— Ну что же, Зак, поехали.
— Подожди, а разве мы не должны сначала дождаться, чтоб твои планы дошли до места назначения, чтоб генералы войска разместили в нужном месте, чтоб…
— Зак, если это мои генералы — то все уже готово. Мой план, наверняка, и им тоже пришел в голову, и когда моя стража доставит его — они лишь покивают головой и введут в дислокацию мелкие изменения. Не более того.
— Ты так уверенно говоришь о своих людях… Знаешь, у меня часто бывало, что строишь план, хороший, и тут кто-то возьмет, да и подведет в последний момент. И все приходилось брать на себя, потому что только себе я и могу верить.
— Зак, если ты не заметил — я эту страну под себя не одну сотню лет меняю! Тут все — мое творение, сознание народа такое, каким я его сделал. Я — это Южный мир, как вы его называете. Мы друг от друга неотделимы, и мои решения — решения всех остальных людей. Не спорю, этого было тяжело добиться, но я это сделал, и я этим горжусь. Потому моим генералам можно в вопросах тактики и стратегии верить. Ты едешь?
— Еду, конечно, — подтвердил Зак.
И хоть прямо у него под боком стоял прекрасный белый конь, гордый и сильный, Зака потянуло именно к лениво поглядывающему на все происходящее жеребцу в горошину, который только после длительных уговоров встал и позволил на себя усесться. После чего, столь же неспешно и неторопливо, думая о чем-то своем, выехал из конюшни и, переваливаясь с бока на бок, легкой трусцой последовал за своим вороным товарищем. Ажау выбор Зака тоже несколько удивил, однако он не сказал по этому поводу ни слова, а лишь, дождавшись, пока Зак пересечет реку и выедет на берег, легким движением руки нажал на крошечный рычажок. Чего, как оказалось, вполне достаточно, чтоб вся громада прохода исчезла под водой, не создав при этом на поверхности даже особо сильной ряби.
— Ух ты… Хорошо ты тут устроился, Ажау, эта вся техника, сам придумал? — спросил Зак, пока они неспешно ехали к мосту, чтоб опять перебраться на центральный остров и дат монстрам знать — мы тут, ловите нас.
— Нет, конечно. Я лишь утверждал проекты. А делали все это обычные инженеры, Южный мир богат на таланты. И что бы обо мне не говорили, я всегда уважал и ценил людей, хоть на что-то годных. Другой вопрос, что таких мало, а бездумная толпа никчемных как правило держит обиду, считая, что они обделены без всяких на то оснований.
— А скажи, Ажау, — решил выяснить Зак некоторые вопросы по теории управления государством, решив в последствии их, частично и в переработанном виде, воплотить в Мене, однако Ажау его перебил.
— Потом, Зак. Похоже, нас заметили.
И действительно, не успели наши герои ступить на мост, как с той стороны показалась и исчезла физиономия одного из чудовищ. Исчезла лишь для того, чтоб через несколько секунд появиться в компании еще сотни таких же физиономий, за которыми показалась вторая сотня, третья… Заку было интересно — каким образом огромные массы чудищ так спокойно пересекали реку, и почему никто не пытался задержать их на мостах. Оказалось, что все очень просто — монстры хоть и кое-как, но умели плавать. Встречай их десять тысяч лучников, и за время неспешной переправы весь миллион был бы перебит еще до того, как достиг бы середины реки. Однако, как было сказано выше, основой армии Южного мира был меч, стрелковое оружие было только на кораблях, которые не ходили по реке, а потому и воспользоваться такой хорошей возможностью никто не мог. Конечно, реши монстры вплавь штурмовать дворец — их бы отбили с легкостью, однако переправиться с одного незащищенного берега на другой им было по силам, что все новые и новые чудища и делали.
Причем, хоть плыли они и не ахти как, в этом месте ширина реки была небольшой, всего порядка двухсот метров, а значит даже с их скоростью на пересечение ушло бы не больше минут пяти-десяти. Немногим больше, чем надо было тем, кто перебирался по мосту. Понаблюдав за переправой пару секунд, Ажау вынес свое вердикт:
— Пора. Зак, держись меня. Мы не должны особо от них отрываться, они должны нас все время видеть. К тому же, я хочу проверить, действительно ли они пойдут за мной, или лишь пустят часть своего войска.
Как именно он собирался это проверить — Ажау не уточнял. А Зак особо и не интересовался. Потому что в Ажау Джуниоре он едва ли не впервые увидел человека, которому можно доверять. Не особо беспокоясь, что тот в последний момент проявит трусость или малодушие. Ну и, конечно же, не растеряется ни в какой ситуации, всегда найдет выход, даже там, где его нет и быть не может. Теперь в правителе Южного мира Зак видел не диктатора и тирана, а человека умелого, а потому заслуживающего на достойное место в обществе. И скажи ему кто, что Ажау надо свергнуть… Впрочем, лучше бы ему никто такого не говорил. Ради собственной безопасности.
Описывать следующие несколько часов занятие неблагодарное. Слишком много раз придется повторить одни и те же глаголы: поехали, остановились, повернули, свернули, съехали, отбились, показались на виду, осмотрелись, вырвались, и т. д. А также прочие части речи: Зак, Ажау, кони, опять, снова, монстры, дом, переулок, улица, не пора ли пообедать, не пора Зак, как знаешь, и т. д. Если к этому добавить несколько союзов и несколько числительных, для нумеровки поворотов и остановок, то в целом выйдет как раз то, что надо. Но все же парой общих слов надо охарактеризировать если не процесс «ловли на правителя», то хотя бы его результат. Заключающийся в том, что монстры, все, сколько их было, весь миллион, дружно вслед за Ажау покинул территорию города, успевшую превратится в древние руины, мечту любого археолога.
Как раз в это время перед нашими героями предстал первый человек с тех пор, как они оставили в геншатбе Йодола. Был это начальник стражи Ажау, который все же нашел своего правителя, и, поклонившись, сообщил, что войска все готовы, и ждут не дождутся, пока перед ними наконец появиться враг, которого можно было бы в мелкую крошку порезать. Причем ждут именно там, где задумал Ажау, именно в таком виде, как он указал, и вообще все, если не считать разрушенного города и толпы чудищ, просто прекрасно. Ажау снисходительно кивнул, мол, мы так и знали, и вместе с Заком поднялся на ближайший холм, с которого два правителя смогли воочию лицезреть два войска, с двух сторон от холма расположенных. Достаточно красивое зрелище, сотни тысяч людей и нелюдей, готовых друг другу поотрывать головы, а также все прочие органы. Хотя, для Зака, в свое время лицезревшего самих этов, не представляющее ничего особенного.
Определив, что монстры уже взяли достаточный разгон, и врежутся в войска Южного мире и без его участия, Ажау, к удивлению Зака, не стал сам в первых рядах, а спокойно проследовал за спины своих солдат, укрывшись в самом безопасном месте. Подумав немного, Менский решил, что это, в принципе, разумное решение, и без него тут тоже спокойно обойдутся, а потому последовал за Ажау Джуниором. С трудом отбившись от объятий Ава и Оны, хотя последняя особо обниматься и не лезла, заметив нехороший взгляд со стороны Ава, Зак даже не подумал бросать традиционные фразы, вроде «да все со мной в порядке», а сообщил, что он собирается наблюдать битву, а потому ему мешать не надо. И как раз к концу этой фразы битва началась.
Многие полководцы, а также те, кто мнит себя ими, любят поговорить о великой тактике и стратегии, без которой битва — уже не битва, а крупное мордобитие с нанесением телесных повреждений, с жизнью слабо совместимых. Ну и написать пару книг, а то и десятков книг, как в какой битве вводились разные резервы, обращая противника в бегство, как умно был задуман какой-то обманный маневр, и как обычные солдаты, жертвуя собой, удерживали несметные вражьи полчища как раз до прихода подмоги. Увы, может в какой иной битве такое и происходило, но только не тут. Войска Южного мира действовали как большая машина, не знающая, что такое ошибки, монстры нападали одной большой толпой, равномерно по всему фронту, а потому всю битву можно описать на примере одного солдата, размножив в трехстах тысячах экземпляров. И даже это будет лишней информацией, достаточно поделить на три, потому как именно по столько чудищ приходилось на человека. Но и это слишком неэффективно, методами архивации можно свести все к одному удару меча, отбитому монстром, одному удару монстра, отбитого мечем, и все это повторено в зависимости от конкретного случая от одного до сотни раз. После чего наносился дополнительный удар, не отбитый, как правило — мечем, за которым следовала смена противника. Алгоритм достаточно прост, а те редкие вмешательства верховых частей, иногда идущих на помощь в случае жалких попыток прорыва строя солдат… Их частота не позволяла им считаться внесшими особый вклад в результат битвы, а лишь несколько снизила число жертв среди солдат, примерно на двадцать процентов. То есть и без этого все бы спокойно обошлись.
