– И вы позволяете ей подобные вольности?

– Симону не стоит провоцировать, это может быть опасно, – отозвалась Кэролайн, продолжая путь по коридору и – что было, конечно же, не совсем красиво – злорадствуя по поводу потрясения гостьи. – Разумнее всего просить ее о чем-то по-хорошему, предложив при этом что-нибудь в качестве награды. Держаться надо на расстоянии, а еще надеяться, что она пребывает в благожелательном расположении духа.

– Ни при каких обстоятельствах, – все тем же непререкаемым тоном заявила леди Обри, – ее не следует выпускать из комнаты, когда вы будете принимать гостей.

– Хорошо, я распоряжусь, чтобы к тому моменту ее связали крепко-накрепко.

– «Распоряжусь, чтобы ее крепко связали…» – опять поправила леди Обри, как видно, не уловив в словах Кэролайн иронии. – Заканчивать предложение наречием – это явный признак недостаточного образования.

Господи, какая же она зануда!

– Я обязательно учту ваше замечание и постараюсь выражаться так, как подобает образованной даме. Я не хочу, чтобы гости Дрейтона…

– Вы должны называть его либо «лорд. Райленд», либо «его светлость». Но ни в коем случае не по имени.

– Да, конечно.

– И поскольку мы затронули тему грамотной речи, я должна напомнить вам, что настоящая леди не использует в разговоре сокращенных форм. Подобная склонность считается признаком вялого ума.

– Спасибо за напоминание, – сдержанно кивнула Кэролайн. Между тем они достигли той комнаты, которую еще недавно можно было назвать «фиолетовой». Распахнув обе створки, Кэролайн отступила в сторону. – Вот ваша комната, леди Обри. Надеюсь, вам будет здесь удобно. Если вам что-то потребуется, то дайте мне об этом знать, когда спуститесь к чаю.

– Да, я непременно так и сделаю, – отозвалась леди Обри, переступая порог.

Кто бы сомневался…

Кэролайн не стала закрывать за гостьей дверь, не стала говорить что-либо на прощание. Она не была уверена в себе и поэтому поспешила уйти прочь – как можно скорее, удерживаясь от того, чтобы сорваться, на бег.

Дрейтон сделал шаг вбок, чтобы лучше видеть холл через двери большой гостиной.

– Обри, а кто все эти люди?

Тот даже не потрудился обернуться.

– Если ты спрашиваешь о тех четырех, что приехали вместе с нами, то это учитель танцев, преподаватель языков и портниха со своей помощницей.

– Портниха? – переспросил Хейвуд, наливая себе щедрую порцию виски. – Но в этом доме их и без того уже две. И та, у которой рыжие волосы, просто восхитительная женина. Тебе, конечно, придется поверить мне на слово, поскольку в данный момент она находится в Лондоне, где закупает обои, и дополнительную партию тканей.

– Для успеха в обществе немаловажно, чтобы твой гардероб был пошит у известного портного, – возразил Обри. – Я уверен, что леди Кэролайн это понимает и потому будет благодарна моей матери за то, что она привезла свою портниху. Кстати, раз уж мы заговорили о моей матери… – Обри отставил бокал в сторону. – Я должен подняться к себе и переодеться к чаю.

Дрейтон посмотрел вслед приятелю, покинувшему гостиную.

Симона права – Обри действительно ханжа. Впрочем, нет, ханжой она назвала его самого… Хейвуд же, по ее словам, был фатом, а Обри – просто задницей.

Да, эта девчонка умеет дать человеку точное определение Хотя, наверное, о Хейвуде ее мнение уже несколько изменилось, ведь последние дни тот самоотверженно занимался с ней фехтованием. Впрочем, вряд ли Симона оценивает его слишком высоко – вспоротый рукав Хейвуда ясно свидетельствовал о том, насколько он способен ей противостоять.

Хейвуд потягивал свое виски с таким видом, будто вынашивал мысль подняться на крышу и сигануть оттуда вниз головой.

– Может, мне тоже следует переодеться к чаю? – проговорил он.

Дрейтон пожал плечами:

– Ну, если тебе так хочется… Поскольку я вернулся с полей, мне было просто необходимо переодеться, а так бы этого делать не стал.

Черт! Да он вообще ходил бы голым, если бы эта прелестница, что вплыла сейчас в гостиную, там, в ванной, проявила к нему милосердие!

– Добрый день, Хейвуд, – поздоровалась Кэролайн, направляясь к буфету. – Как вижу, сегодня вы с Симоной опять фехтовали?

– Да… И она делает большие успехи. Просто ужас берет.

– Скорее это ты до ужаса плох в данном искусстве, – заметил Дрейтон.

Кэролайн между тем приблизилась к нему и взялась за один из графинов.

– Это херес? – поинтересовалась она.

Дрейтон приподнял бровь и тихо спросил:

– Надеюсь, вы помните, что произошло в прошлый раз, когда вы употребляли спиртное?

Вскинув голову, Кэролайн посмотрела ему в глаза, и ее брови тоже изогнулись.

– Но вы же не хотите, чтобы я прибила мамочку Обри, прежде чем налью первую чашку чаю?

– Ну тогда позвольте за вами поухаживать. – Отставив свой бокал, Дрейтон забрал у нее графин. – Кстати, хочу предупредить, что леди Обри привезла с собой какого-то танцора. А также преподавателя языков.

– Кроме того, она захватила свою портниху, которая весьма высокого о себе мнения, – добавил Хейвуд. – И еще помощницу этой портнихи.

– Час от часу не легче!

Дрейтон протянул ей наполненный бокал.

– Вы уж, пожалуйста, не позволяйте им превращать вас в многослойную луковицу.

На лице Хейвуда отразилась заинтересованность.

– В луковицу? – переспросил он. – В каком смысле?

– Вас, мистер Хейвуд, это не должно беспокоить, – отозвалась Кэролайн. – Но вообще самое печальное – это то, что леди Обри зазвала к нам своих друзей. Целых двадцать штук, да еще неизвестно, на какой срок.

– Двадцать?! – изумился Дрейтон. Насладившись его ошеломленным видом. Кэролайн добавила:

– И они нагрянут к нам уже через неделю.

– Да уж… Сегодняшний день начался просто замечательно, и с каждой минутой он становится все лучше и лучше.

– А список неотложных дел – все длиннее и длиннее. Я даже не представляю, как за семь дней подготовить комнаты для такой оравы.

– Так, может, попросить леди Обри, чтобы она отменила свои приглашения? – предложил Хейвуд. – Объяснить ей, что замок Райленд пока не готов к приему такого количества гостей.

Кэролайн вздохнула и покачала головой:

– Боюсь, она расценит это как акт социального самоубийства.

Кэролайн выглядела такой измотанной, такой удрученной, что Дрейтон с трудом подавил в себе желание обнять ее и прижать к своей груди.

– Но это было бы все же лучше, чем убивать себя работой, – мягко проговорил он, – пытаясь за семь дней обклеить и выкрасить каждую комнату.

– Не следует забывать также о гардинах, коврах, постельном белье. Все это тоже необходимо заменить.

– Кэролайн, но это просто невозможно. Незачем даже пытаться. Все это не стоит таких усилий.

Несколько секунд Кэролайн взирала на свой бокал.

– Если мы задействуем всех, кто у нас есть, каждую пару рук… – В размышлении она слегка наморщила свой бледный лоб.

– Нет, Кэролайн… Даже и не думайте.

– Слушайте, Хейвуд… – сказала она, оборачиваясь.

– Но я совсем не умею шить! – беспокойно выпалил тот. Так и казалось, что он рухнет сейчас на колени и взмолится о пощаде. – Прошу меня извинить, но я могу подвергнуть опасности и себя, и других, если возьмусь за ножницы или иголку.

Кэролайн улыбнулась:

– Ничуть в этом не сомневаюсь. Однако вы вполне способны съездить в Лондон, разыскать там Джейн и как можно скорее вернуть ее сюда.

Хейвуд, конечно же, был только рад такому поручению.

– Если это нужно для спасения репутации Дрейтона, то никакое самое длительное путешествие не покажется мне утомительным, никакое задание – слишком трудным.

– Я знала, что на вас можно положиться, – засмеялась Кэролайн… – Вы настоящий друг.

– Нет, я всего лишь приживал и лизоблюд, – с довольным видом возразил Хейвуд. – И в этом качестве мне нет равных. В общем, я отправлюсь в дорогу сразу же после чая. Вы ведь понимаете, приживалы не способны путешествовать на пустой желудок.