– Нет! – Он вздохнул. – Избавиться от вас я не пытался.

Келли опустила плечи.

– И дело не в том, что я не хотел пригласить вас на свидание, – быстро добавил Райли. – Какой мужчина в здравом уме не захочет такого? Просто я не могу…

Она вскинула на него глаза:

– Не можете?

– Я теперь нигде не бываю.

Келли вскочила со стула.

– Я тоже. – Она заходила по кабинету. – Вот почему меня все это так расстроило!

– Но я…

– Это не для меня, – оборвала она его. – Я мать двоих детей, и мой бизнес еще не вырос из подгузников. Я упомянула про свидание только потому, что совсем запуталась и подумала, что вы…

Райли разнервничался, наблюдая, как она мечется перед его столом.

– Я не хожу на свидания.

– Я тоже.

– Не ходил на свидания больше двух лет, – признался он.

– А я – больше одиннадцати, – перебила она его ставку. – С тех пор как стала женой моего теперь уже бывшего мужа.

– Я однажды попытался, – добавил он, – но ничего из этого не вышло.

Келли посмотрела на него и остановилась.

– Я не могу даже подумать о том, чтобы попытаться. Жизнь и без того такая безумная…

Он поднялся, подошел к ней, положил руки ей на плечи, на удивление хрупкие, под футболкой легко прощупывались все косточки. На мгновение ему захотелось, чтобы они оба сели, успокоились, глубоко вдохнули. Но когда он смотрел сверху вниз в темные глаза Келли, с дыханием возникли проблемы. Может, потому, что в непосредственной близости от нее воздух наполнял аромат ее духов, жасмина. Сладкого и нежного, столь не похожего на энергичный деловой фасад, который она являла миру. А может, и потому, что ему хотелось не столько вдохнуть, сколько наклониться и поцеловать ее. Почувствовать своими губами ее губы, мягкие и теплые.

Но разумеется, он ее не поцеловал. Не мог.

– Если бы вы знали о тех бедах, что свалились на меня, то поняли бы, почему я не могу пригласить вас на свидание, как бы мне этого ни хотелось. – Его руки упали с ее плеч. – Если б вы знали, как легко я заработал эти деньги, то поняли бы, почему всегда готов их отдать, особенно вам.

Она раздраженно всплеснула руками:

– Почему особенно мне? Вы же ничего обо мне не знаете.

Только ее искреннее замешательство заставило его признаться. Он не хотел ставить кого-то в известность. Даже самые близкие друзья ничего не знали. А когда много лет назад он рассказал обо всем матери (за воскресным обедом во Флориде, куда приехал навестить ее), она с присущей ей прямотой сказала, что он просто не в себе, и посоветовала отказаться от картофельного пюре.

– Я не мог пригласить вас на свидание, потому что мне кое-что известно о вас и обо мне.

– Кое-что известно? – Келли с сомнением посмотрела на него. – И что вы можете знать?

Он шумно сглотнул и ответил:

– Мы поженимся.

Несколько секунд она молчала, просто смотрела на него, карие глаза моргали. Келли же осмысливала его слова. Потом на лице отразилась тревога, словно она боялась, что громкие звуки могут окончательно свести его с ума. Наконец рассмеялась:

– Мы поженимся? И как же вы это узнали?

Райли наконец-то сумел глубоко вдохнуть. Пути назад уже не было.

– Я – экстрасенс.

Келли стояла, разинув рот, лишившаяся дара речи, остолбеневшая.

Наконец к ней вернулась способность думать. Во-первых, этот человек куда безумнее, чем она даже могла себе представить… а она, как минимум, посчитала его не от мира сего. Уже полагала странным, когда он давал ей сотенные и прислал дорогой автомобиль. Теперь же не осталось никаких сомнений в том, что он ку-ку. Она всегда думала, что век эксцентричных миллионеров остался в прошлом, если они вообще существовали за пределами кинозалов и бродвейских театров, но Райли Ломбард не счел за труд достать старую традицию из сундука, проветрить от нафталина и придать ей новые черты.

Разумеется, больше всего ее шокировал тот факт, что именно она стала объектом его маниакального альтруизма. Вроде вела самую обычную жизнь… во всяком случае, совершила все свойственные обычной жизни ошибки. Почему же все вдруг так разительно переменилось? Встречаться с такими странными личностями ей никогда не доводилось. Более того, она не сомневалась, что могла встретиться с кем-то богатым или знаменитым только через своих детей. Легко представляла себе Тину победительницей конкурса Вана Клиберна, и тогда она, гордая мать, засветится во всех новостных выпусках. А Тревор… что ж, благодаря ему они все могли попасть на передачу Джерри Спрингера.

Вот это-то и поражало. Может, не благодаря Тревору они попадут под яркие юпитеры телестудии? Может, благодаря ей? Может, в нижней части экрана появится надпись: «Моя мать – магнит для чокнутых!»

Во всяком случае, для одного чокнутого, мистера Я-Твоя-Судьба.

– Келли…

Он шагнул к ней, но она одновременно отступила на шаг, выставив руки перед собой, словно отгораживаясь от него невидимым барьером. Может, если мистер Волшебник верит в сверхъестественные способности, он с уважением относится к ментальным границам?

И действительно, ее реакция остановила Райли. Он склонил голову набок, печально улыбнулся:

– Вы мне не верите.

Она едва подавила истерический смешок.

– Верю вам? Да я больше поверила моему сыну в то утро, когда он сказал, что на нашей подъездной дорожке стоит «лексус»!

– И, однако, стоял.

Все так. Но есть большая разница между автомобилем, который, в конце концов, можно пощупать, пусть он и очень дорогой, и сверхъестественными способностями. Экстрасенс! Одной только этой идеи хватило, чтобы она согнулась пополам от смеха, да только Райли теперь стоял перед ней как в воду опущенный.

– Я очень сожалею, мистер Ломбард…

– Райли…

Псих.

– Извините, но я… в это не верю. Не признаю ничего паранормального… ведьм, НЛО, экстрасенсов… ничего. Думаю, что все это полная чушь.

Он сложил руки на широкой груди:

– Келли, я же не собираюсь вам что-то продать.

Неужели человек может быть таким красавцем и при этом не в своем уме? А как нежно он произнес ее имя. У нее аж мурашки побежали по коже. А может, это входило в… то, что он там задумал.

– Я не знаю, что вы стараетесь сделать, честное слово, не знаю, но со мной у вас ничего не получится. Я понятия не имею, что ваш хрустальный шар сказал вам обо мне, но, уверяю вас, это ложь.

– Нет у меня никакого хрустального шара. Просто иногда случается озарение, вспышка.

– Вспышка? Как… пух? И в ней мы женились?

– Ну… я увидел некоторые подробности.

– Например?

Он откашлялся, и внезапно лицо его стало очень серьезным.

– Вы были в белом. Ослепительно белом. В подвенечном платье. Вы подняли руку, и на ваш безымянный палец надевали кольцо.

– Кольцо надевали вы?

– Полагаю, что да.

Келли поправила сумочку на плече, переваривая услышанное. Какая-то нелепость. Чистая галлюцинация, скажем, от теплового удара или чего-то такого.

– И сколько раз вы видели эту короткую вспышку… вас, меня и свадьбу?

– Только один.

– И когда?

– При нашей первой встрече.

Келли закатила глаза:

– Круто! Я получаю шишку на голове, вы начинаете видеть то, чего нет. Вы уверены, что на ваш мозг не подействовал яркий свет ксерокса?

– Поверьте мне. Такие озарения у меня уже случались. И обычно находили подтверждение в реальной жизни.

Келли видела, что он не шутит. И его явно не радовал этот полученный от природы дар. Ярко-синие глаза потеряли привычный блеск, а выражение лица однозначно говорило о том, что свои сверхъестественные способности он не воспринимает как счастье.

– Вы хотите сказать, увиденное вами потом действительно случалось?

– Несколько раз.

– Например?

– Автомобильная авария.

– Но они происходят тысячами.

Райли вздохнул:

– То была особая авария. Ужасающая. Я видел дождь и восемнадцатиколесный трейлер, теряющий управление. Его перевернуло, он пробил разделительное ограждение, оказался на полосе встречного движения.