– Хорошо, Хейвуд, я это учту. Только последний негодяй не беспокоится о возможных последствиях для своей партнерши и не принимает мер предосторожности во избежание разоблачения. И хочу заметить, что если бы ты не вторгся в мои апартаменты без приглашения, наша тайна так и осталась бы тайной.

– Да, верно… И мои подозрения так и остались бы подозрениями. Дрейтон сунул часы в кармашек жилета. – Так что, мы все-таки были неосторожными? – Да как сказать… Дело в том, что в присутствии друг друга вы просто светитесь от счастья. И очень часто ваше общение сводится лишь к обмену многозначительными взглядами, как это бывает у супругов. Это подразумевает куда более глубокие и близкие взаимоотношения, нежели те, что должны существовать между опекуном и подопечной. Которые к тому же еще недавно были совершенно не знакомы с друг с другом.

– Ну что ж, впредь постараюсь выглядеть несчастным и замкнутым, – пообещал Дрейтон. – Не думаю, что это будет очень трудно. И еще я рассчитываю на то, что ты будешь за мной присматривать и в случае чего одергивать. Станешь, так сказать, моей дуэньей.

Прижав ладони к груди, Хейвуд возвел глаза к потолку:

– О Боже, я повышен в статусе! Еще вчера я был заурядным приживалом, а сегодня… – Опустив руки, он вновь взглянул на Дрейтона и расплылся в улыбке: – Можешь на меня положиться, уж я расстараюсь ради того, чтобы держать тебя в самом мрачном и угрюмом состоянии. Никто и не догадается, что леди Кэролайн сделала тебя счастливым человеком.

Дрейтон усмехнулся и в сопровождении Хейвуда направился к дверям.

Леди Обри с явным скепсисом обдумывала ее объяснение. Шагнув назад, Кэролайн открыла дверь пошире.

– Не желаете ли войти? – предложила она.

– Насколько я поняла, – проговорила Леди Обри, переступая порог, – ваши апартаменты соединяются с апартаментами лорда Райленда?

– Да, через личные гостиные, – подтвердила Кэролайн, несколько удивленная тем, что их гостья только сейчас осознала данное обстоятельство.

– И двери при этом не закрываются?

– У нас нет ключей. Во всяком случае, мы их не нашли. Кроме того, с момента приезда у всех здесь имелись более срочные дела, нам было просто не до того, чтобы устанавливать новые замки. – Кэролайн указала на стоящие у камина стулья: – Не желаете ли присесть?

Холодно кивнув, леди Обри опустилась на один из стульев.

– Ладно, об этом потом… Полагаю, что в связи со скорым прибытием в замок Райленд гостей сейчас будет разумнее затронуть некоторые аспекты вашего представления и последующего поведения.

Наверное, это можно было считать отсрочкой исполнения приговора.

– Вообще, как я заметила, вы все же обладаете некоторым понятием о надлежащих манерах. И это обнадеживает. Однако о ваших сестрах сказать того же самого нельзя.

– Я уверена, они быстро усвоят все, что необходимо. Разумеется, при надлежащем обучении.

– Что ж, истинной леди должен быть присущ определенный оптимизм, – сдержанно улыбнулась леди Обри. – Это один из немаловажных моментов, о котором я тоже хотела напомнить. Но есть и другие.

– А именно? – спросила Кэролайн, постаравшись изобразить заинтересованность.

– Настоящие леди не вышагивают широкими шагами, как это делаете вы, леди Кэролайн. Они плавно скользят. Леди не хихикают и уж тем более не хохочут, а тихо, изысканно смеются. Леди не задают кому-либо личных вопросов, так же как, не сообщают другим личных сведений о себе. И если кто-то из гостей выскажет положительную оценку относительно того или иного нюанса в обустройстве замка Райленд – к примеру, по поводу ваших новых гардин, хотя я нахожу это маловероятным, – вам следует лишь благодарно кивнуть, улыбнуться, но ни в коем случае не вдаваться в какие-либо подробности. И уж тем более ни при каких обстоятельствах вы не должны упоминать о том, что лично участвовали в изготовлении и развешивании этих самых гардин.

– Да, я понимаю.

– Думаю, что в предстоящие дни и вообще в будущем вам лучше всего придерживаться скромной манеры поведения и не позволять себе острых высказываний. Это для вас будет наиболее предпочтительным. Также не следует заговаривать или предпринимать какие-либо действия первой. Если вы, будете послушно придерживаться общего русла, это значительно снизит вероятность ошибки, ведущей к губительным последствиям.

– Нет-нет, мне абсолютно не хочется совершать ошибочные шаги.

Леди Обри приподняла брови и сжала губы так, что они превратились в тонкую бескровную линию. Несколько минут женщина хранила молчание, после чего холодно произнесла:

– Леди никогда не должна проявлять, сарказма. Это наводит на мысль о том, что у нее скверный, язвительный характер. А подобное качество мужчинам вряд ли хочется видеть в своих женах.

– Да, разумеется.

– Те люди, которые скоро приедут сюда… являются представителями древнейших и влиятельнейших, родов Англии, – продолжала между тем леди Обри, – И мнение, которое у них сложится о вас, станет основой вашей репутации. Причем в Лондоне эта самая, репутация будет известна еще до вашего официального выхода в свет с началом очередного сезона. Так что будьте осторожны, леди Кэролайн, Не совершайте опрометчивых, поступков и не говорите ничего, лишнего как на людях, так и в приватных, беседах, если не желаете, чтобы об этом узнала вся Англия… причем в самом неприглядном свете.

На эти слова ей, конечно, следовало бы промолчать и лишь согласно кивнуть, Однако после нескольких дней напряженной работы она была слишком, измотана, чтобы внимать доводам разума и беспокоиться о последствиях.

– А что, наши приближающиеся: гости известны как любители подглядывать, подслушивать и распространять сплетни?

Брови леди Обри вновь уползли вверх.

– Настоящая леди не занимается измышлениями и не возводит напраслину на других, – произнесла она ледяным тоном.

– Если они не дают ей для этого повода, – парировала Кэролайн.

Леди Обри практически вскочила со стула. Кэролайн устало поднялась вслед за ней.

– Настоящие леди не провоцируют конфликты, – проговорила леди Обри. – Это еще более неприемлемо, чем сарказм и легкомыслие. Своим вызывающим поведением вы можете навлечь на себя беду.

Это Кэролайн прекрасно понимала, однако не видела другого способа побыстрее избавиться от ее утомительных нравоучений. Тем не менее, постаравшись принять как можно более раскаивающийся вид и изобразив на лице улыбку, Кэролайн сказала:

– В предстоящие дни я приложу все усилия, к тому, чтобы подавить присущие мне наклонности, стать незаметной и по возможности слиться с обоями.

Леди Обри смерила ее суровым взглядом и мрачно пообещал а:

– Я буду тщательно следить, чтобы так оно и было.

Пройдя вперед, Кэролайн открыла дверь.

– Благодарю вас за вашу заботу, леди Обри, – сказала она в завершение их не слишком деликатной беседы. – И за ваши мудрые слова, – добавила она, между тем как женщина величаво проплыла мимо нее. – Я очень ценю ваши наставления.

Закрывая дверь, Кэролайн услышала, как леди Обри пробормотала что-то насчет бисера и свиней, но предпочла не реагировать на эти слова. Оставшись в одиночестве, она провела ладонями по лицу и вздохнула. Ну, если и другие женщины, подъезжающие сейчас к замку Райленд, под стать этой мегере…

«Господи, дай мне силы! И возможность находить убежище в объятиях Дрейтона».

Оправив платье, Кэролайн решительно вскинула подбородок и вышла из комнаты, чтобы приступить к исполнению очень серьезной и трудной роли, от успешности которой зависела ее дальнейшая жизнь.