Я не реагирую, против правил — расспрашивать ученицу.
— Будь моей младшей женой.
Я слегка опешила и отрицательно покачала головой.
— Глупая! Что тебя ждет?! Ты ведь младший член большой семьи, персональный ранг второй, а то и третий. Зашлют на какую-нибудь планету, хорошо, если на чистую, а не на дредфул какой-нибудь. Ты пешка, понимаешь? Пешка, разменная монета. Я тебе нормальную жизнь предлагаю, такие, как ты, родятся раз в сто лет.
Опешив вначале, к концу речи я уже немного пришла в себя.
— Ошиблись, лорд Соболев, по всем пунктам ошиблись, — сказала я спокойно.
Он сорвал с меня маску, жадно всматриваясь в лицо.
— И никому младшей женой я не буду, — сказала я, глядя ему в глаза. — Даже вам, — добавила с легкой улыбкой.
— Глупая, — повторил он уже спокойно. — Одумаешься — найди меня, я от своих слов не откажусь.
— Спасибо.
Ох, и надо же, не ошибся лорд — заслали, и теперь вот… И почему, как ни пыжься, лорды всегда правы — что отец, что Соболев… Не хочется с ним встречаться, не хочется, потому что прав он оказался в конечном итоге, потому что запомнил, а может, и узнал, кто я. А не узнал, так сейчас узнает, и тогда пожалеет или позлорадствует. И то и другое неприятно. А может, и не запомнил, может, он многим предлагал стать младшей женой, хотя такое маловероятно.
Мысли крутились, отвлекая от основной проблемы. Я примерно знала, что буду делать и говорить на Совете, но все равно больше полагалась на импровизацию. Хвала Судьбе, к началу заседания я успокоилась и взяла себя в руки. Армкамзол я выставила на густо-синий, волосы заплетены в косу, косметики нет, никто не сможет упрекнуть меня в легкомысленности. Пусть видят, что человек прибыл с работы, тяжелой работы.
Я спряталась в коридоре и наблюдала за тем, как собирались лорды. Пока летела на Синто, я запомнила каждого главу семьи и их некстов, чтобы не оказаться в унизительной ситуации, когда тебя все знают, а ты понятия не имеешь, с кем общаешься. Соболев зашел, увлеченный беседой с некстом Лодзь. Последними явились некст Грюндер и леди Шур, тоже о чем-то беседуя. Хвала Судьбе, не хватало, чтобы она меня узнала и спросила что-то вроде: «А ты что здесь делаешь, деточка?» Когда они заходили, до меня донеслось: «А что же Викен, неужели опаздывает…» Пора.
Я зашла, на меня никто не обратил внимания — немудрено, я бесшумно просочилась через небольшую щель и тихонько прикрыла двери. Направилась к гостевому креслу, которое помещалось напротив входа в зал. Двенадцать человек сидели за большим круглым столом и негромко переговаривались. Я застыла возле кресла не садясь, постепенно лорды один за одним стали обращать на меня внимание, вскоре установилась тишина.
— Некст Викен-Синоби. Прибыла для рассмотрения и подписания персонального контракта, — я говорила негромко, но четко. После этого, не дожидаясь приглашения, села. Реагировали по-разному, в основном были удивлены и озабочены. У Шур ясно читалась насмешка, вот противная тетка. По лицу Синоби ничего понять было нельзя. Хорес казался взбешенным, хотя чего б ему беситься. Соболев усиленно вспоминал; значит, не узнал тогда, три года назад, моего имени. Глава Совета престарелый лорд Ларин взял инициативу в свои руки.
— Приветствуем, леди некст Викен. Что вам известно о предстоящем контракте?
— Только его код, лорд Ларин, НД7 °CМ85.
Тут Соболев очнулся, он все вспомнил. Я не зря озвучила код — напомнила присутствующим, что мы будем обсуждать посыл на смерть некста маленького рода. Многие лорды как-то призадумались.
— Итак, приступим… — начал было лорд Ларин, но его прервал Соболев.
— Прошу прощения, прежде чем обсуждать детали операции, давайте все же решим, устраивает ли нас предложенная кандидатура.
Ох, лорд Соболев… злиться на вас или благодарить?
— Устраивает… Устраивает… — это Шур и Синоби, прямо птички-пересмешники.
— Устраивает, — мрачно заявил Хорес.
— Конечно, вас устраивает, — это некст Грюндер, страшнючий альбинос лет тридцати, худой и длинный. — Я считаю неэтичным подвергать некста рода, состоящего из трех человек, опасности с вероятностью смерти восемьдесят пять процентов.
Ух ты… Браво, Грюндер. Мое лицо было расслаблено, взгляд перебегал от одного говорящего к другому.
— Я тоже так считаю, — Соболев.
Леди Шур пыталась убить взглядом некста Грюндера, но он мужественно не отводил глаз.
И тут заговорил изображающий статую лорд Синоби.
— Не ошибусь, если скажу, что все присутствующие считают выбор данного исполнителя неэтичным, — голос звучал безжизненно и между тем властно. — Но либо некст Викен берется за это дело, либо данная операция не будет осуществлена. Другой кандидатуры нет.
Мне вспомнилось, что когда нам с Ронаном было десять лет, мы впервые увидели лорда Синоби. «Граф Дракула», — шепнул мне на ухо брат с непередаваемой смесью ужаса и восхищения. Много позже я узнала, что граф Дракула был крайне жестоким военачальником и якобы после смерти превратился в вампира. Сейчас, глядя на лорда Синоби, мне подумалось, что Ронан попал не в бровь, а в глаз. Невысокого роста, бледный, черноглазый и черноволосый, с чуть крючковатым носом и изломанными бровями, не то урод, не то красавец, он внушал страх и восхищение. Одной фразой он прервал все попытки «оттереть» меня от этого контракта. Другой кандидатуры нет, и все.
— Леди некст Викен, вам предоставляется выбор. — Ларин с отеческой нежностью смотрит на меня. Чтоб от вас Судьба отвернулась, это ж надо назвать эту встречу с крысодлаком выбором.
— Лорд Ларин, я не горю желанием оказаться в ситуации, в которой я смогу выжить лишь в одном случае из семи. — Лорды шокированы моей откровенностью, кто-то презрительно кривит губы. — Но я не вижу выбора.
Тут уже у Ларина поднимаются вверх брови, а Соболев отворачивается.
Кто-то тихо произносит: «Достойный ответ».
— Мое предложение таково, — абсолютно деловым тоном продолжила я. — В случае моей смерти, вне зависимости от успешности операции, мои генетические дочь и брат перейдут в семью Викен, с условием продолжения обучения в семье Синоби. А также семья получит денежную страховку в полном объеме. Впрочем, эти же условия в случае моей постоянной недееспособности. Любое лечение — за счет государства, опять же, вне зависимости от успеха операции.
Я обвела всех взглядом, ожидая реакции. Они были несколько шокированы моим деловым напором. Но лорд Ларин нашелся раньше всех.
— Я считаю условия справедливыми.
— Дочь — согласен, а мальчик — нет. В нем нет крови Викен. — О, лорд Синоби уже принялся торговаться.
— Я настаиваю, — вот так просто, без тени агрессии; у лорда аж глаза раскрылись. — Синоби-Бел очень перспективен, может быть, он сможет заменить меня.
Выкуси, дорогой родственничек.
— Кто за условия некст Викен? — лорд Ларин решил избежать пустых споров.
Проголосовали все, кроме Шур, Хореса и, естественно, Синоби.
— Кто в таком случае возместит затраты моей семье? — хмуро поинтересовался он.
Лорд Ларин в удивлении вскинул брови.
— Семья Хорес…
Хорес тут же дернулся возразить, но Ларин так на него посмотрел, что он пошел пятнами. Ай да старик, взглядом рты затыкать, сочувствую я его нексту.
— Итак, преступим к делу, — сухим деловым тоном продолжил Ларин.
А дело было очень странным. Предыдущий Хорес умер, и с его смертью архивы перешли к нынешнему, из них он узнал совершенно потрясающую новость, что у него есть брат «одна кровь». Передо мной засветилось стереофото черноглазого мальчишки, похожего на лорда Хореса. И этого мальчика, которому сейчас должно быть девятнадцать, в двенадцатилетнем возрасте отправили агентом в пиратский сектор. Это уже само по себе было очень странно, если учесть что Хоресы вообще-то заведуют орбитальной крепостью и к шпионской работе отношения не имеют. Связь с мальчиком оборвалась на несколько лет, но больше года назад он смог объявиться по резервному каналу. Бывший лорд Хорес, вместо того чтобы броситься вытягивать своего сына из того ужаса, в который его запихнул, вдруг проникся подозрениями и принялся за непонятные радиоигры. Притом надо учесть, что выходы на связь были крайне редки, известно было только, в каком пиратском клане находился этот Хорес и где клан был по состоянию на полгода назад. Пока мне все это рассказывали, я переводила взгляд с одного лорда на другого; честно, я думала, что меня разыгрывают, не могла поверить, что можно сотворить подобную глупость и подлость по отношению к своему ребенку, пусть и инорожденному. Двенадцать лет — это же даже еще не подросток, это ребенок, я насмотрелась на своих двенадцатилетних курсантов, это дети, и как ты их ни воспитывай, ни муштруй, в этом возрасте они все еще остаются детьми. Какой ужас! Так думала не я одна, на Хореса во время рассказа лорда Ларина многие бросали неприязненные взгляды, хотя он-то в чем виноват? Наоборот, не побоялся вынести сор из избы. Теперь понятно, почему Ларин так ловко заткнул ему рот, предыдущий Хорес сотворил такое, отчего семья и ранга могла лишиться, если бы эта история стала известна Совету Семей. А так, в маленьком кругу «безопасников» разберемся сами.
