Голос его звучал так убедительно. Ей следовало быть настороже. Потому что такие аварии случались не так уж редко. Восемнадцатиколесный трейлер, вылетающий на полосу встречного движения? Конечно же, бывало и такое. И однако ей хотелось ему верить. Может, на него работала обстановка. Она оглядела кабинет. Старая добротная мебель, картины на стенах, тщательно подсвеченные, чтобы посетитель сразу понял – это оригиналы. На столе самое современное компьютерное оборудование. По одному экрану постоянно бежали биржевые котировки. Этот человек сделал состояние на акциях… то есть постоянно играл… а теперь заявляет, что он экстрасенс?

И тут ее осенило.

– Ох, я понимаю! Это же рекламный ход? Брокер, который может видеть будущее? Вы говорили, что предчувствуете, какие акции прибавят в цене, а какие – нет. Когда перед вами вдруг не возникают свадебные церемонии, вы используете свой дар предвидения в биржевой игре?

Райли не рассмеялся.

– Он мне не мешает. Я готов в этом признаться. Вам. Но, Келли, я это не рекламирую. У меня нет желания попасть на первые полосы газет. Более того, кроме вас, я рассказывал о моей… проблеме только одному человеку.

Ничего себе проблема. Дар, который позволил ему разбогатеть!

Но разумеется, это не так. Такого просто не могло быть, потому что Келли не верила ни в этот дар, ни в прочую подобную ерунду. Наверное, этому человеку очень уж везло, и вот это везение в конце концов привело к мысли, что он – особенный. Как римские императоры, которые полагали себя благословенными богами, хотя на самом деле получали трон или по наследству, или по воле влиятельных людей. И ее не удивляла скромность Райли. На бирже всегда богатели единицы за счет глупости тысяч. Вот он и стал миллионером…

– Я единственная, кому вы сказали?

– Кроме моей матери.

– И что вы услышали от нее?

На загорелых щеках затеплились пятнышки румянца.

– Она сказала, что я несу чушь.

Значит, не все в его семье рехнулись.

– Послушайте, я не понимаю, почему вы мне все это говорите. И почему вообще обратили на меня внимание.

– Озарение.

– Ясно. – Келли поморщилась. – Прежде чем вы унесетесь в ваши фантазии с белым кружевом и обручальными кольцами, позвольте заверить вас, что с моей стороны вам ничего не грозит. Я побывала замужем, и у меня нет ни малейшего желания даже встречаться с кем-то, не говоря уже о новом замужестве. – И добавила про себя: «Тем более я не собираюсь выходить замуж за человека, мозг которого подключен к марсианскому компьютеру, управляющему им».

– У меня тоже, – ответил он.

Келли изогнула бровь:

– Вы были женаты?

Райли кивнул.

Она скрестила руки на груди:

– Вы хотите сказать, что нашлась женщина, которая пренебрегла вашей магией?

Его лицо осталось бесстрастным, голос не выдал никаких эмоций.

– Моя жена умерла.

Будь ее воля, она с радостью провалилась бы на месте. Опустила руки, лицо залила краска. Должно быть, она горела, как сверхновая звезда. Вновь принялась оглядывать комнату, могла смотреть куда угодно, лишь бы не в эти синие глаза, которые пронзали ее насквозь.

Ну кто дергал ее за язык?

– Пожалуйста, извините меня.

– Как и вы, я не хочу жениться вновь. – Говорил он быстро, словно не хотел задерживаться на этой теме дольше необходимого. – Но возможно, по другим причинам. Мы были очень счастливы.

Она склонила голову, пытаясь получше понять мужчину, который столь неожиданно вторгся в ее жизнь, предлагая так много и утверждая, что ему от нее ничего не нужно. Неужели он говорит правду? Может ли она ему доверять?

– Но мои слова не означают, что я категорически возражаю против замужества, – попыталась объяснить она. – Просто женщины в большинстве своем не могут вести себя рационально, когда дело касается мужчин. И я ничего не имею против мужчин, заверяю вас… хочу сказать, я не…

Он улыбнулся, глаза вновь заблестели.

– У меня и в мыслях такого не было.

– Я несу чушь, да? – Келли вздохнула. – Откровенно говоря, от сверхъестественного мне становится не по себе.

– Мне тоже. В этом и проблема.

Ее материалистическое мышление пыталось найти рациональное объяснение тому, что он увидел в день их встречи.

– Но может, вы видели не нас. Я хочу сказать, может, вы подумали о какой-то грядущей свадьбе. Кого угодно. Скажем, вашей сестры.

– У меня нет сестры.

– Ох! – И эта версия привела в тупик.

– Но вы правы. – Он, похоже, все-таки решил ей помочь. – Возможно, озарение никак не связано с вами и со мной.

Она нахмурилась. Его голосу недоставало убедительности, да и ее тоже. Мысли путались. Да и что она тут делает? Почему находится в одной комнате с мужчиной, существование которого ставит под сомнение ее здравомыслие?

Синие глаза поблескивали, и на мгновение Келли подумала, что никакой он не экстрасенс, но владеет гипнозом. Гипнозом любви. Потому что даже она, хладнокровная, благоразумная, реалистичная Келли Саммерс, чувствовала слабость в ногах и краснела, глядя в эти прекрасные глаза. Будто он набросил на нее лассо и тянул к себе.

Но это же безумие! Такого быть не может!

Келли выпрямилась во все свои пять футов и два дюйма. Теперь она твердо стояла на ковре.

– Послушайте, есть простой способ доказать, что все это ерунда.

– И что это за способ?

– Оставить меня в покое.

Губы его растягивались в улыбке, пока на щеке не появилась ямочка.

– Вы думаете, это так просто?

– Если на то пошло, вы можете попытаться. Больше никаких подарков, и ваше твердое желание никогда не видеть меня вновь.

– Только и всего?

Она кивнула. По его тону выходило, будто она предлагает невозможное, но что может быть легче?

– Даллас – большой город. Мы сможем жить здесь, не сталкиваясь друг с другом, учитывая разницу в нашем общественном положении.

– Сможем, – согласился он, но в голосе чувствовалось сомнение. – Если судьба не сыграет против нас.

Она упрямо выпятила подбородок:

– Я не верю в судьбу.

Райли промолчал.

Она подозрительно взглянула на него:

– Вы не верите, что мой план сработает?

– Нет.

– Но почему бы не попытаться осуществить его? Вы когда-нибудь видели меня до нашей встречи в копировальном салоне двумя неделями раньше?

– Нет.

– И я никогда не слышала о вас, хотя полицейский, который выдавал мне справку о дорожно-транспортном происшествии, вроде бы знал, кто вы. Если судьба такая сильная, разве мы не должны были хотя бы понаслышке знать о существовании друг друга?

– Может – да, может – нет.

– То есть вы хотите сказать, что определенного мнения на этот счет у вас нет, – гнула свое Келли. – Вы не можете этого знать. И я уверена, никакой судьбы нет, а ваше видение – всего лишь аномалия, как-то связанная с поломкой ксерокса. Я помню, что машина мигала как бешеная. Эта иллюминация… потом столкновение… жара… и, возможно, все это подействовало на ваш мозг.

– Я надеюсь, что вы правы.

Келли недоверчиво посмотрела на него. Она не знала, что ей делать – облегченно вздохнуть или оскорбиться от его заверений, что их будущая совместная жизнь – не его желание. Все это было так странно, что она никак не могла успокоиться.

– В любом случае… вы обещаете больше ничего для меня не делать?

– Хорошо, если вы настаиваете.

– То есть об этом мы договорились?

Она протянула руку, чтобы попрощаться, а когда он ее пожал, вдруг поплыла. Ее словно пронзило электрическим током, внизу живота полыхнул огонь, а уж когда он встретился с ней взглядом, позвоночник превратился в желе. В испуге Келли отдернула руку.

– Тогда с этим все ясно, – с трудом выжала она из себя.

– Хорошо. Еще увидимся.

– Нет, не увидимся! – крикнула Келли, теряя терпение. – В этом весь смысл!

– Совершенно верно. И что мне следовало сказать? До свидания? – С его губ сорвался смешок. – Нет, определенно нет. – Он поднял палец, задумавшись, потом улыбнулся: – Понял. Счастья вам!