ты мне об этом не говорил.
Майк приподнял подбородок Эллин, заставив ее посмотреть ему в глаза.
– Мы занимались любовью, и именно поэтому Мишель поняла, что между нами что-то неладно, – откровенно сказал он и, проведя пальцами по шее Эллин, запустил руку за ворот ее блузки и погладил по плечу. – Я люблю тебя, – прошептал он, глядя в прекрасное, освещенное солнцем лицо Эллин.
– Я тоже тебя люблю, – отозвалась она и, накрыв его руку своей, положила ее себе на грудь.
Сквозь ткань блузки и чашечку лифчика он почувствовал, как твердеет ее сосок. Обняв Эллин, он прижал ее к плечу и крепко поцеловал. Желание вспыхнуло так стремительно, что он запустил руку между ног Эллин, стиснул ее бедро и только теперь вспомнил, где они находятся.
Улыбнувшись, он поднял голову, посмотрел на Эллин и сказал:
– У меня нет никаких сомнений в том, что касается тебя, но все же я спрошу: ты хочешь поселиться с нами, когда мы приедем в Лос-Анджелес? Я знаю, появление четырехлетнего мальчика может оказаться для тебя неожиданностью, и если тебе нужно время для раздумий, я не стану возражать. Не так-то просто в мгновение ока стать родителем.
Он умолк, и на его лице появилось выражение, заставившее Эллин рассмеяться. В ту же секунду донесся голос Робби.
– Папа! Папа! Смотри, что у меня есть! – крикнул он, торопливо вынырнув из-за угла. – Щенок!
– И правда, – произнес Майк, глядя на крохотный черный комочек, который Робби принес к дереву.
– Дедушка сказал, что я могу оставить себе щенка, но сначала должен спросить у тебя разрешения.
Майк посмотрел на собаку, потом на Эллин.
– Пожалуйста, папа! – взмолился Робби. – Его никто не хочет брать, потому что он черный, а должен быть белым. Но именно этим он понравился мне.
– И мне тоже, – сказала Эллин, усаживаясь и поглаживая щенка. – Это мой любимец.
– И мой тоже! – с жаром произнес Робби. – Папа, ну пожалуйста!
– Кажется, я остался в меньшинстве, – заметил Майк, втайне радуясь тому, что у сына появилась собака. – Как же ты его назовешь?
Робби посмотрел на щенка, который благоговейно взирал на него огромными карими глазами. У него была длинная шелковистая черная шерсть.
– Придумал! – воскликнул Робби. – Я назову его Спот.
Майк повернулся к Эллин.
– Отличная кличка, – похвалила Эллин. Она с огромным трудом сдерживала смех, представляя, как Майк на лос-анджелесской собачьей площадке кричит «Спот!» щенку, на теле которого нет ни одного пятна.
– Пойду скажу дедушке. – Робби опустил щенка на траву и побежал прочь. – За мной, Спот! – велел он, и, к его радости, щенок затрусил следом.
– Похоже, мы становимся типичной семьей, – заметила Эллин. – У нас даже есть собака.
Майк улыбнулся.
– Я полагал, что наша жизнь в Лос-Анджелесе начнется несколько иначе, – произнес он, – но, как уже было сказано, я не стану тебя торопить. У тебя есть десять минут. – Он пожал плечами. – Черт возьми, я щедрый парень, так что пусть будет пятнадцать.
Эллин со смехом наклонилась и поцеловала его.
– Я уже давно обдумала все, что касается вас, Майк Маккан, – сказала она. – И сгораю от нетерпения начать новую жизнь.
– Вот как? – Майк изобразил удивление. – Лично я жду не дождусь ужина.
Эллин нахмурилась:
– Ты голоден?
– Ничуть, – ответил Майк и, повалив Эллин спиной в траву, улегся сверху. – Больше всего меня интересует, что будет после.
Эллин обвила его шею руками, стараясь не вспоминать о Сэнди Пол и не думать о том, какими недальновидными бывают мужчины, когда речь идет о женщинах, которые их любят. Интуиция подсказывала Эллин, что это обстоятельство еще не раз вмешается как в их личную жизнь, так и в дела. Но они будут преодолевать трудности по мере их возникновения, а в эту минуту главным было то, что они снова вместе, что они любят друг друга. Эллин лишь молилась, чтобы все оставалось так же и впредь, потому что во время короткой встречи с Сэнди Пол в Лос-Анджелесе она почувствовала нечто внушавшее ей серьезную тревогу.
