«Может, именно на тебя, – услышала она собственные мысли. – Нет!»

Скорее всего эта встреча была всего лишь совпадением. Всего лишь неудачным совпадением. Она просто расслабилась: забыла о том, что должна хорошенько подумать, прежде чем куда-то пойти.

Как она позволила такому случиться? Как вновь оказалась в непосредственной близости от этих синих глаз, рядом с мужчиной, который непостижимым образом притягивал ее к себе? Только на этот раз все чуть изменилось, потому что теперь она знала о Райли больше, чем следовало. Она знала, через какую ему пришлось пройти боль, возможно, боль эта до сих пор не покинула его, и от осознания этого искорки в его глазах еще больше задевали сердце. Как мог мужчина, у которого случилась такая трагедия, смотреть на мир столь теплыми глазами? Пережитое ею не шло ни в какое сравнение с его страданиями, и тем не менее ее частенько захлестывала жалость к себе, когда она сокрушалась о том, как несправедлива жизнь.

А теперь вот она разозлилась на него из-за какого-то паршивого куска сыра!

– Я уйду. – Она вцепилась в пустую корзинку.

Он рассмеялся:

– В этом нет необходимости, Келли. – Посмотрел на кусок сыра. – Вы выбрали этот?

– Можете его взять.

Он галантно протянул сыр ей:

– Я возьму другой кусок. Выбор здесь, судя по всему, неограниченный.

Она посмотрела снизу вверх на его лицо и прислонилась к прилавку, потому что ноги вдруг стали ватными. Глупо, конечно. Она видела этого мужчину уже много раз и могла бы привыкнуть к его ослепляющей красоте – лицу, которое могло выйти из-под резца Микеланджело, ровному загару, белоснежной улыбке, маленькой ямочке, которая появлялась при улыбке и всякий раз словно подмигивала ей.

Прежде ей было проще не поддаваться его чарам. Она видела в нем эксцентрика, которого могла не принимать всерьез. Теперь… он Келли заинтересовал. Ее влекло к Райли и потому, что ему пришлось столько пережить. По какой-то неясной, безумной причине он нравился ей все больше и больше.

– Ну, спасибо.

Она таяла, глядя на ямочку. Хотела бы убежать, да только чувствовала, что ноги словно приросли к сверкающим плиткам пола.

– Как дела? – С его ногами, похоже, произошло то же самое.

– Отлично, – ответила она и быстро добавила: – Тревор и Тина сегодня остаются у друзей, вот я и… – Она замолчала.

«Вот я и в продовольственном магазине». Что за жизнь!

Его улыбка стала шире.

– Я тоже.

Ее брови изумленно изогнулись. Она-то думала, что воротилы бизнеса всегда могут найти себе компанию. И им точно не нужно самолично набивать холодильник.

– У повара выходной, – объяснил Райли, похоже, без труда читая ее мысли. – Я собирался приготовить себе что-нибудь самое простое. Может, сандвич.

У повара? Келли попыталась представить себе, каково это – иметь собственного повара.

– Вы уверены, что знаете, где прислуга держит ножи и вилки? Или вы из тех работодателей, которые вникают во все мелочи?

– Боюсь, со строгостью и контролем у меня беда, – добродушно признался Райли. – С кухней я знаком в тех пределах, которые отведены мне Фаярдом.

Фаярд, повар. Она покачала головой. Даже в имени слышался отзвук «кордон блу».

Продолжая улыбаться, он посмотрел на пустую корзинку Келли, потом перевел взгляд на ее лицо.

– У меня идея… пока с покупками у нас не очень. Почему бы нам не поставить на этом точку и не перекусить вместе? Здесь как раз находится мой любимый кафетерий.

Она начала отказываться, хотя сердце учащенно забилось при мысли о том, что лишь столик будет отделять ее от этого человека, пока они будут есть. И такое времяпрепровождение устраивало ее гораздо больше, чем просмотр в гордом одиночестве какого-нибудь фильма с Джорджем Клуни.

– Я не могу.

Он склонил голову набок:

– Правда? А я подумал, раз уж вы весь вечер будете одна…

Какой же у нее длинный язык! И зачем только она сказала ему об этом?

– Буду. Просто…

Светлые брови изогнулись.

– Просто?

Ну почему он так настаивает?

– Разве вы не помните нашу договоренность? – спросила она. Это же он говорил, что не хочет ее видеть, вообще не хочет иметь с ней ничего общего. – Вроде бы нам не положено этого делать. Насколько я понимаю, это та самая ситуация, которую нам нужно избегать.

– Я пытался.

Келли закатила глаза:

– Пожалуйста, не нужно. И позвольте извиниться за свое поведение при нашей последней встрече.

– Нет необходимости.

– Нет необходимости? Ваш друг наверняка подумал, что я сумасшедшая.

Райли рассмеялся:

– Все нормально, в каком-то смысле он сам сумасшедший.

– Однако я была так агрессивна. Я уверена, наша встреча тогда… и сегодня… ну, всего лишь совпадения. Я хочу сказать, Даллас – не такой уж большой город.

– Точно, в нем всего несколько миллионов жителей.

– Но есть места, где вероятность встречи значительно выше. К примеру, вот этот магазин.

Он улыбнулся:

– Я все равно хотел поговорить с вами, Келли. Думаю, нам без этого не обойтись.

– Почему?

– Нужно кое с чем разобраться. – И торопливо добавил: – Это будет не романтическое свидание, заверяю вас. У меня нет каких-то скрытых мотивов, и, если вас это больше устроит, мы можем поехать каждый на своем автомобиле. Вы можете даже заплатить за себя, хотя я предпочел бы, чтобы вы позволили мне вас угостить.

Она уже открыла рот, чтобы запротестовать (пусть еще и не знала, какой приведет довод), но он продолжил:

– Послушайте, в этот вечер мы оба свободны, хотим есть, и, уверяю вас, нам действительно есть о чем поговорить.

Она все равно хотела запротестовать, отклонить его предложение, но последние слова Райли остановили ее. О чем же им нужно поговорить? Что происходит в его голове?

Она вопросительно посмотрела на него:

– В чем, собственно, дело, Райли?

– Пообедайте со мной, и я все вам расскажу.

Какое-то время они смотрели друг на друга. Потом любопытство Келли взяло верх. И его улыбка… А когда появилась ямочка, Келли уже не смогла устоять.

– Быстренько перекусим, и все, – согласилась она.

Она не хотела показаться невежливой. Да и потом, это всего лишь обед.

– Вы действительно имели в виду кафетерий, так? – спросила Келли, усаживаясь в виниловой кабинке напротив Райли.

В одном месте разорванную обивку на спинке заклеили скотчем.

– А что, по-вашему, я имел в виду?

– Я боялась… ну, предполагала, какое-нибудь вычурное заведение, которых здесь хватает. Вы понимаете, для снобов. Где чашечка кофе стоит четыре доллара.

Он наморщил нос, взяв большое пластмассовое меню из настенного контейнера с бумажными салфетками. За день меню изрядно заляпали. Дороже всего в кафе «У Джо» стоил молочный коктейль – два доллара и пятьдесят центов. Чашечка кофе – один бакс.

– Нет, я говорил про обычный кафетерий. Вы не возражаете?

– Наоборот, я рада. – Она посмотрела на свою футболку. – Не очень-то я одета для выхода в свет.

Он мог бы ей сказать, что с такой грудью и простая футболка смотрится не хуже вечернего платья. Но разумеется, от такого комплимента она пулей вылетела бы из-за стола. И так уже буквально рвалась с места. Но кого больше удивил бы такой ход мыслей: ее или его самого?

Он откашлялся, уставился в меню.

– По правде говоря, в вопросе еды вкус у меня ужасный. Для счастья мне вполне хватает гамбургера и картофеля фри.

Она улыбнулась:

– Фаярд знает?

– Боюсь, не такой уж это секрет. Пытается приучить меня к изысканной еде, а я в его выходные сбегаю в такие вот места.

– Бедняжка.

Он тяжело вздохнул:

– Каждому из нас приходится нести свой крест.

Они молчали, пока официантка не принесла кофе.

– Привет, Райли.

Он улыбнулся черноволосой женщине:

– Привет, Одри. Как ты?

– Более-менее. Нэт купил лодку, и теперь мы каждый уик-энд проводим на озере. – Она нахмурилась. – Здесь, правда, батрачу как проклятая.