— А вы кто?

— А вам какое дело? — Сардэ вернулся к верстаку за очередным грузом.

— Какое захочу, такое и будет, — ответил Жако, махнув значком. — Так почему бы вам не отложить шланги и не уделить мне внимание?

Сардэ сбросил в фургон вторую партию шлангов, потом принял независимую позу, засунул руки в карманы и стал смотреть через плечо Жако на эстакаду.

Жако заподозрил, что Сардэ не первый раз имеет дело с полицией. Еще разглядел: скучающее выражение лица Сардэ на секунду сменилось волнением. У этого человека есть что скрывать.

— Вчера вечером, — начал Жако, — между пятью тридцатью и восемью, где вы были?

Сардэ пожал плечами, помедлил, выбирая убедительный ответ. Значит, вот в чем дело. Рука-Блан. Нажаловалась.

— Не знаю. Где-нибудь пил пиво.

— Где именно?

Снова пожал плечами, ткнул носком кроссовки в землю.

— «Хенрис». На Пломбьер.

— Сколько времени вы там были?

— Час. Может, два. Сыграл несколько партий. — Выдав дополнительную информацию, Сардэ сразу понял, что зашел слишком далеко — об этом его и не спрашивали вовсе.

Жако тоже это понял.

— И вы играли с?

— С парой ребят.

— Приятели?

Жако было очевидно, что Сардэ пытается решить, что лучше: сказать, что это приятели или парни, которых он не знает.

— Точно, — отозвался Сардэ еще более неуверенно.

— Имена? Адреса?

— Слушайте...

— Вы сказали, что это приятели. Значит, они подтвердят, что вы были там. Правильно?

— Конечно. Конечно. — Сардэ понимал, что вырыл себе яму и стоит на самом краю. — Ну а в чем вообще дело-то?

Жако в целом не был противником хитрости, обходных маневров. Он понимал, что мужчина лжет. И нет смысла потакать ему.

— Вы давно здесь работаете?

— Два года.

— Вам нравится работа?

Жако видел, что Сардэ не понимает, куда он клонит.

— Терпимо.

— Вы часто работаете на выезде? Доставки и прочее? Лучше, чем сидеть в офисе.

Сардэ кивнул, глаза блеснули.

— Когда в последний раз вы посещали владение де Котиньи? В Рука-Блан?

Сардэ допустил ошибку, попытавшись повторить имя и название, словно ему непонятно, кто и что это.

— Де Котиньи? — Он вытащил руку из кармана и почесал нос. — Даже не скажу. Месяц назад, может быть. Вам придется спросить у босса.

— Он говорит, в понедельник.

— Ну да. Возможно. У нас много работы по контрактам, знаете. Трудно запомнить каждое место. Один бассейн похож на другой.

— Вы знаете мадам де Котиньи?

— Конечно. Видел ее, знаете.

Жако кивнул.

— Привлекательная женщина.

— Ваши слова.

— У вас есть куртка?

— Нет, я...

— Тогда чего мы ждем? Идемте.

В машине по дороге в город хватило семи слов, чтобы вытащить из Сардэ правду.

— Мадам де Котиньи была убита вчера вечером, — беспечно произнес Жако, поворачивая на бульвар де Пломбьер.

— Боже! — отозвался Сардэ с волнением.

Но ничего больше.

В середине Пломбьер Жако сбросил газ и остановился возле бара, где Сардэ, по его словам, играл в пул прошлым вечером.

— Разве это не «Хенрис»? — спросил Жако, повернувшись, чтобы взглянуть на пассажира. Он не стал выключать двигатель — знал, что им не придется вылезать из машины.

— Слушайте... — начал Сардэ. — О'кей. Я был там, верно, в Рука-Блан.

— Что делали? — Жако направил машину в сторону города.

— Ждал.

— Чего ждали?

— Ну... знаете... Оказаться вместе. У меня по работе попадается много дамочек вроде нее. Скучающие, знаете. Хотят немного развлечься.

— Мадам де Котиньи?

— Конечно. Слушайте, — произнес Сардэ, уже с легким отчаянием, поняв, во что вляпался. — Вы не знали ее. Она была готова к этому, правильно? Напрашивалась. Подавала мне всякие знаки, мол, давай. Я просто собирался получить с нее

— Значит, она позвонила вам и назначила встречу?

— Нет, я просто...

— Просто решили заглянуть?

Сардэ неопределенно пожал плечами.

— Значит, вы взяли ключ в кабинете босса, пока он отсутствовал?

— Точно...

— Вместо него повесили другой?

— Точно...

— Как вы узнали, что вчерашний вечер будет удобным для визита?

— Я не знал. В смысле я знал, что у прислуги выходной, но это все.

— Значит, вы собирались посмотреть, чист ли берег?

— Точно. Точно.

— И что же случилось?

— Когда я добрался туда, она была не одна. С ней была приятельница. Женщина.

— Вы видели, кто это?

Они остановились на светофоре на рю Малев. Когда загорелся зеленый свет, Жако бросил взгляд в зеркало заднего вида и свернул на наклонный въезд на А7.

— Какая-то девица...

— И?..

— Молодая. За двадцать. Короткая стрижка.

— И что вы сделали?

— Прятался.

— Среди деревьев. Вы прятались среди деревьев?

Сардэ кивнул.

Значит, Шевэн прав.

— Дальше....

— А потом девица уехала. Я слышал, как завелась машина. Когда мадам вернулась на террасу, она была одна.

— Значит, она прошла через дом?

— Нет, прошла вокруг дома.

— Тогда вы и вышли на сцену?

— Нет, нет. Я оставался там, где был. Понаблюдал немного, знаете. Чтобы убедиться, что все чисто.

— И?..

— Тут кто-то заметил меня среди деревьев, крикнул, знаете: «Эй, ты!» Что-то вроде этого. Испугал до смерти.

— А вы?..

— Ну, я сделал ноги, разве нет?

— Видели кого-нибудь?

— Эй, я там не ошивался, знаете.

— Мужчина или женщина?

— Я уже сказал, никого не видел.

— Голос мужской или женский?

— Не знаю. Мужчина? Трудно сказать.

— Мадам де Котиньи услышала голос?

— Не знаю. Я ведь уже смылся, так? Не стал останавливаться, чтобы посмотреть.

— Значит, когда вы в последний раз видели мадам де Котиньи, она была жива и здорова?

— Совершенно верно. Как на духу. Вы уж поверьте.

Добравшись до полицейского управления, Жако провел

Сардэ в комнату группы и передал его Сэрру.

— Этот приятель был во владении де Котиньи вчера вечером. И он готов сотрудничать со следствием любым способом. Правда, мсье?

Сардэ кивнул, у него в глазах появилась надежда.

— Похоже, он думает, что я ему поверил, — продолжал Жако, который не сомневался, что Сардэ говорил правду. — Может, ему удастся убедить тебя.

Мальчики были молодыми, по словам Карно, шестнадцати и восемнадцати лет, с телами ангелов, с матово-коричневой кожей, черными курчавыми волосами, стройными длинными ногами. Кушо доставил их в дом Рэссака в Касисе накануне вечером. Теперь мальчики готовили завтрак на кухне, грациозно перемещаясь с приборами и фарфором, чтобы накрыть стол на террасе, где сидел Рэссак. Его рука тянулась погладить их всякий раз, когда они оказывались в пределах досягаемости. А это случалось так часто, как только им удавалось.

Рэссак не мог запомнить их по именам. Или, точнее, кто из них кто. Не Хамид ли старший из двоих, тот, у которого колечко в ухе? Или это Абдул с длинными ресницами и сонными карими глазами? Казалось бы, просто отличить шестнадцатилетнего мальчика от восемнадцатилетнего мужчины, но... Завернутые в саронги, низко подвязанные на стройных бедрах, их тела были совершенно одинаковы — по росту, цвету, мускулистости. Они походили на близнецов небесной красоты, и на самом деле, думал Рэссак, наблюдая за ними, плевать, сколько им лет и как их зовут. Через час приедет Кушо, чтобы увезти их назад в город, и Рэссак больше никогда их не увидит. Если не захочет. А пока, сидя за столом для завтрака, когда солнечное тепло щекочет изрытые оспинами плечи, достаточно просто наблюдать за ними, за парой юных гибких тел, трущихся друг о друга. Как юнцы спорят, словно дети, по поводу того, как пользоваться соковыжималкой, правильно готовить омлет и сколько нужно разогревать замороженные булки.

Отодвинув свой стул — ножки противно заскрежетали по плитке, — Рэссак скинул саронг и вошел в бассейн. Он двигался вперед, направляясь к глубокой части, пока вода не дошла ему до подмышек. Плавая — единственное упражнение, кроме секса, которое он когда-либо выполнял, — Рэссак прислушивался к хихиканью и щебетанию, уютно разносящимся над водой. «Что за прекрасный способ начать день!» — думал он и радовался, что решил распорядиться о доставке мальчиков в Касис, а не развлекаться в городе. Насколько лучше быть дома!..