— Трое, — подсказала я.

— Трое, за исключением присутствующих. Нас еще ни во что не втравили, некст Викен поступила на удивление трезво и рассудительно, предоставив нам решать, что делать.

Вот спасибо за «на удивление». Гад!

Лорд Сенсато молча поклонился в мою сторону, я так же молча вернула поклон.

— Итак, минимум три сотни чужих, способных к размножению, а также двое чужих на Депре, неизвестно в чьих руках, и на Депре ли еще, — подвел итог Ларин.

— Если мы ввязываемся в расследование, то подвергаем себя опасности быть обвиненными в создании чужих, — озвучил лорд Грюндер то, что у всех вертелось в голове. Никто не будет разбираться, кто же на самом деле создатель — кого поймают рядом, тот и будет виноват, а учитывая количество и силу наших врагов, такой исход просто закономерен.

— Мы не знаем, на какой они планете, не знаем, как они попали к пиратам, и кому те успели сообщить о своей находке, — произенесла я без эмоций. — Не знаем, кому достанется информация, полученная от тех двоих. Самоустранившись, мы рискуем отдать инициативу и ценную информацию врагам, ведь для того чтобы обвинить кого-то, не всегда нужны доказательства, достаточно просто иметь возможность.

— Да. Но взявшись за расследование, мы цепляем на себя мишень, — ответила леди Шур, — тогда как самоустранившись…

— … мы посылаем проблему в будущее, — закончил за нее Синоби. — Лорды, вы должны понять, что, не собрав сейчас всей возможной информации, мы отдаем стратегическую инициативу. Эти чужие — просто экстерьерный вариант, демонстрация возможностей, так сказать. Где гарантия, что нет наработок для повышенной регенерации и прочих военных опций. Не получим ли мы через десять, двадцать лет на свою голову шпионов с неизвестными способностями, полноразумных животных и прочую дрянь.

— Ну, вы загнули, лорд Синоби, — негромко заметил кто-то.

— Да? А вы ознакомьтесь с материалами по хинам и их разработкам.

Ларин и Грюндер при упоминании о хинах как-то помрачнели.

— Я согласен, что пока уничтожать их нельзя, — сказал Ларин. — По крайней мере, надо узнать, на какой планете у них база; короче, вытянуть из них все, что знают, заодно попристальней к ним присмотреться. А что касается Депры… Лорд Викен, что вы скажете?

— Любые наши действия на Депре будут создавать резонанс. Единственная возможность, которую я вижу, — это прислушиваться, не задавая вопросов.

— Что ж, лорды, я думаю, можно проголосовать по главному вопросу. Кто за немедленное уничтожение чужих, без предварительного расследования?

Пять человек.

— Меньшинство.

— Кто за то, чтобы поручить лорду Викену расследование на Деправити?

Отец скривился, но промолчал.

— Подавляющее большинство.

— Какие будут кандидатуры для общения с чужими?

— Некст Викен, — бросил кто-то.

— Ну уж нет, — твердо и зло сказал отец. — Некст Викен занимается Дезертом и пилотами и будет ими заниматься.

Ларин пристально посмотрел на отца.

— Я выдвигаю вашу кандидатуру, лорд Викен, мы не можем расширять круг посвященных, а вы сможете многое узнать, не прибегая к пыткам.

— Мне нужно сопровождение, — ответил отец.

— Я думаю, семья Синоби согласится выделить специалистов, — тут же нашелся Ларин.

— Кто везет, того и погоняют, — как бы про себя заметил Синоби. — Да, я выделю двоих.

— Двое — мало.

— Я дам еще двоих, — сказала Шур. — И тут другая поговорка, Синоби: инициатива наказуема исполнением.

— Кто за то, чтобы лорд Викен занялся получением информации от чужих, и чтобы его сопровождали люди Шур и Синоби, — Ларин никогда не теряет времени даром.

Большинство.

— И последнее, лорды, — произнес Ларин, твердым взглядом осматривая присутствующих. — Я предлагаю тем, кого данная проблема непосредственно не касается, сделать инъекцию амброзии. Обсуждение ситуации с Тропезом записано и будет выдано тем, кто согласится на инъекцию.

Согласились многие — кто-то легко, кто-то под давлением; восемь лордов забудут последние три часа своей жизни без малейшей возможности восстановления.

Когда мы расходились, Шур насмешливо бросила в мою сторону:

— Генератор проблем.

«Гадюка», — чуть не сорвалось у меня в ответ.

Остаток дня я провела, устраивая раненых и решая вопрос с оплатой медуслуг. Синоби и Шур встали на мою сторону, и восстановление рук пилотам будет обеспечено за счет государства. К вечеру я валилась с ног, хотелось одного — уснуть где-нибудь на сутки, но был назначен бал. Из последних сил я потащилась к Лане.

— О… Ты ужасно выглядишь, — с сожалением сказала она.

— Знаю, сделай что-нибудь, у меня два часа до начала бала.

— Ни платья…

— Ни платья, ни сил… ничего.

— Сейчас все будет!

Ну вот, как можно не любить такую женщину?

С меня сняли стереомерки и тут же покрыли какой-то мазью, сделали обертывание. Пока тепло разливалось по телу, обсудили фасон и выбрали ткань, я уснула минут на сорок и проснулась уже другим человеком. Бодрящий массаж, маска на лицо, примерка платья. Платье я выбрала провокационное, фасон, как у гейш — с облегающим лифом и длинными рукавами, с расходящейся от бедер юбкой до пола, но без вырезов, максимально закрытое. И черное, в знак траура по погибшим. А поскольку я из рода госслужащих и драгоценности мне носить зазорно, то смотрелось все… непразднично. Я хотела оставить косу, как всегда, но Лана уговорила распустить. Я в последние месяцы настолько не уделяла себе внимания, что и не заметила, как волосы отрасли почти до пояса, их немножко подровняли и оставили без укладки.

Вроде бы получилось неплохо, но Лана молчала…

— Что?

— Ты очень похожа на свою мать.

— Ну и что?

— Боюсь, решат, что я специально тебе такое посоветовала.

— Лана, отец меня знает и тебя знает, — с улыбкой ответила я, — не переживай.

— Я переживаю не из-за Ис… лорда Викена.

— А из-за кого?

Она молча всплеснула руками.

— Синоби?

— Ара-Лин, он…

Я подошла и взяла ее за руки.

— Не переживай об этом. Мы во всем разобрались.

Она в ответ лишь покачала головой.

— Кстати, я тебе очень благодарна, что ты так спокойно все восприняла, — сказала она, чтобы сменить тему. Что-то я ничего не понимаю.

— О чем ты?

Она в ужасе уставилась на меня, а потом закрыла лицо руками.

— Лана, ну что ты как ребенок… Ты ж меня знаешь всю жизнь… Что?

— Это он должен был сказать…

— Говори теперь ты.

— У твоего отца и у меня будет дочь, инорожденная, — тихо сказала она.

Я почти физически ощутила удар по голове… Ну, отец…

— Он признает ее? — уточнила я на всякий случай.

Лана молча закивала. Я не находила в себе сил что-либо сказать.

— Прости меня, — со слезами на глазах заговорила Лана. — Я видела, что он охладевает ко мне, что его тяготит моя любовь. Ронан был всегда вдали, я его видела раз в месяц в лучшем случае, я упросила, вымолила у твоего отца ребенка, девочку, чтобы она была со мной, ведь внуков от Ронана мне не видать. Она будет моей дочерью…

Я молча обняла ее.

— Ты не сердишься?

— Сержусь, на отца.

— Не надо…

— Я желаю, чтобы твоя дочка была похожа не тебя и внешне, и характером, и чтобы ей не пришлось барахтаться в том же, что и мне.

Мы постояли обнявшись и до меня наконец дошло, что у меня будет сестричка, такая же, как Ронан… Я засмеялась и поцеловала Лану в щеку.

— Я буду учить ее танцевать, а Ронан будет подсовывать ей сказки, которые читал в детстве.

Лана улыбнулась в ответ, а потом отвернулась, чтобы спрятать набежавшие слезы. Хоть она и промолчала, я знала, о чем она подумала — я очень похожа на свою мать, и не только внешне.

Очень хотелось поругаться с отцом, но… не время и не место, да и права осуждать его у меня нет. Я злилась, что он ничего не рассказал мне, ведь я имею право знать, что у меня будет сестра.

— Когда ты собирался сообщить? — спросила я, он сразу понял, о чем речь.