Прогуляв за неделю бесконечной попойки остатки самообладания и здоровья, Стас теперь сидел в полной темноте своей квартиры, которую последний год делил с сестрой. Он сидел в ее комнате, на кресле подле компьютерного стола, и иногда легким толчком заставлял кресло крутиться вокруг оси. Стас думал о смерти, о проклятой, ненавистной смерти, которая окружила его повсюду. Смерть висела в новогоднем воздухе и смеялась из открытых форточек. Смерть переливалась радужными цветами на гирляндах магазинных фасадов, в автомобильных фарах смерть превращалась в радугу, сверкающую в падающей с мягких туч морошке. Смерть преследовала Стаса, и он чувствовал это.

Сначала смерть ворвалась в их жизнь голосом помощника прокурора Иркутской области. Погибли родители, сказал он в трубку официальным голосом с налетом на соболезнование. Погибли нелепо, страшно, трагично. Их самолет заходил на посадку в иркутском аэропорту и почему-то сошел с посадочной полосы, скатился за ограждение, врезался в какой-то барак и вспыхнул. Кое-кто спасся, кое-кто отделался лишь испугом, но не родители Стаса. Они погибли, как говорил помощник прокурора, почти мгновенно. Почти… Значит, им хватило осознать приближение скорой погибели, хватило почувствовать обжигающий жар дыхания смерти. Спустя чуть больше года смерть вновь дала о себе знать. На этот раз — голосом районного следователя.

…признан невменяемым и направляется на принудительное лечение согласно закона…

Стас положил руку на стол, нечаянно задев компьютерную мышь. Тут же замерцал дремавший монитор, и в его свете лицо Стаса, отраженное зеркалом напротив стола, казалось таким же серым, как зимние тучи, зависшие над разукрашенным городом.

Страшное решение усугубилось в душе Стаса. Решение, что отныне он сам будет законом. Потому первым делом он, когда вернулся домой, проверил, на месте ли отцовский пистолет. Оружие было на месте.

Телефонная трель заставила Игоря оторваться от обеда. Мысленно чертыхнувшись, он прошел в комнату и поднял трубку.

— Слушаю.

— Здорово, Игорёк!

Это был Саня, приятель и напарник во многих делах.

— Привет.

— Давно пришёл?

— Только что. Кушать сел, а ты, как всегда, знаешь, когда звонить.

Из трубки раздался короткий смешок.

— Ты тоже.

— Что звонишь-то?

— Как что? А Антон?

— Так вроде у нас стрелка в восемь.

— До меня слух дошел, что в восемь его не будет. Он решил с нами не встречаться.

— И?

— Надо ехать раньше. Например, сейчас.

Игорь прикинул, сколько времени ему понадобиться, чтобы закончить обед.

— Тогда через пятнадцать минут подъезжай на Ярцевую

— О'кей, — коротко бросил Саня и отключился.

Игорь, не особо торопясь, доел домашние щи, осушил чашку чая и стал одеваться. Ровно через пятнадцать минут он подошел во двор на Ярцевой, где обычно встречался с Саней, когда тот был за рулем. Приятель тоже не подвел и уже выруливал из-за дома — белая «Хонда» сверкнула полированными боками в скудных лучах холодного октябрьского солнца.

Усевшись рядом с водителем, Игорь ответил легким рукопожатием на протянутую руку.

— Нам по любому нужны деньги, — крутя баранку, говорил Саня. — Завра праздник как-никак.

— Угу.

Когда «Хонда» оказалась на Верхней улице, Игорь попросил притормозить у павильона. Купив себе банку легкого пива, а водителю — бутылку легкой колы, он вновь уселся на переднее сиденье.

— Чего это ты пива решил попить? — поинтересовался Саня.

— Тоже хочешь?

— Не отказался бы. Только нельзя.

— Поэтому держи. — Игорь протянул другу колу. — Не могу я уже с этим Антоном нормально разговаривать! Год нам по ушам ездил. Хватит.

— Ну не год, конечно. Но ездил, паскуда.

Машина быстро пересекла улицу из конца в конец, проехала по проспекту и остановилась у одной из пятиэтажек на Лазо.

— Жди здесь, я поднимусь, — буркнул Игорь и вышел наружу. У подъезда, к которому он направился, была железная дверь, но опыт подсказывал, что она не заперта.

Дверь и в самом деле оказалась не заперта. Пробежавшись до второго этажа, Игорь отыскал в полумраке загаженного подъезда звонок с прикрепленной под ним табличкой «69» и несколько раз нажал на кнопку. Прошло секунд тридцать, прежде чем Игорь попытался ещё раз. Он отчетливо слышал, как где-то из дальнего угла коридора сквозь две двери противно пищит звуковой сигнал, но никто не торопился встречать гостя.

Выругавшись, он спустился, вышел на улицу и сел в машину.

— Нет никого, — шумно выдохнул он.

— Блин, опять где-то пропадает. Может, так войдем?

— Рано. Отгони машину вон туда, постоим немного, попасем. Может, к подружке своей уперся.

Саня молча согласился подождать и отогнал «Хонду» в просвет между покосившимися и ржавыми от бесхозности гаражами. Пункт наблюдения был, конечно, не ахти — Антон прекрасно знал, на каком транспорте к нему приезжают кредиторы, — но лучшего поблизости все равно не существовало.

Раскурив по сигарете, друзья стали лениво глазеть на подъездную дверь. Никто не торопился в неё входить, ровно как и выходить.

— Я тут кое-что интересное вычитал в газете, типа как совет, что ли, — отчего-то вспомнил Игорь. Выдержав паузу, чтобы отхлебнуть пива, он продолжил: — Короче, надо улыбнуться первым трём встречным людям, притом незнакомым, и проследить за их реакцией.

— Зачем?

— И ещё где-нибудь в общественном месте надо наступить нескольким людям на ногу и тоже проследить за реакцией, — проигнорировал вопрос Игорь.

— Но зачем? — опять повторил Саня. — На кой черт?

— Эксперимент на тему «Конфликты и их разрешение». Что-то вроде того.

— Наступал кому-нибудь? — усмехнулся приятель.

— Не успел пока.

— Ну, хоть улыбался?

— Неа… Ветер, холодрыга, не до улыбок. Материться охота от такой погоды, а не скалиться.

— Верно говоришь, — вздохнул Саня. — Поскорее бы лето.

Оба посидели молча. Затем Игорь вспомнил кое-что еще:

— Кстати, был у меня тут один случай. Я тогда ещё в школе учился и ездил на курсы английского во Дворец пионеров, помнишь?

— Про курсы-то? Помню, конечно, пионер ты хренов. — Саня рассмеялся.

— Так вот, стоял я как-то на остановке, чтобы обратно ехать, и подошла «маршрутка». Не мой маршрут, поэтому я особого внимания на автобус не обращал, просто пробежался взглядом по окошкам. И на заднем сидении увидел девушку, симпатичную довольно. Не знаю, может быть, долго пялился на неё, но она внезапно взяла и улыбнулась мне. При этом не так, как всякие шалавы зубоскалят, а как-то по теплому. По-дружески, что ли.

Он вздохнул, вспоминая тот миг. Конечно, Игорю и ДО улыбались, и ПОСЛЕ, но в памяти остался лишь этот единственный случай.

— Ты к чему это говоришь? — Саня романтиком был гораздо меньшим.

— К тому, что потом весь день у меня было распрекрасное настроение! Одна улыбка зарядила меня позитивной энергией на целый день!

— Бывает, — почти равнодушно произнес друг. — От улыбки станет всем светлей.

Игорь ещё раз вздохнул.

— Если бы люди почаще улыбались, то, думаю, проблем во всем мире было бы меньше.

— Да ну, — отмахнулся водитель. — Проблемы этого мира улыбками не решить.

— Хотя бы часть, — пожал плечами Игорь. — По крайней мере, даже видимость отсутствия проблем уже лучше.

Друг спорить не стал, а посмотрел на часы.

— Короче, если через полчаса он не придёт — уезжаем. Мне ещё за девкой надо.

Едва он договорил, как из-за угла выскочила съежившаяся от пробирающего до костей ветра фигура. Знакомая фигура.

— А вот и Антон! — кивнул Игорь.

Парень лет двадцати быстро достиг подъезда и скрылся в нем.

— Пошли.

Тихо — от свиста проводов звуки быстро таяли в воздухе — хлопнув дверьми, друзья побежали следом. За их спинами ойкнула сигнализация «Хонды».